KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Приключения » Морские приключения » Георгий Владимов - Три минуты молчания

Георгий Владимов - Три минуты молчания

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Георгий Владимов, "Три минуты молчания" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Как-нибудь это ты на своей будешь ездить, — это шеф, значит, голос подает. Вылез, переложил мои ноги внутрь. Оказывается, нашлось для них местечко. — Вам куда, капиталисты?

— В Росту вези! — пучеглазый орет. — Улица Инициативная, дом семнадцать.

Ну, все помнит, кисанька! А ведь тоже под газом.

— Э, мне в Росту ехать — себе во вред. Смена-то кончается.

— Это не разговор, шеф! — кричит пучеглазый. — Ты сперва счетчик выруби, тогда поговорим. Крути налево! И сам уж там баранку, что ли, вертит.

— Э! Ты мне не помогай.

— Все, шеф, мы тебя любим. Умрем за тебя.

— Не надо, поживите еще. Только у меня пассажиры до Горки, им ближе.

— Не в том дело, ближе или дальше, а мы как будто раньше сели.

Это какая-то гражданка сзади меня. Оказывается, я к ней привалился. То-то мне было мягко. Я к ней повернулся, хотел извиниться за наше поведение, а она мне чего-то руками в грудь уперлась.

— Сидите, — говорит, — спокойно, без этих штук. А то я, знаете, с мужем еду.

Я и на мужа хотел поглядеть, но шея уже дальше не поворачивалась. А муж — он тут же голос подал:

— Действительно, — говорит, — уж если мы ради вас потеснились, так не хулиганьте. А то и милицию можно позвать.

— Хе! — сказал шеф. — Какая теперь милиция! И поехал, родной. Да только мы двинулись — кто-то догоняет, приложился носом к стеклу.

— Ребятки, возьмите кочегара, у меня ребенок болен. Шеф сразу на тормоз.

— Ты, охламон, отстанешь или нет?

— Езжай, — орет пучеглазый, — сам отвалится!

— Куда «езжай», он за ручку держится.

Стали они там объясняться на морозе. Долго руками махали. Потом шеф снова сел и как рванет с места. Кочегар попрыгал, попрыгал и отстал.

— Послушайте, — вдруг эта гражданка говорит, — вы в самом деле счетчик выключили? Там уже сколько-то набито!

— Действительно, — мужнин баритон, — мы уже доедем, потом свои порядки устанавливайте.

— А тебя кто спрашивает? — говорит ему Аскольд. — Ты кто? Приезжий? Ну и сиди, приезжий, не вякай. Мы, если хочешь знать, и за вас можем заплатить. Видишь вот этого, в курточке? А ты думаешь, он кто? А он капитан-директор всего сельдяного флота. Самый главный капиталист!

— Рокфеллер! — кричит Вовчик.

— Про него каждый день в газетах интервью печатают. Он всю страну рыбой кормит. И заграницу всю кормит. Да мы тебя, приезжий, со всеми шмотками купим! Покажи ему, Сеня, какие у нас капиталы!..

Я засмеялся, сунул руку за пазуху и вынул всю пачку. Хотя это была уже не пачка, а ворох — мы же их с Нинкой не складывали впотьмах, совали как придется. Я этот ворох и показал дамочке, и ее мужу, и шоферу тоже показал, пусть не волнуется, на арапа не едем.

— Спрячь, — говорит Вовчик, — ослепнут. Они в темноте светятся.

— Понял, приезжий? — спросил Аскольд. — Тут патриоты едут родного Заполярья. Скромные патриоты! Была бы гитара, я б тебе спел… "Суровый Север нам дороже кавказских пальм и крымского тепла!"

И Вовчик тоже запел:

— "И наши северные ворота — бастионы мира и труда!"

— Газуй, шеф! Крути лапами!

