Алекс Белов - Зелёные Созвездия
…просто во тьму, как перед сном.
— Я буду считать до трёх, — говорит Светочка. — А ты слушай всё то, что я прошу тебя делать. Чем лучше ты выполнишь мои указания, тем больше у нас шансов. — Пауза. — Раз. Не думай ни о чём, сделай свою голову пустой. Ни одной мысли не должно проноситься там.
Ни одной мысли? Ну ничего себе! Как же я могу не думать? В моей голове роится столько мыслей, что…
— Два. Вспомни тот день, когда Море с тобой заговорило. Твой последний день пребывания в море.
Это уже легче. Шум волн, горячий Круг подо мной, только я сам вспоминаю все факты, но не чувствую их. Всё бесполезно. Ничего не получится…
И — бац! Я уже в море. Три я уже не слышу.
* * *Я будто вижу себя со стороны и одновременно в теле.
Я не могу ничего изменить, но и не чувствую ожоги или холод воды. Точнее — чувствую, но как будто фантомно.
Я пытаюсь подвигать хоть чем-нибудь, но не могу. Не хватает сил. И мир видится сквозь полуприоткрытые веки.
Я умираю. И мне вновь себя жалко.
Что ты делаешь? — вопрос звучит голосом Светочки. Вот она, где-то рядом и в то же время — далеко.
Я начинаю разговаривать с Кругом. Я прощаюсь с ним, ведь планирую в этот день умереть.
Что происходит потом?
А вот потом я обращаюсь к морю.
Я ругаю его и грожусь, что моя мама ему отомстит. Вот он, переломный момент. Сейчас всё и решится. Даже в гипнозе я волнуюсь. Сознание верит, да и всегда верило, что разговор с Морем был лишь галлюцинацией. И вот я произношу угрозу про маму и…
Ха-ха-ха!
Море начинает мне отвечать.
(…нужен ты мне…)
* * *Под гипнозом я очень быстро проживаю оставшиеся часы. Снова вижу акул. Снова что-то тащит меня в воду. Снова рассекаю гладь торпедой. И вот он — белый теплоход, последнее видение, уводящее меня в беспамятство.
Потом я уже сижу на кресле Светочки, а она серьёзно смотрит на меня, сомкнув руки у губ.
— Что я вам сказал тут? — Мой голос не скрывает восторга. Я уже знаю, что сказал.
— Ну хорошо, — вздохнула Светочка, встала, выключила камеру и вновь повернулась ко мне.
— Теперь вы мне верите?
— Не совсем.
Улыбка слетает с моего лица.
— А теперь где я вру?
— Ты нигде не врёшь. Ты говоришь правду.
— Тогда я не понимаю, — хмурюсь.
Доктор возвращается в свой любимый стул на колёсиках и говорит:
— Понимаешь, гипноз помогает видеть только то, что с тобой произошло или то, что ты думаешь с тобой произошло.
— Это как?
— Иными словами, если ты по-настоящему поверил, что Море с тобой разговаривало, никакой гипноз не позволит показать правду.
— Тогда какой от него толк? — хмурюсь я.
— Ну во-первых, иногда люди не до конца верят, — пожимает плечами Светочка. — И из их сознания можно вытащить правду. А во-вторых, гипноз поможет нам с тобой отыскать причину твоей неправды. Мы можем узнать, почему твой мозг хочет верить в сказку и искажает реальность. Возможно, для этого мне придётся погрузить тебя в гипноз ещё пару раз.
— А мне что теперь делать?
Светочка улыбается:
— Иди в палату, а завтра попробуем зайти в твой мозг с чёрного входа.
* * *На следующий день Светочка попросила меня вспомнить все самые яркие события моей жизни.
— Самые плохие или самые хорошие? — спрашиваю я, вальяжно раскинувшись в кресле. Ноги уже не лежат ровно, прижимаясь друг к другу. Одна вытянута, другая перекинута через подлокотник кресла.
— И первые, и вторые, и третьи, — улыбается Светочка.
— А какие ещё третьи?
— Ну в нашей жизни же бывают яркие события, которые и не плохие, и не хорошие. Они просто есть.
— Хм, — хмурюсь я и начинаю вспоминать.
Первым приходит на ум, конечно же, недавнее кораблекрушение, но его Светочка сразу отметает и просит продолжать. Сначала мне кажется, что в моей короткой жизни нет ничего такого, за что можно зацепиться, только история с моими лесными приключениями и медведем, которую я тут же рассказываю, но пока память тормошится образами деревьев, речек, кустов ежевики и бурым мохнатым танком, сопровождавшим меня, сонные воспоминания, представляющие меньшую ценность, начинают выползать на поверхность.
Первым, конечно, просыпается смерть отца, произошедшая годом позже. Маме звонят, она ахает и убегает из ночной квартиры, оставив меня одного. Бабушка появляется через несколько часов, когда я уже сплю. Потом очень яркое впечатление из совсем раннего детства. Как мы танцуем на дискотеке, что проводится у берега, а отец протискивается сквозь тела и дарит мне чупа-чупс. Я тогда его сильно обнял. Происходило это только не на морском берегу, а речном. Вспоминается, как с Пашкой в школе подрались в третьем классе. Вроде ничья, вроде бы его и отругали, но на следующий день он нашёл двоих закадычных друзей, подождал, пока я не пойду домой из школы, и они лупили меня, пока кровь не пошла из носа. Когда я появился на пороге квартиры, мама ахнула и запаниковала. Ну конечно, жаркий май, я вспотевший от грёбаной школьной формы, глаза растерянные, и всюду кровь: на руках, на рубашке, на лице.
(…а ещё не забудь про салатовую кепку!!!)
Увидев панику мамы, я только тогда срываюсь и начинаю плакать. В этом году Катька через парту от меня внезапно дарит яблоко. Я хватаю его, называю дурочкой, шлёпаю тетрадкой по лицу, несильно, легонько так, и убегаю в другой кабинет на следующий урок. Почему? Ну а не благодарить же мне её! Не хватало, чтобы потом нас записали во влюблённую парочку. Ведь любовь — это для слабаков и слюнтяев, а девчонки нужны только для того, чтобы с ними воевать!
Воспоминания посыпались сквозь меня как вода через решето, по одному-два предложению на каждое событие, пока Светочка меня не остановила.
— Похоже, самым ярким является воспоминание с медведем, — говорит она.
— Ну да, — соглашаюсь я и тут же спрашиваю: — А почему вы так решили?
— Ты же заговорил о нём первым. Не хочешь снова побывать в тех событиях?
— Давайте, — соглашаюсь я, и она опять вводит меня в гипноз.
Я не предполагал необычностей. Конечно, не каждую минуту лесного приключения помнил мой мозг, но в общих чертах… ничего нового я не ожидал, а зря. Я снова прошёл через лес, снова встретил медведя, он плёлся по моим следам. Я думал, что уже не восприму смерть бурого попутчика так остро, как в детстве, ведь сейчас я вырос и знал, что зверь хотел меня съесть, только позже. Однако приближение смерти медведя в видениях заставляло сердце биться чаще, прошиб холодный пот.
(…эти ощущения пробиваются сквозь гипнотический сон…)
