Мичман Изи - Марриет Фредерик
— Неужели, мистер Биггс, — сказал Джек, — вы собираетесь наказывать мальчика за то, что он не мог сделать — явиться без штанов?
— Вот именно, мистер Изи, собираюсь. Я дам ему урок. Теперь, когда на корабле завелись новомодные идеи, мы должны строже спрашивать за службу, и приказ офицера не должен быть отсрочен на десять минут двадцать секунд из-за того, что на мальчишке нет штанов. — Сказав это, боцман нанёс юнге несколько сильных ударов хлыстом, доказывая тем самым своевременность, с которой тот надел штаны, выходя на палубу.
— Вот тебе, — приговаривал мистер Биггс, — вот тебе урок, негодник! И учтите, мистер Изи, это и вам тоже урок. — С этими словами боцман удалился, приняв важный вид.
— Матерь пожья, — сказал Мести, — вот выкитывает номера! Смотришь, он скоро вынет из ушей серьга [16] и совсем зазнается, даже перестанет отвечать на приветствия мичманов. Просто курям насмех!
На следующее утро корабль бросил якорь в Гибралтарской бухте. Капитан сошёл на берег, приказав послать за ним ялик к десяти часам, так как позже крепостные ворота открывались только по особому распоряжению. По счастливой случайности, в этот вечер офицеры гарнизона давали бал, на который получили любезное приглашение и офицеры корвета «Гарпия». Те, кто отправлялся на бал, могли задержаться в крепости допоздна, и поскольку их услуги потребуются только на следующий день, то капитан Вилсон разрешил им остаться на берегу до семи часов утра, когда за ними с корвета прибудут две шлюпки.
Мистер Аспер получил увольнение на берег и попросил разрешение взять с собой нашего героя, на что мистер Собридж дал своё согласие. Среди других офицеров, получивших отпуск, был и боцман: он также отпросился на берег на всю ночь, зная, что его услуги не понадобятся на борту, пока не начнётся погрузка. Мистер Собридж не возражал, потому что обойтись без боцмана в это время было легче, чем в другие дни.
Аспер и Джек первым делом отправились в гостиницу, где пообедали и заказали места на ночь. Затем они поспешили на бал, который оказался блестящим, а общество офицеров и дам — приятным. На бале присутствовал и капитан Вилсон, только он вскоре, не дожидаясь его окончания, возвратился на судно. Джек, очаровав всех своей обычной учтивостью, протанцевал до двух часов ночи, и только когда гости начали разъезжаться, Аспер предложил отправиться восвояси. Заглянув ещё раз в буфет, они забрали свои шляпы и уже собрались к себе в гостиницу, как один из офицеров гарнизона предложил им поглядеть на обезьяну-бабуина, которую недавно поймали в горах. Захватив с собой пирожков, они вышли во двор, где обезьяна была прикована цепью к железной цистерне. Джек скормил-отдал ей пирожки, а потом, когда они кончились, бабуин накинулся на Джека, который, спасаясь от него, оступился и полетел в цистерну, заполненную на два фута водой. Это было так смешно, что все от души рассмеялись. Попрощавшись с офицером, наши приятели отправились в гостиницу.
Из-за большого наплыва моряков с «Гарпии» и других посетителей хозяин гостиницы вынужден был устраивать их по два-три человека в комнате. Ни у кого это не вызывало возражений, лишь бы было где переспать ночь. Джека провели в комнату с двумя кроватями, и он стал раздеваться. Другая кровать была уже занята, судя по тяжёлому дыханию, доносившемуся до слуха Джека.
