Александр Чернобровкин - Князь Путивльский. Том 2
– Передайте своим купцам, что раньше я генуэзские суда не трогал, но ваши из Херсона напали на меня. Теперь мы квиты, – сказал им на прощанье.
Самые лучшие товары с захваченного нефа мы перегрузили на шхуну. Заполнили трюм почти наполовину. Кое-что я отложил в подарок царю Ивану Асеню. Остальное продал болгарским купцам. Нашелся покупатель и на неф, хотя я думал, что придется перегонять его в Варну. Там, говорят, купцы побогаче. К счастью, и в Созополе не все оказались бедными. Купец долго осматривал неф, заглядывал во все шхеры, хотя мне понятно было, что не разбирается он в больших судах. А вот торговаться умеет. Купец бился за каждый золотой. Наверное, родом из Габрово. В двадцатом веке там будут жить самые болгаристые болгары. Я не уступал потому, что понимал, как важна для него покупка нефа. Это будет его первое большое судно. Раньше, видимо, возил товары на небольшой галере или даже баркасе. Теперь решил подняться на следующую ступень. Не простительно было бы обломать человеку такой торжественный момент. Если купит без торга, решит, что его надули. В итоге он остался доволен. Такое судно в Константинополе обошлось бы ему, как минимум, на четверть дороже.
Закончив с реализацией добычи, я поставил шхуну к причалу под городской стеной и вдали от ворот. Там она не сильно мешала другим судам грузиться и выгружаться и не рисковала быть вышвырнутой на берег во время шторма, если бы осталась стоять на якоре на рейде. Четверо дружинников, легко раненых во время захвата нефа, были назначены охранять шхуну. С остальными отправился в Тырново. Комендант города выделил нам пять верховых лошадей и три телеги, на которые мы погрузили подарки, еду, алебарды и щиты. Арбалеты несли, повесив на плечо, как в будущем станут носить охотничьи ружья. Вряд ли кто-то нападет на военный отряд. Добыча не оправдала бы риск. Просто по моему глубокому убеждению солдат не должен расслабляться за пределами охраняемого лагеря.
Моей конной дружины еще не было в Тырново. Ее пока не было даже на территории Болгарии, иначе бы царю уже доложили. Передвижение любого отряда от полусотни бойцов не остается без присмотра. Мало ли что ребятам взбредет в голову?! Такой отряд может запросто захватить и разграбить деревню или купеческий караван. А уж две сотни тяжелых кавалеристов таких дел могут натворить…
Иван Асень, как обычно, был искренне рад моему приезду.
– Мне уже сообщили, что ты привел в Созополь захваченное судно. Думал, ты дольше будешь продавать его, – признался он.
– Я тоже так думал, но твои купцы в последнее время стали намного богаче, – сказал я. – Это показатель того, что и во всем царстве дела пошли лучше.
– Поменял я кое-какие законы и обычаи по твоему совету. Запретил своим боярам собирать пошлины за проезд по их землям. Двоих пришлось сделать короче на голову, потому что не хотели расставаться с жирным доходом. Многие до сих пор в обиде на меня, но помалкивают, – рассказал царь Болгарии и похвастался: —Теперь у меня есть своя профессиональная армия. Уже полтысячи всадников и около трех тысяч пехоты. Это не считая ополчения.
– Лучше его и не считать, – посоветовал я. – Оно хорошо только в роковой момент, когда решается судьба всего царства. Во всех остальных случаях они плохие вояки.
– Это я знаю, – согласился Иван Асень. – Сейчас набираю еще полторы тысячи копейщиков и пять сотен лучников. Во всех городах перед посевной провел состязания с большими призами по стрельбе из лука и самых лучших завербовал, – сообщил он и добавил со смешком: – Не все, правда, обрадовались такому счастью. – И объяснил причину своего поступка: – Где по-другому взять хороших стрелков?! Лучника не обучишь быстро, надо несколько лет натаскивать. Эти будут не самыми надежными воинами, но в рукопашную им не ходить, стойкими быть не обязательно.
Я согласился с ним. Сам столько уже времени учусь стрелять из лука, и наставники у меня хорошие, а пока нет того автоматизма и точности, с каким бью из арбалета или орудую саблей.
– Как продвигается дело с замужеством твоей дочери? – спросил я.
– Пока никак. Папа вроде бы не против. Он не сказал «нет», – ответил Иван Асень.
– В политике слова «нет» не существует. Его заменяют словами «может быть», – подсказал я.
– Примерно так мне и отвечают, – признался царь Иван. – Подождем еще. На них напирают Иоанн Ватацес и Феодор Ангел. Последний уже вышел к берегу нашего моря севернее Визы и захватил Адрианополь, выгнав оттуда войска Ватацеса. Сейчас готовится к осаде Константинополя.
– А хватит у тебя сил воевать с Ангелом? – поинтересовался я.
– Я не собираюсь с ним воевать, – отмахнулся Иван Асень. – Мы с ним друзья и союзники, договор подписали. Кто первым из нас захватит Константинополь, тот и будет в нем править.
– У ромеев нет друзей и союзников, есть только попутчики. Как только ты захватишь их столицу, сразу превратишься во врага и Феодора Ангела, и Иоанна Ватацеса, – напомнил я.
– Я так не думаю, – самоуверенно заявил царь Болгарии. – Подождем решения латинян. Исходя из него и будем действовать.
Полторы недели мы пировали, охотились и тренировали войска. На примере своих арбалетчиков я продемонстрировал, как и чему надо обучать пехотинцев. Болгарские всадники изображали латинян, а копейщики отражали их атаки. И те, и другие делали все со смешками. Подобные занятия казались им детскими играми. Они много времени и сил тратили на индивидуальную подготовку, а отрабатывать действия в составе отряда считали лишним. По их мнению, в бою все будет не так. Но в бою и каждый из них сражался не так, как во время тренировок со спарринг-партнером.
Затем прибыла моя тяжелая конница. Добрались без происшествий и потерь. На территории Болгарии им оказывали самый дружественный прием, снабжали продуктами и фуражом. Я дал своим дружинникам два дня на отдых и подготовку, а утром третьего построил в две шеренги за городом на лугу, где осенью проходили ярмарки. День был погожий, так что полюбоваться моими кавалеристами приехал не только болгарский царь, но и высыпало почти все население его столицы. Мои воины были в больших шлемах, которые опирались на плечи, с опускающимися забралами или личинами, длинных кольчугах, поверх которых надеты бригантины с оплечьями, нарукавниках, набедренниках, наколенниках, поножах и сапогах с металлической защитой стопы. Каждый вооружен длинным копьем, мечом или саблей, булавой, кистенем или клевцом и в первой сотне луком и двумя колчанами стрел, а во второй – пятью дротиками длиной около метра двадцати, с маленьким трехгранным «бронебойным» наконечником. Все на крупных лошадях, защищенных железной кольчужно-пластинчатой броней или из вываренной буйволиной кожи, отбитой у монголов. Надраенные доспехи сверкали на солнце, придавая дружинникам не только грозный вид, но и как бы являя покровительство высших сил.
