Станислав Гагарин - Дело о Бермудском треугольнике
Он был один в океане. Капитан знал, что «Голубка» будет идти заданным им курсом до тех пор, пока на яхте не хватятся его, оказавшегося за бортом. Когда это произойдет? Как знать… Но это произойдет, и Хуан Мигуэл был уверен, что Юрий Алексеевич сделает все, чтобы спасти его. А пока надо держаться! Надо верить… Надеяться и верить! Спасательный нагрудник сбережет ему силы, которые он потратил бы, стараясь удержаться на поверхности. Вода, правда, довольно холодная, но де ла Гарсиа будет плыть потихоньку на запад, по курсу «Паломы», движения согреют его, и скоро повыше поднимется солнце…
Хуан Мигуэл принялся размеренно двигать руками, стремясь хоть чуточку сократить пространство между собою и «Паломой».
…Леденев стоял в кокпите, растерянно озираясь. Он все еще не хотел верить в исчезновение де ла Гарсиа и медлил поднимать тревогу.
Но приходилось верить в худшее. В кормовой рубке Леденев только что был сам. В кокпите капитана он не обнаружил. Посмотреть в носовом кубрике, где спали американцы? Юрий Алексеевич хотел было пройти на бак и уже взялся за леер, протянутый к мачте, как вдруг ему почудилось, что подобное с ним уже случалось. Уже существовал однажды опустевший кокпит, раннее утро в океане и он сам, взявшийся рукою за леер, чтобы, держась за него, пройти в носовую часть яхты…
Леденев тряхнул головой, прогоняя наваждение, ощущение повторяемости событий исчезло, но идти на бак сию минуту Юрий Алексеевич раздумал.
«Может быть, так происходило и с Хуаном, — подумал Леденев. — Подниму-ка я поначалу Дубинина и оставлю у штурвала…»
Он ничего не объяснил заспанному Виктору Васильевичу, а когда тот занял место у штурвала, хотя управлял яхтой по-прежнему автомат, Леденев пробрался в носовой кубрик и вскоре знал уже, что и там де ла Гарсиа нет.
…Капитан де ла Гарсиа медленно плыл на запад. Он знал, что продвигается вперед совсем незначительно, но Хуан Мигуэл не мог оставаться в бездействии, ему необходимо было чем-то утверждать себя, отгонять невеселые мысли хоть какой-нибудь деятельностью.
Плыть в спасательном нагруднике было неудобно. Время от времени Хуан Мигуэл откидывался на спину, поворачивался к солнцу, закрывал глаза и чувствовал, как солнце ласково ощупывает лицо.
«Скоро оно перестанет быть ласковым и добрым, — подумал капитан. — Еще два или три часа… Тогда солнце разъярится и примется жалить меня своими лучами. И кроме того, я захочу пить…»
Сейчас пить ему не хотелось. Прохладная вода не позволяла влаге уходить из тела, но скоро все вокруг станет согреваться, и де ла Гарсиа придется несладко.
Но капитан не думал об этом. Он отвернулся от солнца и собрался было плыть снова, и вдруг увидел, как резко прочертил по поверхности темно-синий плавник.
Хуан Мигуэл замер. Он надеялся еще, что не привлечет внимания… Может быть, не заметит его та, чей плавник он сейчас увидел, не обратит внимания на некий неподвижный предмет в воде. Но капитан де ла Гарсиа недаром был уроженцем Вест-Индии, Куба ведь тоже входит в архипелаг, да и плавать Хуану в этих местах довелось немало.
Вот снова мелькнул плавник. Теперь он как будто отдалялся. И тут у самой поверхности де ла Гарсиа увидел туловище второго хищника. Все сомнения исчезли. Это были тигровые акулы.
