Герберт Уэллс - Сборник фантастики. Золотой фонд
Он все время держался внутри острова, потому что хижины находились на берегу озера, изобиловавшего рыбой, да и пальмы тут были лучше. На внешнюю сторону он вышел только раз, но как только взглянул на берег океана, так бросился, дрожа, назад, потому что вид его берега с блестящим песком, усеянного раковинами, с прибоем и ярким солнцем отбили у него охоту идти дальше.
«Не может этого быть, — думал он, — хотя очень похоже. Как узнать? Эти белые воображают, что знают, где плавают, а на самом деле идут наугад, как и прочие. Мы, может быть, в конце концов вертелись по кругу, и я могу оказаться совсем близко от Молокая, и это, может быть, тот самый берег, где собирает свои доллары мой тесть».
После этого он стал благоразумнее и держался подальше от внешнего берега.
Месяц спустя на остров явились туземцы в шести больших лодках. Они принадлежали к красивой расе и говорили на языке, звучащем иначе, чем язык гавайцев, но имелось много общих слов, так что понять их было нетрудно. Мужчины оказались очень вежливыми, а женщины покорными. Кеолу они встретили приветливо, построили ему дом, но его больше всего удивляло то, что его не посылали работать с молодыми людьми.
И теперь у Кеолы было три периода: в первом он очень скучал, во втором ему было довольно весело, а в третьем он сделался самым напуганным человеком во всех, четырех океанах.
Причиной первого периода была девушка, данная ему в жены. Он сомневался относительно острова, мог усомниться насчет языка, который он слышал очень мало в день прибытия сюда на циновке колдуна, но относительно жены сомнений быть не могло, потому что она оказалась той самой девушкой, которая тогда с криком убежала от него в лес. Значит, он плавал все время где-то неподалеку, а быть здесь — все равно что оставаться в Молокае. Он оставил родину, жену, друзей только ради того, чтобы убежать от своего врага, а это место, куда он прибыл, оказалось местом охоты колдуна, тем берегом, где он разгуливал невидимкой. В этот период он держался как можно ближе к лагуне, если осмеливался выходить из-под кровли своей хижины.
Причиной второго периода был разговор с женой и вождем островитян. Сам Кеола говорил мало. Он не очень-то доверял своим новым друзьям, находя их чересчур вежливыми, чтобы быть честными, да и со времени знакомства с тестем он стал подозрительнее. О себе он ничего не сказал, кроме своего имени, происхождения и того, что он приехал с восьми островов и что острова эти очень красивы. Рассказал о королевском дворце в Гонолулу и о том, что он главный друг короля и миссионеров. Зато он много расспрашивал и многое узнал. Остров, где он находился, называется Островом Голосов. Принадлежит он этому племени, но они живут постоянно на другом острове, в трех часах плаванья к югу. Там у них есть прочные жилища, и тот остров очень богат: там есть и яйца, и цыплята, и свиньи и туда приходят корабли торговать ромом и табаком. Именно туда и отправилась шхуна после побега Кеолы. Там штурман и умер именно так, как и подобало умереть бледнолицему дураку.
Во время прихода шхуны на том острове начинался болезненный сезон, когда озерная рыба делается ядовитой. Кто ее поест, тот пухнет и умирает. Штурману об этом говорили, и он видел, как готовили лодки, потому что в это время народ уезжает с этого острова на Остров Голосов. Но он был бледнолицым дураком, который верил только собственным рассказам, поэтому поймал одну из таких рыб, сварил ее, съел, распух и умер, что было приятной новостью для Кеолы.
Остров Голосов большую часть года пустует, разве что приедут матросы за копрой, да перебирается на время их племя в период отравления рыбы. Название свое он получил от чуда: морской берег его населен, по-видимому, дьяволами-невидимками, которые разговаривают на каком-то странном языке, а кроме того, днем и ночью то зажигают, то тушат огни на берегу. Причины этих поступков никто понять не может.
Кеола спросил, бывает ли что-нибудь подобное на том острове, где они живут постоянно. Ему ответили что ни там, ни на одном из сотни островов, окружающих их, этого нет — это особенность Острова Голосов. Они ему сказали также, что огни и голоса бывают всегда у моря и у выходящей к морю опушке леса, а около озера человек может прожить хоть две тысячи лет (если бы только мог прожить так долго), и его никогда никто не побеспокоит. Да и у моря дьяволы никому не вредят, если их не трогать. Только один раз вождь бросил копье на звук одного из голосов и в тот же вечер упал с кокосовой пальмы и умер.
Кеола стал соображать. Он понял, что ничего страшного не произойдет, когда племя вернется на главный остров, — здесь можно было недурно устроиться у озера. Однако он задумал нечто еще более лучшее. Он сказал вождю, что ему как-то раз пришлось быть на таком же зачумленном острове, но жители нашли способ избавиться от этой неприятности.
— Здесь в лесу растет одно дерево, и дьяволы приходят собирать его листья, — сказал он. — Пусть островитяне срубят дерево, где бы его ни нашли, и дьяволы больше не придут.
Его спросили, какого рода это дерево, и он показал то самое, листья которого жег Каламак. Они не особенно поверили, но идея им понравилась. Ночь за ночью старики рассуждали об этом на своих советах, но главный вождь, хоть и храбрый человек, боялся и напоминал ежедневно о вожде, бросившем копье и убитом. Это воспоминание на время всех отрезвляло.
Хотя Кеоле и не удалось добиться уничтожения деревьев, но все-таки он чувствовал себя довольным, присматривался ко всему, что происходит вокруг, и жил в свое удовольствие. К жене, между прочим, он относился добрее всех, и она сильно полюбила его.
Как-то раз он пришел в хижину и застал ее в слезах.
— Что с тобой? — спросил Кеола.
— Ничего, — ответила она.
Однако в ту же ночь разбудила его. Лампа горела слабо, но он заметил, что лицо у нее крайне удрученное.
— Кеола, — сказала она, — придвинься ко мне ближе, чтобы я могла шепнуть тебе, потому что никто не должен нас слышать. За два дня до начала приготовления лодок ступай на берег и спрячься в кусты. Мы с тобой выберем место заранее и запасем там пищу, а я каждую ночь буду приходить туда и петь. Когда наступит ночь и ты меня не услышишь, значит, мы совсем уехали с острова и тебе можно спокойно выходить.
У Кеолы душа замерла.
— Что это значит? — спросил он. — Я с дьяволами жить не могу. Я не желаю оставаться на этом острове. Мне до смерти хочется бросить его.
— Живым ты его не оставишь, мой бедный Кеола! — сказала жена. — Мои соотечественники, по правде сказать, людоеды, хотя держат это в секрете. Убить тебя до отъезда они хотят потому, что на наш остров заходят корабли, и Донат Камиран приходит и рассказывает про французов, и в доме с верандами живет бледнолицый торговец, и законоучитель есть… Ах, какое это действительно чудесное место! У торговца есть полные бочонки муки; а раз в лагуну зашло французское военное судно, так каждому дали вина и сухарей… Бедный Кеола, как бы мне хотелось увезти тебя туда, потому что и любовь-то моя к тебе велика, и место-то самое лучшее в морях, кроме Папаете.
