Иван Медведев - Братья по крови
Левье встал и натянул на голову старую шляпу.
– Людям со стороны надо платить, господин прокурор.
Граймз порылся в кошельке, протянул несколько банкнот. Левье покачал головой.
– Они не возьмут ассигнации. Если англичанам удастся вернуть свои колонии, этими долларами будут подтираться.
– Левье, вы думаете, что говорите?
– Только то, о чем говорят все в городе, господин прокурор.
Граймз высыпал на стол серебро.
– Этого хватит?
Левье скучающе пересчитал монеты, сунул их в карман, не забыв и банкноты.
– Если будет мало, я постараюсь поменять у таможенного кассира. Подлец берет один к десяти. Подготовьте ордер, господин прокурор, и наберитесь терпения.
Левье, убедившись, что любовник снова пришел па тайное свидание, как всегда, без охраны, чтобы не компрометировать даму, тихо, без шума заменил кучера на козлах дожидавшегося фаэтона. Теперь оставалось ждать, когда мышеловка захлопнется.
…Пьер Лафит, размягченный и приятно утомленный любовью, еще затемно покинул пылкую дочь художника, тенью проскользнул в сразу тронувшийся с места экипаж и только тогда в углу салона заметил серый силуэт.
– Сидите смирно, мсье Лафит, – раздался голос инспектора. – На запятках двое моих людей. Сопротивление бесполезно.
11Пришедшая из города весть об аресте босса всполошила разбойничий лагерь.
– Я предупреждал Пьера, что женщины не приносят счастья, – сказал Доменик, – но он не мог жить без сладострастных приключений.
Адвокат Морель, долголетний поверенный в делах торгового дома «Лафит», немедленно подал прошение об освобождении своего клиента под залог. Прокурор Граймз отказал. Не для того он так долго стерег удачу, чтобы теперь выпустить ее из рук.
– Мсье Лафит будет наказан за свои преступления по всей строгости американских законов.
Адвокат подал жалобу судье Холлу:
– Моего подзащитного содержат в цепях, словно врага рода человеческого. Ваша честь, не гневите Бога, будьте милосердны.
Холл поговорил с окружным прокурором, но ничего не добился. Подозрительный Граймз распорядился даже увеличить охрану арестованного.
Рене Белюш отплыл неделю назад в Венесуэлу с грузом для войск Боливара. Доменик и Жан Лафит, взявшие на себя руководство сообществом вольных охотников, задумали подготовить побег Пьера, однако сведения, собранные ими о тюрьме Калабус, быстро разрушили планы освобождения брата. Из подземелья замка еще никто никогда не убегал.
Накануне за возвращавшейся с охоты парой корсарских шхун неожиданно бросились в погоню бриг и мощный фрегат британского королевского флота. Флибустьеры еле успели укрыться в бухте, а англичане, наткнувшись на мели, всю ночь промеряли глубины, надеясь утром пройти по фарватеру.
Жан Лафит, внимательно следивший за приготовлениями непрошеных гостей, распорядился снять с кораблей самые крупные пушки и установить их в кустарнике на оконечности острова, обращенной к узкому проливу.
На рассвете бриг снялся с якоря и с приливом осторожно вошел в горловину между двух островов. Жан Лафит подпустил его вплотную и открыл сокрушительный огонь. Первыми выстрелами ядрами, скованными попарно цепями, смели такелаж. Корабль потерял управление и, расстреливаемый в упор, сел на мель. Английские моряки в панике спасались на шлюпках. Из внутренностей подбитого брига повалил дым, а несколько минут спустя в небо взметнулся столб пламени и раздался страшный взрыв. Остров вздрогнул, высокая волна окатила берег. На голову артиллеристов Жана Лафита в наступившей неестественной тишине посыпались обломки корабля. Фрегат, обстреляв с моря береговую батарею, в спешке взял на борт уцелевших моряков и ушел в море, исчезнув за горизонтом.
Жан Лафит удовлетворенно окинул взором поле боя.
– Больше они к нам не сунутся.
Престиж младшего брата босса необычайно вырос. Баратарийны знали, что Жан несколько лет воевал в Европе, но в настоящем деле видели его впервые. Обладал он и организаторскими способностями. Если Доменик был хорош в абордажной схватке, то с работой, регулирующей жизнь всей разбойничьей колонии, справлялся плохо. Горячая, непоследовательная, порывистая и увлекающаяся натура старшего брата быстро утомлялась от решения рутинных проблем. Рене Белюш, проникшись идеями Боливара, отдалялся все дальше, все чаще отсутствовал, появляясь в Баратарии только для того, чтобы набить трюмы своего корабля товарами для армии Освободителя. Вечером на песчаном берегу после бурных дебатов при свете костров разбойники большинством голосов избрали Жана Лафита преемником босса.
Через две недели уцелевший после боя британский фрегат вновь появился у бухты Баратария. На этот раз англичане не рискнули подходить слишком близко. Дали холостой выстрел, чтобы привлечь внимание. Демонстрируя мирные намерения, спустили шлюпку под белым флагом, которая робко, зигзагами стала медленно приближаться к проливу.
Жан Лафит прыгнул в баркас и вышел навстречу визитерам. В английской шлюпке, кроме восьми матросов, сидевших на веслах, выделялись своими синими мундирами с золотыми пуговицами два офицера. Когда лодки сошлись, один из них встал на корме.
– Я капитан Локкайер. Хочу говорить с братьями мистера Лафита.
Второй офицер оказался переводчиком. Он начал переводить слова капитана на французский, но Жан Лафит не нуждался в его услугах. В военной школе, где он учился, уделялось особое внимание языкам враждебных Франции держав.
– Я Жан Лафит. Мы рады всем, кто приходит к нам с миром. Прошу следовать за мной.
Проплывая мимо остатков ворвавшегося и сгоревшего брига, английский капитан нахмурился, плотно сжал губы. Вместе с кораблем погиб его сын, но чувства отца не должны помешать важной миссии, возложенной на капитана Локкайера.
На берегу Жан Лафит повел парламентеров в гущу леса, где на болотах располагалась новая резиденция босса.
– Прошу вас, джентльмены, проходите в гостиную и располагайтесь с удобствами.
Англичане были поражены роскошью и богатым убранством дома среди дикой природы. Гостям предложили удобные венские кресла, хорошенькие мулатки подали изысканные французские вина, запеченных по-индейски фазанов, фрукты. После первого бокала Локкайер торжественно вручил Лафиту запечатанный конверт от командующего английскими войсками во Флориде генерала Николса.
Флорида принадлежала испанцам, но, несмотря на их протесты, англичане высадились на полуострове, превратив его в плацдарм для нападения на Соединенные Штаты с юга. Генерал Николе остро нуждался в людях, которые хорошо знали побережье и дельту Миссисипи.