Эх, и парень же был этот пучеглазый! Ну, и Вовчик тоже дай Бог! А машина не шла, а просто летела над улицей, покрышками снега не касалась, и меня так славно стало укачивать… Потом эти приезжие холоду напустили, пока барахло свое вытаскивали. Муж чего-то там платить набивался, а пучеглазый орал шоферу:

— Плюнь ты на ихние трешки, ты тоже патриот! Чаевые в нашем городе не берут!

И только опять поехали, ну минуту буквально — Аскольд меня взбодрил:

— Товарищ капитан-директор, как спали? Платить надо. Я засмеялся, расстегнул «молнию» на куртке.

— Давай плати.

Вовчик сунул руку, вытащил сколько-то там, дал шоферу. А тот, дурень, еще застеснялся:

— Орлы, я с пьяных больше десятки не беру.

— Бледный ты, шеф! — пучеглазый орал. — Плохо питаешься. Тебе капитан-директор премию выдает на поправку. Сень, ты подтверди!

— Ага, — я подтвердил. — Я же у нас добрый.

И правда — так хорошо мне было, счастливо, оттого что они меня все любят, а я их любил, как родных…

А совсем я проснулся — от холода; мотоцикл трещал, и я уже не в такси ехал, а в коляске. Когда ж это я в нее пересел? Просто уму непостижимо.

— Эй, артист! — надо мной товарищ из милиции склонился, в дохе. Сам он сзади сидел, на колесе. — Тебя держать? Не вывалишься?

— Да хулиган он, а не артист! — еще какие-то орали. Мотоцикл медленно выезжал со двора, и целая толпища нас провожала.

— Господи, когда же мы от них город очистим?.. Учти, лейтенант, коллективное заявление у нас готово!..

— Отдыхайте, граждане, — лейтенант их успокаивал. Коллективных не надо, а у кого конкретно стекла побиты. Рядом пучеглазый шел и шептал сиплым голосом:

— Сеня, они же нас не поймут! Вспомни все лучшее, Сеня!..

Что же там лучшего-то было?.. Я какие-то обрывки помнил… По какой-то лестнице летел башкой вперед и парадное пробил насквозь, обе двери, то-то она у меня раскалывалась. И лицо горело, как набитое. Да точно, набитое, с кем-то я еще перед этим дрался… Я по лицу провел ладонью и кровь на ней увидел. Господи, да с корешами же я и дрался, с кем же еще! Вовчик меня стукал, а пучеглазый за локти сзади держал.

Я вспомнил все лучшее и полез из коляски. Аскольд от меня отскочил на шаг. А Вовчика я что-то не видел, друга моего, кореша бывшего.

— Сиди, — лейтенант мне надавил на плечо. — А ты чего? — у Аскольда спросил. — С нами хочешь поехать, свидетелем?

Только пучеглазого и видели.

— Вот так-то. Давай жми, Макарычев, в отделение. Отдыхайте граждане!

Макарычев на меня поглядел с высокого седла.

— Ну, арти-ист! — И прибавил газу.

9

Глаза у меня слезились от нашатыря, лицо горело, пальцы на правой сочились сукровицей. Лейтенант мне какую-то ватку дал прикладывать, посадил на лавку в дежурке, и они с Макарычевым уехали.

Я себе посиживал, а дежурный чего-то пописывал за барьером и на меня не глядел. Я уже подумал, не уйти ли мне по-тихому, но тут зашел старшина в тулупе, роста весьма внушительного, личико кирпичное, и прислонился к косяку. Еще была дверь с решеткой, там какая-то баба стояла патлатая, разглядывала меня сквозь прутья. Не знаю, чем она там провинилась, почему за решетку села. А я — почему на лавке. Дежурному видней.

Он уже был в летах, до майора дослужился, облысел на этом деле. Но пока еще "внутренним займом" пользовался, зачесывал с боков. Я поглядел-поглядел и засмеялся. Тут он и бросил скрипеть перышком.

— Самому смешно? Сейчас расскажешь мне, я тоже посмеюсь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*