Оуэн Чейз - Повествование о китобойце «Эссекс»
23-го декабря. В 11 часов утра мы снова посетили источник наш: вода отступила примерно на фут ниже него и, покуда снова не поднялась, мы сумели получить около двадцати галлонов воды. Сначала она была несколько солоноватой, но вскоре опреснела от постоянной подпитки из скалы и отступления моря. Наблюдения наши в то утро уверили нас в ее качестве и количестве, и мы, следственно, совершенно относительно нее успокоились и приступили к дальнейшим изысканиям на острове. Каждый сам исследовал, какое пропитание могли ему дать горы, берег или море; и каждый день во все время тамошнего пребывания нашего все время было занято скитаниями в поисках еды. Мы обнаружили, однако, двадцать четвертого, что обобрали на острове все, что можно было использовать в качестве пищи; и, к великому нашему удивлению, некоторые приходили и жаловались ночью на недостаточность добытого для удовлетворения требований желудка днем. Все доступные части горы, ближней к нам, или в пределах достижимости слабого предприятия нашего, были уже обысканы относительно птичьих яиц и травы и полностью разорены: так что мы начали испытывать серьезные опасения, что не сможем прожить тут долго; в любом случае, с тем, чтобы как можно лучше приготовиться, заставь необходимость нас уйти, мы начали, двадцать четвертого, починять лодки наши, и продолжали работать над ними весь этот и следующий день. Мы делали это с большой легкостью, вытащив их на берег и перевернув, работая по два-три часа за раз, а потом отдаляясь в поисках еды. Воду мы добывали ежедневно, когда отлив освобождал берег: а вечером двадцать пятого обнаружили, что бесплодные поиски пропитания в течение всего дня не принесли нам плодов. На острове не было ничего, на что мы могли бы хоть в малейшей степени положиться, кроме клоповника, и того запас был непрочен и несъедобен без какой-либо иной еды. Положение наше здесь, следственно, стало хуже, чем было бы в океане в лодках наших; потому что в последнем случае мы еще могли бы продвигаться к земле, пока есть провизия, и также изрядно возрастала возможность встречи с каким-нибудь судном. Было очевидно, что без крепкой уверенности в достаточности пропитания нам не следует тут оставаться, а также что полагаться можно только на привычные запасы. По долгому обсуждению этого вопроса и новой проверке наших атласов решено было в итоге пуститься в плавание к острову Пасхи, который мы обнаружили на ост-зюйд-осте от нас на широте 27˚9’ S и долготе 109˚35’ W. Все, что мы знали об этом острове — что он существует и нанесен на карты; но относительно его протяженности, плодородия и обитателей (если таковые есть), мы были совершенно невежественны; в любом случае, он был на восемьсот пятьдесят миль ближе к земле, а его плодородие не могло быть хуже, чем у оставляемого нами острова.
Двадцать шестого декабря было целиком занято приготовлениями к отбытию нашему; наши лодки были спущены в близости от источника, а бочки и все, что только можно было, наполнены водой.
Изрядный разговор произошел меж тремя товарищами нашими о том, что они остаются на острове и будут искать возможности и жизни, и спасения с него; и когда время приблизилось к уходу нашему, они решились отстать. Остальные не имели возражения к замыслу их, потому что он уменьшал загрузку наших ботов, оставлял нам их долю провизии и вероятность того, что они продержатся на острове, была куда выше той, что мы достигнем большой земли. По достижении ее, однако, нашим долгом стало бы, и в этом мы их уверили, рассказать об их местоположении и сделать все возможное, чтобы обеспечить их спасение отсюда; что мы, соответственно, впоследствии и сделали.
Их звали Вильям Райт из Барнстабля, Массачусетс, Томас Чепль из Плимута, Англия, и Сет Викс из первого из этих мест. До того, как мы ушли, они начали строить род обиталища, состоящий из ветвей дерев, и мы оставили им все, без чего могли обойтись в лодках. Их намерением было построить изрядное жилище, могущее защитить их от дождей, сколь позволит им время и материал. Капитан написал и оставил на острове письма с рассказом о судьбе корабля и своей собственной; и, сообщив, что мы направляемся к острову Пасхи, с дальнейшими подробностями, призванными дать знать (если товарищи по несчастью наши здесь погибнут, а на остров прибудет какой-нибудь корабль) о наших испытаниях. Эти письма положили в жестяной футляр, заключенный в деревянный ящик, и прибили к дереву на западной стороне острова, близ места высадки нашей. За несколько дней до сего мы заметили название корабля, «Елизавета», вырезанное на коре этого дерева, что делало несомненным, что корабль сей когда-то сюда подходил. Не было, однако, даты или чего иного, откуда можно было извлечь дальнейшие подробности.
27-го декабря. Этим утром, перед тем, как мы поставили паруса, я пошел и принес в каждый бот по плоскому камню и по две охапки древесины для розжига огня в них, возникни такая необходимость в ходе дальнейшего путешествия нашего; мы рассчитывали, что можем поймать рыбу или птицу, и на этот случай обеспечили себя средствами ее приготовления; мы понимали, что в протиивном случае не смогли бы предохранить ее от порчи из-за сильного жара погоды. В десять часов утра прилив поднялся достаточно высоко, чтобы боты могли переплыть через камни, мы поставили паруса и пошли вкруг острова, чтобы дополнительно его обследовать, детально мы не были с ним знакомы, и, возможно, какой-нибудь неожиданно счастливой судьбой он мог оказаться плодородным. Перед отплытием мы не видели трех товарищей наших, и поняли, что они не пришли ни помочь нам отправиться, ни каким-нибудь образом с нами проститься.
Я пошел по берегу ко грубому их жилищу, и сообщил им, что мы отплываем, и, вероятно, никогда больше их не увидим. Казалось, они очень тронуты, и один из них прослезился. Они хотели, чтоб мы написали их родственникам, случись Провидению безопасно направить нас обратно к домам нашим, и больше почти ничего не сказали. Они были совершенно уверены, что смогут прокормиться здесь все оставшееся время: и, увидев, что у них болит сердце как-нибудь с нами прощаться, я поспешно сказал им «до свидания», надеясь, что у них все будет хорошо, и ушел. Они следили за мной глазами, пока я не исчез из виду, и больше я никогда их не видел.
С норд-веста острова мы заметили отличный белый пляж, на котором, решили, что можем высадиться и за короткое время понять, можно ли произвести какие-нибудь дальнейшие полезные исследования, или добавить что-нибудь к запасу провизии нашему; и, высадив с этой целью пятерых или шестерых, оставшиеся встали на якорь и стали рыбачить. Мы видели много акул, но все попытки поймать их оказались неудачны; все, что мы поймали, это малое количество мелких рыб, размером с макрель, которых разделили меж собою. За этим занятием мы провели остаток дня, до шести часов пополудни, когда люди, вернувшись на берег из своего поиска в горах, принесли несколько птиц, и мы снова поставили паруса наши и пошли прямым курсом к острову Пасхи. Той ночью, когда мы совершенно оторвались от земли, у нас был отличный крепкий ветер с норд-веста; мы поддерживали костры наши и приготовили рыбу и птицу, и считали положение наше столь благоприятным, сколь только и можно было ожидать. Мы продолжали курс наш, потребляя провизию и воду экономно елико возможно, без всяких существенных происшествий, до тридцатого, когда ветер переменился на встречный ост-зюйд-ост, и так продолжалось до тридцать первого, когда он снова стал дуть на север, и мы продолжили курс наш.