Раздевшись, Джек вспомнил, что его панталоны насквозь промокли. Намереваясь высушить их, он повесил брюки на подоконник и захлопнул окно, чтобы они не могли свалиться, после чего лёг в постель и заснул. В шесть часов утра его разбудили, как он и просил. Когда же он стал одеваться, то, к своему удивлению, обнаружил, что окно распахнуто настежь, а его панталоны исчезли. Он догадался, что сосед по номеру вставал ночью и зачем-то открывал окно, поэтому его брюки свалились вниз и, очевидно, ушли с кем-нибудь из прохожих, пропав навсегда. Джек осмотрел окно ещё раз и заметил, что человек, открывавший окно, был несколько нездоров. «Ничего себе нагрузился соседушка, — подумал Джек. — Но что же мне теперь делать?» Говоря себе так, Джек подошёл ко второй кровати и увидел, что её занимает боцман Биггс. «Хорошенькое дело, — стал размышлять Джек. — Если боцман удосужился потерять мои брюки, то мне кажется, я вправе взять его собственные, по крайней мере для того, чтобы добраться до судна. А ведь только вчера вечером он утверждал, что долг нужно ставить выше приличий и приказам начальства должно повиноваться в любом виде, в одежде или без оной. Мне известно, что боцман обязан явиться на борт утром, так пусть попробует выполнить приказ без нижней части мужского платья». Размышляя таким образом, Джек взял штаны боцмана, который продолжал храпеть, надел их и, довершив полный наряд своим камзолом, вышел из комнаты. Он зашёл за Аспером, занимавшим соседний номер, нашёл его уже готовым к выходу и, расплатившись по счёту за двоих — Аспер случайно оставил кошелёк на судне, — они спустились по улице к пристани, где уже толпились другие офицеры в достаточном числе, чтобы заполнить первую шлюпку, которая вскоре отплыла от берега.
Оказавшись в своей каюте, Джек поспешил сменить брюки и, не будучи никем замеченным, зашёл в каюту боцмана, там и бросил его панталоны на спинку стула. На палубе он встретил Мести, которого посвятил во все обстоятельства дела, приведя его в полный восторг от такой проделки. Теперь оставалось только ждать окончания этого приключения.
Перед уходом из гостиницы Джек предупредил слугу, что боцман ещё крепко спит, но его нужно разбудить немедленно, что и было сделано. Боцман, выпивший накануне слишком много вина и открывший окно, как правильно предполагал Джек, чтобы освободиться от его излишков, был с трудом разбужен. Узнав, как уже поздно, он стал поспешно одеваться, но не нашёл брюк. Он позвонил слуге, полагая, что тот взял их почистить, и в ожидании слуги надел пока всё, что имелось под рукой, дабы потом не терять времени. Но слуга, явившийся на звонок, сказал, что не брал его панталон, и бедняга Биггс оказался в затруднительном положении. Куда они подевались? Он не помнил, как ложился спать накануне ночью. Он спросил у слуги, но тот мог только сообщить, что хозяин брюк пришёл к себе в номер в стельку пьяным, и когда утром слуга зашёл в номер, чтобы разбудить его, окно было распахнуто — очевидно, ему ночью нездоровилось — так что, вероятно, он выбросил свои брюки в окно. Боцман был в отчаянии. «Ну хоть одолжите мне брюки на время!» — взмолился он. Слуга сказал, что спросит у хозяина.
Хозяин гостиницы очень хорошо разбирался в офицерских званиях и понимал, кому можно доверять, кому — нет. Он послал счёт со слугой, добавив, что джентльмен без брюк может получить панталоны во временное пользование, если оставит за них залог. Боцман ощупал карманы и вспомнил, что все его деньги остались в собственных панталонах и что он не только не может оставить залог, но и расплатиться по счёту. Хозяин был неумолим: нет, он достаточно понёс убытков из-за неуплаченного счёта и больше терять не намерен, пусть боцман гонит деньгу — иначе он не согласен одалживать брюки.
— Чёрт возьми, меня же отдадут под суд! — воскликнул боцман. — Однако гостиница расположена не так далеко от крепостных ворот. Если я быстренько пробегусь до пристани, проскользну в одну из шлюпок, я смогу натянуть штаны и доложить о своём прибытии вовремя.
Собравшись с духом, боцман рванул бегом к пристани так, что только фалды сюртука развевались по ветру. На улице было довольно много прохожих, и чем быстрее он бежал, тем веселее они улюлюкали ему вслед. Наконец он достиг своей цели, скатился вниз по ступеням пристани и вскочил в шлюпку, где, скорчившись, уселся на кормовой банке, к великому изумлению офицеров и матросов, посчитавших, что он спятил с ума. В нескольких словах он объяснил им, что у него ночью украли брюки, а так как было уже поздно, шлюпка отчалила, причём все в лодке корчились от смеха.
