Клайв Касслер - Сокровище Чингисхана
— Полагаю, Алекс, они вас все-таки услышали, — сказал Питт.
— Слава Богу! — Саргов облегченно вздохнул. — Милиция уже передала предупреждение о волне во все прибрежные поселки. Добровольцы ходят по домам, оповещают жителей. Из опасных районов уже началась эвакуация жителей. Мы сделали все, что могли.
— Не могли бы вы попросить нашего капитана увеличить скорость и как можно быстрее двинуться к западному берегу, лучше всего в Листвянку? — с улыбкой спросил Питт. Саргов понял, что в суматохе и горячке забыл о положении собственной группы, очень близком к бедственному.
— Да, конечно, — кивнул он.
Пока «Верещагин», быстро набирая скорость, шел в сторону Листвянки, Ганн в который уже раз внимательно поглядел на карту Байкала и ткнул пальцем в нижнюю его часть, изогнутую к западу.
— Если волна продолжит идти на юг, мы избежим ее основного удара, — заметил он.
— На это я и рассчитываю, — отозвался Питт.
— Мы находимся в восемнадцати милях от Листвянки, — произнес Саргов, рассматривая в иллюминатор западный берег озера. — Вы хотите сказать, что край волны нас заденет?
— Скорее всего, если не успеем уйти отсюда подальше.
В Листвянке гудела старенькая сирена, охваченные паникой жители, бегая по берегу, вытягивали свои лодки, крепили их к причалу канатами и цепями. Школьников распустили с уроков, наказав им предупредить родителей об идущей к берегу волне, прибрежные магазинчики спешно закрывались. Жители стекались на вершины холмов, испуганно глядя оттуда на
озеро, ожидая появления водяной горы и надеясь переждать там удар стихии.
— Похоже на скачки, — мрачно хмыкнул Саргов.
Перед ними маячило с десяток лодок, издали похожих на точки, двигавшихся к Листвянке на предельной скорости, словно их туда притягивал огромный магнит. Капитан «Верещагина» Иван Харитонов, обычно спокойный и уравновешенный, крепко сжав руль, вел корабль на максимальной скорости. «Давай быстрее, давай же», — иногда шептал он. Как и все остальные на мостике, он иногда окидывал взглядом северную часть озера, стараясь заметить признаки надвигавшейся волны.
Посмотрев на экран судового радара, Питт вдруг заметил милях в десяти к юго-востоку от «Верещагина» неподвижную точку.
— По-моему, не все получили наше предупреждение. — Он повернулся к Саргову и кивнул на радар.
— Вот кретин — вероятно, он не включил радио, — пробормотал доктор и, взяв бинокль, принялся разглядывать в иллюминатор водную гладь. Вскоре он заметил вдали крошечное темное пятнышко, неторопливо перемещавшееся от западного берега озера к восточному.
— Прутся в самое пекло. — С этими словами доктор опять взял радиомикрофон. Попытки обратиться к одинокому судну остались безрезультатны — в эфире царило молчание. — Их неведение будет стоить им жизни, — медленно произнес он, покачал головой и отложил микрофон. Его мучительные размышления прервал усиливавшийся гул, от которого задрожали стекла на мостике.
Над самой поверхностью озера к «Верещагину» быстро летел маленький вертолет; у самого мостика он взмыл вверх и завис над правым бортом. Это был «камов» — «Ка-2», старенькая, еще советского производства, гражданская «вертушка», золотое время которого пришлось на шестидесятые годы прошлого века. Тогда он считался лучшим гражданским воздушным транспортным средством, легким и мускулистым. Краска на корпусе вертолета давно поблекла, но тем ярче сияла на нем крупная эмблема лимнологического института. Тридцатипятилетней давности машина чуть снизилась, пилот с сигарой во рту приветливо помахал стоявшим на мостике.
— Разбросал все поплавки, получил разрешение посадить птичку и закрепить ее на случай удара волны, — затрещал в динамике глубокий голос Ала Джордино.
Саргов поднялся, оглядел мостик, затем тревожно посмотрел на вертолет, совершавший над судном пугающие маневры.
— Послушайте, — обратился он к Питту хриплым от негодования голосом. — Вертолет — ценнейшее имущество института.
— Не волнуйтесь, дорогой Александр. Ал Джордино может спокойно провести «боинг» сквозь дырку от бублика, — заверил доктора Питт.
— Лучше бы он сел где-нибудь на берегу, а не подвергал риску ни машину, ни корабль. На палубе и так развернуться негде, — проворчал Ганн.
— Конечно, — поддержал его Саргов, желавший только одного — чтобы вертолет немедленно убрался от мостика.
— Если вы не возражаете, я слетаю вон к той рыбацкой лодке, предупрежу людей об опасности, — сказал Пигг.
Саргов внимательно посмотрел в спокойные глаза Питта, затем согласно кивнул. Питт быстро взял радиомикрофон.
— Ал, как у тебя с горючим? — спросил он.
— Только сейчас заправился в аэропорту Байкал. Хватит на три с половиной часа, если поэкономим, — устало произнес Джордино. — Правда, сиденье тут явно сконструировано не для меня. — Отлетав до полудня, он чувствовал себя утомленным. Сидеть в неудобном кресле и пилотировать старый вертолет ему было трудно.
— Тогда садись на платформу, но двигатель не глуши. Еще придется лететь, чтобы предупредить об опасности людей вон на той лодке. — Питт махнул в сторону озера.
— Понял, — проскрипел динамик. В ту же секунду вертолет ушел вверх, затем скользнул к корме и мягко сел на посадочную платформу, возвышавшуюся над палубой.
— Руди, держи с нами связь по радио, сообщай о местонахождении волны. Сначала мы предупредим лодку, потом направимся к берегу, — сказал Питт.
— Да-да, обязательно, — ответил Ганн и кивнул, но Питт уже не слышал его. Он бросился к себе в каюту, вынырнув оттуда через несколько секунд с большим красным рюкзаком на плече, а потом одним махом взлетел по лестнице на верхнюю палубу, пробежал вдоль борта, мимо декомпрессионной камеры, похожей на гигантскую лампочку размером со шкаф. Над Питтом, обдавая его тугими струями воздуха, рокотал вертолет. Пригнувшись, он метнулся к правой двери кабины.
Старенькая тридцатифутовая машина напоминала Питту стрекозу. Без грузового отсека она на первый взгляд казалась небольшой. Угловатая крошечная кабина со спаренными рычагами управления и демонтированным пассажирским отделением была не очень удобной. Винтокрылый вертолет создавали для выполнения самых разных задач: обработки полей, для чего на нем устанавливались громадные баки с химикатами; транспортировки больных — в этом случае к нему крепили специальный медицинский отсек, санитарную машину или просто устанавливали пассажирское сиденье. Сейчас вертолет имел лишь открытую платформу, куда загружалось институтское оборудование и где за ограждением, смонтированным из ряда легких труб, лежали поплавки с датчиками. Над фюзеляжем находились два радиальных поршневых двигателя, приводивших в действие два раздельных, стоявших друг над другом на одной оси винта, вращавшихся в разные стороны. Похожий на спаренные веретена двойной хвост заканчивался не маленьким лопастным винтом, а широкими стабилизаторами и подъемником с крюками. К.а-26, или, как его называют на Западе, «задира», был сконструирован в основном для транспортировки всевозможных крупных грузов и как нельзя лучше подходил для работы с исследовательскими судами, поскольку мог садиться даже на очень небольшие платформы.
