Николай Черкашин - Одиночное плавание
И капитан 2 ранга Иванов решает выйти на дистанцию торпедного залпа! А это значит, что нужно подойти к цели намного ближе, чем при ракетном пуске. И К-10 идет на прорыв боевого охранения атомного авианосца, рискуя быть уничтоженной в случае обнаружения. И прорывает его под прикрытием тайфуна - обойдя корму ближайшего фрегата. А дальше, перейдя на режим минимальной шумности, ловко маневрируя по глубине и курсу, «десятка» выходит на рубеж атаки. В торпедный автомат введены все данные о цели: курс, скорость, осадка… В реальном морском бою торпеда с ядерным боезарядом уничтожила бы не только плавучий аэродром, но и все корабли его охранения. Капитан 2 ранга Иванов выполнил свое боевое предназначение. Но на этом дело не кончилось.
- Мы находились внутри ордера, когда «Энтерпрайз» немного изменил курс и можно сказать накрыл нас своим днищем. Разумеется, мы находились на безопасной глубине, ни о каком столкновении не могло быть и речи. Я мгновенно оценил преимущество нашего нового положения - мы находимся в мертвой зоне американских гидролокаторов, к тому же шум гребных винтов авианосца надежно прикрывает наши шумы. Мы неслышимы для кораблей охранения и невидимы для них. И я принял решение идти под «Энтерпрайзом» до тех пор, пока это возможно. Было опасение, что мои люди устали после дикой гонки, после напряженнейшего перехода, но тут замполит капитан 3 ранга Виктор Агеев объявил по трансляции: «Товарищи подводники, сейчас мы находимся под днищем самого крупного американского авианосца…» И тут слышу в отсеках «Ура!» кричат. Ну, думаю - это наши матросы, с ними нигде не пропадешь!
И они не пропали. Тринадцать часов кряду шла ракетная атомная подводная лодка под авианосцем «Энтерпрайз»! Это был высший подводницкий пилотаж. Экипаж К-10-ой, этой воистину великолепной «десятки», четко выдерживал безопасную глубину и курс. Несмотря на мощный шум авианосца - воду над лодкой молотили восемь гребных винтов и выли восемь турбинных установок - акустики сумели взять пеленги на все корабли охранения и Иванов провел ещё серию торпедных атак - и по атомному крейсеру, и по атомным фрегатам, и по эсминцам - до полного «израсходования» торпед. Более того, акустики записали на магнитофон характерные шумы всех кораблей АУГ.
И лишь когда шторм пошел на убыль, а авианосная эскадра прибавила оборотов, Иванов плавно увел свою лодку из-под нависавшего над ней «футбольного поля». Оставаясь в кормовом секторе «Энтерпрайза» он столь же скрытно, как и проник в ордер походного охранения, вышел за пределы дальней зоны обнаружения. И только тогда всплыл и провел ту самую ракетную атаку, которую сорвал тайфун «Диана». Да не одну, а по полной и сокращенной схемам.
Позже в боевом листке, вывешенном в центральном посту, появились стихотворные строки (Иванов и по сию пору помнит их наизусть):
Недавно Пентагон решил подбросить
Сюда крупнейший свой авианосец.
В Москве кривую провели -
И вмиг Мыколу навели.
Подводник, брат!
Мотай себе на ус:
Один храбрец похерит весь АУС!
Можно только догадываться какого нервного напряжения, каких душевных и физических сил стоил тот невероятный командирский успех. Невероятный уже потому, что подводная лодка насмешливо прозванная «ревущей коровой» сумела незамеченной поднырнуть под красу и гордость американского флота новейший по тому времени и единственный в мире по своему техническому совершенству корабль, нареченный «королем океанов», блестяще провести серию условных атак и благополучно выйти из опаснейшей игры. Заметим так же, что вся королевская рать, то есть атомный крейсер «Лонг-Бич», атомный фрегат УРО «Бейнбридж», были не просто случайным сборищем кораблей, а хорошо сплаванной эскадрой, которая в 1964 года сумела обогнуть земной шар в совместном кругосветном плавании. Именно «Энтерпрайз» был брошен в 1962 году в Карибское море, как главный козырь в большой политической игре вокруг Кубы и советских ракет. Ко всему прочему экипаж «Энтерпрайза» обладал реальным боевым опытом войны против Вьетнама. И вдруг - «ревущая корова» под днищем «короля океанов»!
Это был позор и для командования авианосца, равно как и для флага новой владычицы морей - Америки. За этот позор должностные лица ВМС США отвечали перед комиссией Конгресса по безопасности. Была срочно изменена тактика действий АУГ, в частности, в состав кораблей охранения стали включать и атомную подводную лодку, которая должна была обеспечить прикрытие нижней полусферы авианосной эскадры, то есть обезопасить ее от удара из-под воды.
Подводная лодка К-10 благополучно вернулась в родную базу на Камчатке поселок Рыбачий. Экипаж Иванова встретили, как положено после «автономки» - с оркестром. Потом начальство долго выясняло не было ли со стороны командира лихачества и неоправданного риска. Карты и схемы маневрирования К-10 изучались последовательно - в штабах 29-й дивизии, потом в 15-й эскадре, потом во Владивостоке в штабе Тихоокеанского флота, наконец, дошло дело и до Главного штаба ВМФ в Москве. Никто не смог найти в маневрировании подводного ракетоносца ничего предосудительного. В Рыбачий пришел вердикт: капитана 2 ранга Иванова и других отличившихся подводников наградить. 36-летнего командира представили к званию Героя Советского Союза. Его подвиг оценили все, кроме политработников. Начальник политуправления наложил свою резолюцию: «Иванов - командир молодой, и все награды у него впереди». В чем-то он оказался прав этот ценитель чужого мужества, Иванов потом получил и орден Красной Звезды, и орден «За службу Родине в ВС СССР». Но Золотая Звезда так больше и не просияла отважному подводнику. А за ту, воистину звездную свою атаку, Иванов был награжден, по иронии судьбы и неуклюжести начальства сразу тремя биноклями: от командира эскадры, командующего Тихоокеанским флотом и Главкома ВМФ СССР. Что называется, зри, командир, в корень… Хорошо ещё, что не тремя электробритвами. То же ведь - «ценные подарки» в родимой наградной системе.
Первым открыл России и миру подвиг командира К-10 и его экипажа бывший сослуживец Иванова капитан 1 ранга Геннадий Дрожжин. В журнале «Капитан» он писал о той дерзкой атаке: «…Выполнить все это стоило такой выдержки, мужества, хладнокровия и напряжения ума, что людям, далеким от всего этого, «не понять, на весах не взвесить», как сказал поэт. Это теперь, когда уровень автоматизации достиг такой степени, что 90% расчетных работ берет на себя электроника. А тогда, более тридцати лет назад, на лодках превалировала электромеханика, а электроники было относительно немного. Вместо нее приходилось «включать» мозги… От умения наблюдать, анализировать, обобщать, принимать решения на основе сделанных выводов зависело все. И, конечно же, надо было хорошо владеть вычислительной математикой, уметь считать и оценивать вероятности…»
