Небо над Ораном (ЛП) - Гамбоа Фернандо

— Сколько? — настойчиво повторил Райли.

Таксист сделал глубокий вдох, прежде чем объявил с торжественным видом:

— Больше тысячи. — Он фыркнул. — Может, две тысячи.

— Черт, — пробормотал Алекс, поворачиваясь к Жюли. Лицо француженки наполнилось ужасом. — А уже известно, что это за болезнь?

Таксист грустно кивнул:

— Уже известно, конечно. Я возил врачей, которые мне это подтвердили, но власти не хотят возникновения паники среди населения. Они не хотят, чтобы люди стали разбегаться из города и распространять болезнь по всему Алжиру.

— У этой... болезни есть название? — спросила Жюли, затаив дыхание.

Таксист взглянул на них через зеркало заднего вида и не спешил с ответом, как будто сомневался, что они готовы услышать ответ.

Наконец он выговорил название, но таким тихим голосом, как будто боялся вызвать демона, имя которого произносил:

— Чума.

9

Погромыхивающее такси пересекло Оран с востока на запад, проезжая через город, не имевший ничего общего с предвзятым образом североафриканского города. Улицы были хорошо вымощены, тротуары были широкими, но, что было странно, лишенными деревьев, а большинство зданий было построено в стиле Османа, столь характерном для метрополии. Если бы не палящее солнце и женщины в типичных белых хайках [23], которые покрывали их с головы до лодыжек и придавали им забавный вид, напомнивший Райли гигантских аистов, то они с таким же успехом могли бы ехать по какому-нибудь из районов Парижа.

— Вы бывали здесь раньше, capitaine? — спросила Жюли, нарушая тяжелое молчание, воцарившееся в салоне с тех пор, как таксист произнес название болезни.

— Несколько раз, — рассеянно ответил тот, продолжая смотреть в окно.

— На улице много людей. Не похоже... что в городе чума.

Райли продолжал размышлять о тревожной связи его работы с тем, что происходило в городе, подсознательно ища знаки, которые помогли бы ему отделить одно от другого. Возможно, у Жюли были подобные мысли, и ее замечание было результатом желания признать ошибочным рассказ водителя.

— Да, не похоже, — признал он, тем не менее понимая, что на широком бульваре Клемансо, по которому они ехали, было намного меньше народу, чем в прошлые разы. Хотя в действительности он не был в этом уверен.

Вскоре перед ними открылась небольшая уединенная площадь Бастилии, в центре которой стоял высохший фонтан в окружении клумб с цветами, пальмами и апельсиновыми деревьями. Такси обогнуло площадь и остановилось перед элегантным пятиэтажным зданием белого цвета, перед дверью которого стоял, вытянувшись, швейцар в униформе и экстравагантном цилиндре.

К ним быстро подошел посыльный и забрал оба саквояжа. Когда Жюли последовала за ним к стойке регистрации, Алекс расплатился с таксистом и дал ему вдвое больше, чем тот просил.

— Мы с дамой не женаты, — объяснил он, подмигивая. — Вы меня понимаете, не так ли?

Таксист понимающе кивнул, как будто все детали соединились.

— Naturellement, monsieur.

— Поэтому я попрошу вас особо не распространяться. Вы вообще нас никогда не видели, ладно?

—  Я вас не встречал, — повторил он с понимающей беззубой улыбкой, засовывая деньги в карман рубашки. — Никогда в жизни.

Прикинувшись друзьями, они заняли две смежные комнаты на втором этаже под вымышленными именами. Райли открыл дверь и рухнул на кровать с единым желанием — поспать пару часов. Но прежде чем он закрыл глаза, кто-то постучал в дверь.

— Да? — спросил он, поднимая голову.

— Service de chambre, monsieur, — ответил подростковый голос. —  J’apporte le champagne que vous avez commandé. [24]

Алекс нехотя поднялся на ноги и, заглянув в глазок убедиться, что это действительно посыльный, отодвинул защелку и открыл дверь.

