Леонард Карпентер - Конан из Красного Братства
Вслед за Иваносом присягнули на имя Амры или Конана остальные. Варвар внимательно следил, чтобы все произнесли слова, хотя бы отдаленно напоминающие присягу.
— Когда недоразумения улажены, — объявил он в заключение, — готовьте судно к отплытию!
Экипаж кинулся исполнять приказ. Осыпая друг друга бранью, пираты таскали на шлюпку провиант, пресную воду и оружие.
* * *По прошествии часа загруженная «Ведьма» пришвартовалась к борту «Гиацинта». Из дверей таверны вышло много народу поглазеть на отбытие Конана. С берега доносились подбадривающие крики.
Пересевший на «Гиацинт» Иванос налаживал снасти. Варвар, доверяя опыту Фердинальда, все же хотел иметь там своего человека. Иваносу было поручено контролировать действия команды и присматривать за женщинами. Только на своего боцмана Конан мог до конца положиться. Киммериец произвел также некоторые изменения интерьера судов. Единственная неповрежденная катапульта «Гиацинта» заняла место посреди палубы «Ведьмы», где раньше крепилась мачта. Зная мощь такого оружия, Конан решил, что даже при более многочисленном экипаже баркаса катапульта станет хорошим подспорьем в случае мятежа на туранском корабле.
Наконец, оба судна покинули гавань Джафура, взяв курс на север. «Гиацинт», подгоняемый свежим утренним бризом, двигался чуть позади «Ведьмы». Вскоре справа показались скалистые вершины архипелага Этолиан. Эта затерянная в морских просторах цепь островков не снискала доброй славы. На голых, обкатанных прибоем, камнях ничего не росло. Тут не жили ни животные, ни люди. Моряки избегали негостеприимных берегов, поскольку существовала вероятность столкнуться с рифами даже на значительном расстоянии от суши. Кроме рифов, смертельную опасность представляли водовороты или неожиданный перепад уровня моря. Правда, на подходах к Джафуру естественных ловушек насчитывалось еще больше. Там без знающего лоцмана судно фактически было обречено.
Конан послал человека к бушприту, велев глядеть в оба глаза. Он надеялся, что Иванос с Фердинальдом поступили аналогично.
— И где обещанные галеры? — бубнил один из гребцов. — Долго нам еще махать веслами прежде, чем мы убьем проклятых туранцев и как следует выспимся?
— A куда к демонам подевалась наша мачта с парусом? — спросил его сосед, только сейчас окончательно протрезвевший.
— Да, тряпка принесла бы большую пользу, нежели игрушка для метания камней, — проворчал третий пират, загребая неохотно.
Конана жалобы подчиненных не волновали. Мачта и парус виделись ему помехой, если пришлось бы приближаться к жертве тайком. Со своего места рулевого варвар подал знак старику Йоркину расчехлить флейту, рассудив, что ненужные дебаты стихнут, когда гребцам придется подчиняться ритму. Сзади них лавировал «Гиацинт». Расстояние между судами росло, так как парусник испытывал трудности маневрирования в лабиринте скал. Ему еще повезло, что ветер сменил направление и дул от кормы. Дистанция должна сократиться позже, на открытой воде, однако Фердинальду все равно нельзя будет спешить, дабы избежать разоблачения.
Вдруг быстро изменившаяся обстановка вынудила киммерийца к решительным действиям. Из-за самой дальней скалы на севере архипелага показались красные паруса имперского галеона.
— Весла назад, парни! — варвар отреагировал мгновенно, навалившись всем телом на руль. Баркас развернуло. — Задаем двойной темп! Полный вперед! Зондировать дно!
«Ведьма» буквально подлетела к ближайшему островку и спряталась в тени. Красные паруса туранцев отлично просматривались с такого расстояния, правда, варвар питал надежду, что лишенный мачты баркас противник не заметил.
Россыпь скал заслонила пиратов от врагов, но нависла угроза потопления. Теперь жизнь целого экипажа находилась в руках одного человека, орудовавшего линем на носу.
— Дна нет! Не могу достать! — доносились оттуда его крики. — Рифы по правому борту!! Держитесь левее, здесь есть проход. Глубина десять футов!!! Понижается. Опять нет дна!
Улучив момент, Конан обернулся и изверг проклятие. «Гиацинт» с распущенными парусами представлял собой замечательную мишень, но на удивление имперское судно не замедлилось и не изменило курса. Вероятно, туранцы сочли его безобидным. Передав руль одному из пиратов, киммериец залез на надстройку. Даже всматриваясь вдаль против солнца, он смог разглядеть то, что, собственно, ожидал: Перед уходящей к линии горизонта шхуной маячил силуэт тяжелой боевой галеры. На ее пурпурных парусах красовался герб Турана — полумесяц. По здравому смыслу проявлять поспешность сейчас не следовало. Варвар решил пока держаться вблизи острова и снизить скорость, однако так, чтобы имперские корабли находились в поле зрения.
Заметили ли туранцы своих преследователей? По крайней мере, они ничем это не показывали, двигаясь целенаправленно на северо-восток. А вот осторожная стратегия капитана не слишком нравилась экипажу «Ведьмы». Пираты становились все более нетерпеливыми.
— Сколько еще барахтаться в этом каменистом лягушатнике?
— Или нам вообще повернуть назад?
— А может мы попробуем завлечь их на скалы, как сирены?
— Клянусь, я видел второе судно.
— Почему мы никак не догоним жертву?
Голоса смолкли, когда «Ведьме» пришлось круто огибать оконечность острова. Изменчивый рельеф дна требовал от людей предельной концентрации.
Маневры в прибрежных водах отняли много времени, и теперь на горизонте виднелась лишь верхушка мачты туранской шхуны. Охотников и дичь разделяло громадное пространство открытого моря, поскольку цепь островков считалась единственным клочком суши в этой области Вилайета. Конан велел увеличить темп, затем приказал просигналить на «Гиацинт», чтобы там свернули верхние паруса и следовали за «Ведьмой» на грани видимости.
Высота волн в открытом море существенно возросла. Гребцы начинали чувствовать усталость и нарастающую злость. Архипелаг Этолиан давно скрылся за кормой, а цель по-прежнему оставалась все такой же недостижимой. По рядам пиратов снова прокатился ропот недовольства. Конан приказал увеличить темп, только подобная мера не заткнула рты его подчиненных. Ближе к вечеру ситуация накалилась. Корсарам надоело созерцать два паруса далеко впереди и чуть более близкий корпус «Гиацинта», плывущего за ними. Тяжелая работа вымотала экипаж, но еще не довела его до градуса тупого безразличия. Так или иначе, у людей хватало сил для предъявления претензий капитану. В любой момент поток обвиняющих фраз грозил обернуться мятежом.
— Где посуленная нам добыча?
