Павел Горьковский - Черный парус, адские берега
Миссис Лаксли завершила рассказ, строго сдвинула брови и возвестила, что рано или поздно придет день, когда никто больше не будет страдать так, как она. Просвещение, прогресс и демократия восторжествуют в самых отдаленных уголках планеты – даже если на их берега придется обрушить всю мощь британских военных эскадр во главе с лордом-адмиралом. Учебник английского языка и библия будут лежать перед каждым туземным сироткой, а представительства британской Ост-Индской компании откроют на каждом заброшенном океанском островке!
– Дай бог нам всем утопнуть в море до вашего судного дня, миледи! – заметил мистер Уилл, джентльмены дружно расхохотались, и миссис Лаксли звенящим от гнева голосом заявила, что утлый челн, на который она попала волею злого рока, обязан доставить ее в ближайший порт, находящийся под юрисдикцией Британской Короны.
Увы, безупречная леди высказала свое желание несколько запоздало. Она не могла знать, как сильно изменилась ситуация на «Святой Анне» за тот непродолжительный отрезок времени, который ей потребовался, чтобы привести себя в порядок.
Отец Алонсо, неподвластный земной тщете, задержался в дамской каюте дольше других, а по возвращении в кубрик извлек из рукава сутаны увесистую тетрадь:
– Судовой журнал. Морские джентльмены имеют собственные понятия о чести, поэтому им не придет в голову искать подобный предмет в каюте леди. Во время розысков вы не стали рыться в вещах девушки, верно, мистер Уилл? Сегодня, в силу вновь открывшихся обстоятельств и преимуществ, которые дает мне сан, я позволил себе заглянуть в сундуки с дамским гардеробом и обнаружил пропажу. Журнал перед вами!
Мистер Уилл ознакомился с находкой:
– Чертова работа – отсюда вырвали самые важные страницы!
Джерри, и без того маявшийся из-за того, что успел наворотить в течение сегодняшнего бурного дня, совсем пригорюнился. Выходит, именно скандальный пассажир – любитель дамских платьев, с которым он приятельствовал во время путешествия, ухитрился стащить и испортить судовой журнал, представлявший не вполне понятную для Джерри ценность. Он тихонько и виновато предложил:
– Я могу сгонять на берег, найти ЭТОГО, отобрать, что украл, и взгреть как следует!
Отец Алонсо добродушно рассмеялся:
– Мистер Джеремая, мой вам совет на будущее – даже не думайте вести девушку к алтарю, пока не переспишь с нею!
– Святой отец, ваши слова следует занести в катехизис! – рассмеялся и мистер Уилл. – Джерри, приятель, не переживай. Такой пройдоха нигде не пропадет…
– Но ведь это он испоганил судовой журнал?
– Потеря вполне восполнима. – Падре снова продемонстрировал, что преимущества научного склада ума присущи не только ученым мужам, но братьям по ордену иезуитов. Он извлек из кожаного мешка у пояса палочку мягкого грифеля и принялся штриховать страницы, следующие после отсутствующих. На бумаге проступали бледные очертания букв, продавленные при письме – не слишком отчетливо, но вполне достаточно, чтобы разобрать слова. Мистер Уилл стал бегло просматривать записи и, заметно оживившись, крикнул боцмана Лари:
– Дай команду сниматься с якоря, завершим ремонт в море!
– Прямо сейчас? Так быстро? Но почему?
– Потому что мы очень, очень спешим! Мы, черт дери, сильно запаздываем! Пришли в рубку лоцмана, надо провести счисление координат и уточнить курс. Джерри, приятель, не вешай нос, думаю, ты скоро сможешь встретиться со своим знакомцем и потолковать по душам! ОН – малый не дурак и направляется туда же, куда и мы!
Учитывая скромные познания Джерри в навигации, ему нечего было делать в рубке, он вернулся в каюту, где обнаружилось, что коварные злоумышленники – кто бы они ни были – успели проникнуть в их каюту. Его сундучок стоял открытым, не хватало отличных панталон с серебряными пуговками, пары батистовых рубах, шейного платка из черного шелка и новых, только вчера купленных, надраенных сапог! Зато в оставшихся потертых башмаках он обнаружил сложенный вчетверо листок. Поверх четвертушки твердым почерком джентльмена, получившего хорошее образование, но презирающего каллиграфические изыски было начертано:
Мр. Джеремая,
ты редкий дурень.
Подумай кто он, пока не поздно.
Не целую. Ф.
Verte[12]
Какие еще сюрпризы ему приготовил этот вульгарный тип? Джерри забрался в гамак – за сегодняшний день он успел здорово измучиться, а внутри листка могло оказаться все, что угодно. Несколько минут он пролежал, наслаждаясь тем, как сетка покачивается в такт движениям судна, – бригантина набирала скорость.
Когда дыхание выровнялось, он перевесил лампу поближе, развернул листок и обнаружил самое обыкновенное объявление о розыске преступника, из тех, что во множестве расклеивают на городских заборах, столбах и стенах:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ!
опасный преступник – беглый каторжник
судимый за убийства и морской грабеж
Уилфред Максимилиан Хантингтон
именующий себя шкипер Айс
35—40 лет, росту 5 футов 8 дюймов, высокий лоб, нос прямой, губы тонкие, глаза карие, волосы темные у висков с проседью, телосложения крепкого.
Особые приметы – на теле
татуировки c изображениями редкостных морских гадов.
В связи с особой опасностью преступника
Ост-Индская компания выплачивает премию
100 фунтовза информацию о местонахождении преступника
500 фунтовза поимку его подручных
1000 фунтов– за содействие в поимке оного.
Джерри аккуратно припрятал листок: он никогда всерьез не считал мистера Уилла постояльцем богадельни, дворецким или шерифом в отставке. Только сейчас он по-настоящему задумался, кого выбрал себе в спутники. Судьба свела его с именитым разбойником, ограбившим не один десяток кораблей!
Чем закончится такое знакомство? Он задул фитиль в лампе и в душной тьме размышлял о собственной глупости, пока не уснул.
ГЛАВА 8
Новая беда настигла «Святую Анну» на второй неделе плавания – старания отца Алонсо выходить безнадежного пациента потерпели крах. Капитан Салазар умер. Разрыдавшуюся миссис Лаксли, которая помогала ухаживать за больным, сразу же заперли в каюте – чтобы избавить от избытка горестных впечатлений.
Тело капитана, больше похожее на иссохшие мощи, зашили в парусную холстину и под полуденный звон корабельного колокола опустили в притихшее, скорбное море. Ветер еще не успел развеять запаха пороховой гари от пушечных выстрелов, которыми провожали в последний путь капитана, матросы еще грохотали сапогами по палубе, когда небо на востоке окрасилось тревожным алым цветом. Пятно росло, становилось все выше и шире, все темнее – пурпурным, затем бордовым. Пронзительный ветер со свистом нес багровый сумрак прямо на злополучный корабль, адская туча заволокла солнце, а потом обрушилась вниз неисчислимой массой мельчайшего кроваво-красного песка. Матросы крестились, прикрывали головы, чихали и кашляли, устремлялись к возможным укрытиям, но ветер сбивал их с ног, люди увязали в сыпучей массе, из глаз даже самых отъявленных циников хлынули потоки невольных слез.
