Джек Лондон - Морской волк. Бог его отцов
Браунинг Роберт (1812–1889) — английский поэт-романтик. Монолог из его поэмы «Калибан о Сетебосе, или Натуртеология на острове», цитируется. Попытка связать индейского злого бога с персонажем Шекспира Калибаном из пьесы «Буря».
Браунинг Элизабет (1806–1861) — автор романа «Аврора Ли», писательница-моралистка.
Дарвин Чарлз Роберт (1809–1882) — создатель теории дарвинизма. Главный труд «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859). Его идеи неосмотрительно и беспардонно переносятся Вольфом Ларсеном на человеческое общество.
Диккенс Чарлз (1812–1870) — классик английской литературы. Упоминается его персонаж Билл Сайкс из раннего романа «Приключения Оливера Твиста» (1838).
Канак — житель тропического юга, гаваец.
Киплинг Джозеф Редьярд (1865–1936) — английский писатель и путешественник. Самое известное его произведение — «Книга Джунглей» (1894–1895), где речь идет о мальчике Маугли, воспитанном волками. Здесь цитируется и сборник стихотворений «Дальний путь».
Кокни — уроженцы Лондона.
Майнелл Алиса (1847–1892) — английская поэтесса.
Ницше Фридрих (1844–1900) — немецкий философ и писатель, создатель концепции сверхчеловека. Некоторые его мысли весьма своеобразно истолковываются Ларсеном. Основные труды такого направления — «Так говорил Заратустра» (1883–1884) и «По ту сторону добра и зла» (1886).
Шопенгауэр Артур ((1788–1860) — немецкий писатель, основоположник волюнтаризма в философии, то есть сторонник активного волевого начала в человеческой жизни и деятельности, что близко многим героям Дж. Лондона. Основной труд философа — «Мир как воля и представление» (1856). На основе этих представлений в американской литературе и философии будет развиваться собственная разновидность миросозерцания — прагматизм.
Бог его отцовЦикл рассказов Дж. Лондона, объединенных в этом томе, впервые был опубликован под общим названием «Бог его отцов» в издании «Мак-Клюрс мэгэзин» в 1900–1901 годах. Новелла «Женское презрение» публиковалась в традиционном для писателя журнале «Оверленд Мансли» в мае 1901 года. Это, собственно, второй сборник, поведавший читателю о Белом Безмолвии. К тому времени Джек Лондон окреп как художник, приобрел уверенный собственный почерк. Некоторые рассказы этого цикла стали классикой американской литературы, образцами короткого жанра, среди них — «Бог его отцов», «Человек со шрамом».
И по сей день упомянутые произведения отличаются от популярных образцов американской прозы — современные рассказы попросту до них не дотягивают. В чем же секрет успеха мастера? Прежде всего, в широте отражения окружающего писателя мира. Известно, что одной из содержательных форм литературного творчества является конфликт произведения. Здесь этот конфликт многопланов. Конечно, действие развертывается на фоне скудной и суровой природы — снежного и ледяного безмолвия, не ласкового ни к человеку, ни к обитателям полярной тундры или тайги. Это одно из постоянных свойств жизни на Севере, входящее, как и другие, в состав литературных характеристик происходящего. Кроме того, типы культуры сивашей (индейцев) и многочисленных белых покорителей Аляски чрезвычайно разные. У полярных индейцев и эскимосов — племенная, полумифологическая, обрядовая культура. Тут свой особый поэтический мир, где собственно поэзия и метонимическая предметность, как и ритуальность, одухотворены. Неудивительно, что предметы обожествляются, а камни, скалы предстают как одушевленные объекты, не говоря уж о море и тундре.
Это отражается в действиях-поступках, характерах и в речи героев. Индейская культура с ее традиционными и редко преступаемыми честью и достоинством (ибо за такие «отступления» от естественной морали назначалась смерть) в этих суровых краях нередко нужнее — такие ее свойства значительно превосходят культуру европейцев и белых североамериканцев. И это не может не отразиться на поведении действующих лиц. Индейцы — «сиваши» (это оскорбительное для них определение белых) нередко держатся у Джека Лондона достойнее людей из страны солнечного света — покорителей тундры. Туземцы не жадны, не хвастливы и почти всегда готовы сдержать свое слово. Они, как древние римляне, сохранили умение дорожить собственной честью и репутацией племени. Речь их лаконична — помечена печатью духовности. Возможно, достоинства литературного слога Лондона как раз и оттачивались на этом оселке древней культуры каменного века, как, впрочем, также была не чужда ему и культура мифологического мышления и словесного выражения Библии…
Вот характерное начало ключевого рассказа цикла, давшего ему наименование: «Кругом был густой, первобытный лес — место шумных комедий и мрачных трагедий. Здесь борьба за существование велась с той злобой, на какую способен только дикарь или зверь». Это выразительные характеристики обеих конфликтующих сторон. И дальше: «Немногочисленные туземцы все еще почитали своих вождей, преклонялись перед шаманами, изгоняли злых духов, сжигали ведьм, сражались с соседями и поедали их с превеликим аппетитом. Но каменный век кончался. По неведомым дорогам, через не обозначенные на картах пустыни стали все чаще и чаще появляться сыны белокурой, голубоглазой и неугомонной расы».
Это как бы общее введение, дающее представление об обстановке и о сути «межвекового» конфликта. Однако внешние обстоятельства новой американской жизни преломляются в облике самого героя: Батист — метис родом с Красной реки: «Мой отец такой же белый, как и вы. Вся разница в том, что вы — американец, а он — англичанин, или, что называется, джентльмен. Мать моя была дочерью вождя, и я стал мужчиной». У Батиста, действующего по племенным законам, было немало преступлений, с точки зрения канонической христианской религии и законов белых: «Вначале церковь отказалась признать мое рождение, а затем и брак. Что же, как не церковь, принудило меня пролить человеческую кровь?» Сквозь эту суровую фразу метиса просвечивает традиционная «святая простота». В убийствах, совершенных Батистом, оказывается, была виновата церковь. И теперь он больше всего ненавидит белого миссионера, который читает евангельские притчи.
Миссионер приобщал к христианской вере индейцев. И вот в одной из схваток с последними белые потерпели временное поражение и были захвачены в плен. Батист Красный как вождь обещает свободу пленникам, если они отрекутся от собственного Бога. Это сделал струсивший священник Стордж Оуэн, вера которого лишена убежденности, — ему дан дух, но не воля.