Особая хватка у тигровой акулы. Хватая добычу, она совершает вращательные движения своими мощными челюстями, и ее большие зазубренные зубы разрезают даже крупную добычу на несколько кусков. Прожорливость и жестокость этих тварей не знает границ. Они пожирают даже других тигровых акул, если те замешкаются и окажутся поменьше размерами. Де ла Гарсиа видел однажды, как акула в четыре метра сожрала акулу в три метра с половиной. Тигровые акулы глотают все без разбора. В их желудках находили собак вместе с намордниками и поводками, сапоги, мешки с углем, мешок с картофелем, часть его успела прорасти, пивные бутылки; в желудке только одной акулы — три пальто, макинтош и водительские права.
И эти «милые» существа могут достигать длины в девять метров…
«А во мне и двух не будет, — подумал он, стараясь забыть про безвыходность ситуации. — Как это глупо — быть сожранным акулой за сто пятьдесят миллионов лет до дня своего рождения…»
Акулы не нападали. Их было две, метра по четыре длиной каждая, они ходили кругами, то уменьшая, то увеличивая радиус.
Хуан Мигуэл знал, что обычно тигровая акула плавает медленно, но как только острый нюх ее сообщает о появлении жертвы, акула преображается и стремглав несется убивать…
Эти акулы явно знали о существовании капитана, и только нападать они почему-то не торопились. «Мои еще подростки, — подумал Хуан Мигуэл. — Только сам я не очень крупная для них добыча…»
Он едва успел уловить мгновенье, когда одна из акул пошла в атаку. Грудные плавники ее опустились вниз, нос чуть-чуть приподнялся, спина сгорбилась. Этого капитан увидеть не успел. Смерть мчалась ему навстречу, и в долю секунды Хуан Мигуэл рванулся в сторону, попытался нырнуть… Де ла Гарсиа почувствовал, будто прогрохотал наверху каток. Сильно рвануло спину и стало легче двигаться в воде. Еще мгновение, и капитан осознал, что он еще жив, но спасательного нагрудника на нем уже нет.
…И тогда Леденев поднял тревогу.
Когда все собрались в кокпите, Юрий Алексеевич коротко объяснил, что случилось, и распорядился убрать все паруса. Идти обратным курсом пришлось бы в крутой бейдевинд или вообще противным ветром, пришлось бы лавировать, терять время, а сейчас была дорога каждая минута. Леденев знал, что Хуан Мигуэл в нагруднике. Если он упал за борт, то продержится до того, как они подойдут и подберут его.
«Палома» не могла уйти далеко. Юрий Алексеевич прикинул, что прошло не более двух часов с того времени, когда он оставил де ла Гарсиа одного и спустился в рубку. Если они пойдут обратным курсом, то обязательно выйдут в точку, где качается сейчас в волнах их капитан.
— Вы уверены, что он упал за борт? — спросил Роберт Нимейер у Леденева.
— А что еще могло случиться с этим парнем? — вмешался Джон Полански. — Решил пройти по яхте, оступился, голова закружилась — вот и упал.
— Может быть, его унес кто-либо, — задумчиво произнес Абрахам Трумэн.
— Кто унес? — подал голос Джеймс Октавиан Рейнолдс. — Что за чушь ты несешь, Эб?
— Гигантская птица, — ответил бортмеханик. — Или морской змей… Разве мы не видели их?
— Но тогда Иван Михайлович стал бы кричать, — возразила Нина. — Только мы ничего не слыхали…
— Он мог и не успеть крикнуть, — сказал Дубинин.
— Ладно, друзья, — остановил всех Леденев. — Давайте станем высказываться, когда яхта будет идти туда, где уже находилась. Оставим фантастику про запас. Будем исходить из реального предположения: Хуан исчез на отрезке пути, который прошла «Палома» с тех пор, как я ушел спать, и до момента, когда мы узнали об исчезновении капитана. Включайте двигатель, Эб. По такому случаю экономию топлива побоку. Я встану на руль. Вы, Виктор Васильевич, впередсмотрящим на бак. Нина с Джоном будут вести наблюдение с кормы, а майор Нимейер с лейтенантом Рейнолдсом соответственно с правого и левого бортов.