Перед ним тот же молодой магрибец, который помогал им с чемоданами, держал обеими руками тяжелый стеклянный таз со льдом, из которого торчало золотое горлышко бутылки Moët & Chandon.

— Спасибо, — сказал он мальчишке и положил в его карман десятифранковую купюру. — Как тебя зовут?

—Aziz, monsieur.

— Ну что ж, обслужи меня как следует, Азиз. Завтра у тебя будет еще десять франков, если каждые два часа будешь приносить мне лед для шампанского.

— Oui, monsieur. — Он восторженно улыбнулся. — J’apporterai toute la glace qu’il faut. [25]

— Чудесно. Постарайся об этом не забыть.

Алекс взял таз и захлопнул дверь ногой. Поставив таз на резной столик, он подошел к лежавшему на кровати саквояжу, открыл его и вынул сверток. Он начал осторожно снимать слои, которые обертывали предмет, как листья салата, пока не появилась латунная коробка. Затаив дыхание, он откинул защелку и поднял крышку. Внутри коробки, выстланной черным войлоком, в специально сделанном углублении находился небольшой стеклянный флакон, наполненный густой прозрачной субстанцией.

Удивившись тому, что это могло стоить таких денег, он с облегчением обнаружил, что флакон не только цел, но и холоден на ощупь. Держа коробку, как новорожденного младенца, он закрыл крышку и подошел к столу. Вынув бутылку шампанского изо льда, на ее место он поместил коробку, полностью обложив ее кубиками льда.

Некоторое время он смотрел на бутылку, размышляя, не открыть ли ее. У него было достаточно времени, прежде чем пойти обедать и встретиться со своей командой.

«Позже», — наконец сказал он себе, совершив над собой усилие и поставив бутылку обратно на стол.

В девять часов вечера, все в той же одежде, в которой он прибыл в отель, но причесанный и аккуратный, он постучал в дверь Жюли. Та тут же появилась на пороге.

— Готова? — спросил он.

Француженка положила руки на бедра и кокетливо улыбнулась. Она переоделась в доходившее чуть выше колен бордовое платье с глубоким вырезом.

— Как вам, capitaine?

Райли, тяжело сглотнув, восхищенно оглядел ее с ног до головы.

—  Ты очень красива, — сказал он самым нейтральным тоном.

—  Merci, —  обрадовано поблагодарила она, словно девочка, показывающая свое новое платье.

Райли жестом пригласил ее пройти вперед, и Жюли вышла в холл, закрыв за собой дверь.

По пути к лифту Алекс снова посмотрел на нее.

— Но... сколько же одежды ты взяла с собой? — спросил он, удивляясь, как ее саквояж смог остаться на плаву под таким весом.

Жюли искоса взглянула на него:

—  Такие вопросы не задают дамам, capitaine.

Насладившись в ресторане отеля роскошным ужином, который включал в себя хороший стейк, бутылку бургундского и гигантское мороженое для Жюли, они решили не брать такси, а прогуляться до бара в припортовом квартале, где они договорились о встрече с остальной командой.

Наконец-то на город пала ночь, и, хотя пыль пустыни затеняла звезды, уменьшая красоту ночного неба, приятная температура и морской бриз сделали это время идеальным для прогулки по извилистым улочкам старого города.

Они спустились по крутому склону улицы Филиппа в сторону порта и миновали мечеть Паши с белыми стенами и тонким каменным минаретом. Большинство торговых заведений было закрыто, но, как это ни парадоксально, это было время суток с наибольшим наплывом людей на улицы. В чайных домах наружу вынесли столы, где алжирцы и европейцы курили кальяны, наблюдая за проходящими мимо людьми, а многочисленные киоски с фруктами и едой делали состояние, громко рекламируя охлажденные фруктовые соки и маринованные куриные шашлычки. Чувственный аромат еды, табака и специй плыл по улице Филиппа, как поток нематериальной реки, текущей в море.

Райли подумал, что это не похоже на пораженный чумой город, и вдруг Жюли внезапно остановилась, схватив его за руку.