Жан Мерьен - Энциклопедия пиратства
Затем люди пошли к месту временного погребения своего знатного господина, сгребли в сторону землю, покрывавшую крышку гробницы, приподняли эту крышку и вытащили покойника, облаченного еще в тот костюм, в котором он встретил смерть. „Как почернел он от смерти и холода“, — сказал я себе. В гробницу уложили хмельные напитки, фрукты и лютню; все это унесли. Мертвец еще не разложился, но цвет его уже изменился. Умершего одели как „хазара“: шальвары, сапоги, куртка, кафтан из расшитой золотом ткани, украшенный золотыми пуговицами; на голову ему надели шапку из расшитой золотом плотной материи, отороченную собольим мехом. Затем его отнесли в шатер, установленный на корабле, и усадили на мягкое ватное ложе, обложив подушками. Упоительные напитки, фрукты, благовонные травы были разложены вокруг него, а перед ним лежали мясо, хлеб, лук. Затем привели собаку; разрубили ее пополам и обе половины бросили в корабль. Оружие господина положили с двух его сторон. Два коня, истекающих потом после быстрого бега, были разрублены на части его мечом, и их мясо было брошено в корабль. Наконец, были зарезаны курица и петух и также брошены в корабль.
Все это происходило в пятницу; в полдень рабыню-жертву поставили на что-то вроде носилок, которые специально сделали и с которых, казалось, она могла улететь. Она выпрямилась, стоя на широких досках, опирающихся на ладони мужчин, посмотрела вниз с носилок и произнесла несколько слов на „русском“ языке, после чего мужчины опустили ее на землю. Потом они снова подняли девушку, и она повторила все движения, сделанные в первый раз. Мужчины снова опустили ее на землю и снова, в третий раз, подняли ее, как и два раза до этого. Жертве принесли курицу, которой она свернула голову и которую далеко отбросила от себя, но курицу подобрали и бросили в корабль. Я попросил у переводчика объяснить мне значение всего того, что произошло. Он ответил: „Первый раз девушка сказала: „Смотри, я вижу здесь моего отца и мою мать“; во второй раз: „Смотри, я вижу теперь собравшихся вместе всех умерших моей семьи“; и в третий раз: „Смотри, это мой хозяин, он в раю, как прекрасен цветущий рай! Перед ним — его люди. Он меня зовет, соедините меня с ним“. Между тем, девушка приблизилась к кораблю. Она сняла с себя два браслета и протянула их старухе, которую называли „духом смерти“ и которая должна будет ее убить; затем она сняла два кольца с ног и отдала их двум женщинам, которые везде сопровождали ее и которых называли „дочери духа смерти“. Затем рабыню внесли на корабль, но она не вошла сразу в шатер. Тем временем появились несколько мужчин со щитами и палками в руках; они протянули ей кубок, наполненный игристым вином, она взяла его, спела красивую песню и выпила все до дна. Таким образом сейчас, как объяснил мне переводчик, она прощается со всеми, кто ей дорог. Девушке поднесли второй кубок, она приняла его и затянула длинную песню. Но старуха прервала пение и приказала ей поспешить опорожнить кубок с вином и войти в шатер, где возлежал ее хозяин. Но молодая девушка все не решалась; она хотела войти, но остановилась на полпути, ноги ее уже шагнули за занавес шатра, а лицо было обращено к дорогим ей людям. Внезапно старуха обхватила голову девушки руками, втолкнула бедняжку в шатер и сама вслед за ней скрылась за занавесом. Мужчины при этом принялись стучать палками по своим щитам, заглушая крики жертвы, чтобы они не привели в ужас других молодых девушек, так как такое потрясение не располагало к желанию следовать в могилу за своим господином, если представится такой случай“».
Ибн Фослан рассказывает дальше, что шесть мужчин вошли в шатер и грубо схватили девушку. Ее уложили вдоль тела хозяина, двое мужчин держали ее ноги, а двое других — ее руки. Старая женщина, которую называли «духом смерти», обвила шею молодой девушки веревкой, два конца которой она протянула оставшимся двум мужчинам, которые должны были ее натянуть; после этого она вонзила большой нож с широким лезвием в живот девушки и тотчас же вынула его из раны, а в это время двое мужчин душили жертву до тех пор, пока она не умерла.
«Закончив таким образом обряд, ближайший из участников убиения жертвы, обнаженный, взял кусочек дерева, поджег его и, пятясь, держа одну руку за спиной, а в другой руке неся горящий факел, подошел к костру и поднес огонь к сложенным под кораблем кускам сухого дерева. Затем пришли другие мужчины, каждый нес кусок горящего дерева за его верхний конец и каждый бросил свой факел на костер. Костер разгорался, а с ним вскоре загорелись и корабль, и шатер, и господин, и рабыня, и все, что находилось внутри корабля. Поднялся сильный ветер, огонь разгорался с удвоенной силой, и все выше поднимались языки пламени.
Рядом со мной стоял один из этих „русских“, которого я видел беседующим с переводчиком. Я спросил у последнего, что ему сказал собеседник. „Вы, арабы, — ответил он мне, — бестолковый народ, вы закапываете ваших умерших в землю, где всякие пресмыкающиеся и черви их едят, в то время, как мы их сжигаем, и, таким образом, они прямиком попадают в рай, не томясь в ожидании ни одной минуты“. При этих словах его разобрал сильный хохот, отсмеявшись, он добавил: „Любовь, которую дарует нам наш Бог, побуждает его послать сразу после совершения обряда сильный ветер, который вознесет к нему умершего в мгновение ока“. И действительно, небольшой отрезок времени понадобился, чтобы превратить в пепел костер, корабль, девушку и ее господина.
На месте, где сгорел корабль, насыпали круглый могильный холм и на вершину его водрузили длинный столб, на котором были написаны имя умершего и имя „русского“ короля. После этого все разошлись по сторонам».
НОС И КОРМА
Классификация, которую мы обычно используем для описания кораблей викингов, является достаточно условной; в действительности известно, что различные лангскипы, или длинные корабли, созданные для высадки, назывались «drekkis» (все их называют «драккарами»), их высокие изогнутые форштевни были украшены резными головами драконов (отсюда их название) и они составляли основу флота; более маленькие были «snekkja» (угорь), называемые «снеккарами» или «эшнеками», украшенные головами, похожими на змеиные (корабли с ковра из Байе — будущие шнеккеры), или еще «скута», предки нидерландских «skute», используемые, в основном на реках. Грузовое судно, или кнорр, было более широкое, чем лангскип, и лучше держалось на море.
Но классификация кораблей по категориям не так важна. Сам корпус судна несет в себе огромное количество информации.[17] В одной только Норвегии в 1917 году было обнаружено под курганами более 550 кораблей. Очевидно, что не все они представляли собой крупные суда, много среди них было небольших лодок, некоторые едва достигали трех метров в длину. Но рядом с последними были найдены корабли, достигающие в длину почти 24 м. Корабль из Нидама, обнаруженный в 1863 году, имел 23 м 55 см в длину и 3 м 30 см в ширину, он был построен из дуба примитивным способом, насчитывал четырнадцать весел с каждого борта, но не имел мачты. Время постройки корабля — около 400 года н. э.
