Клайв Касслер - Темная стража
Прежде чем Паулюс успел оклематься, Эдди всадил колено ему в пах, одновременно погрузив его голову в жидкость. Паулюс невольно вскрикнул от боли, набрав полный рот ядовитого металла. Забился в конвульсиях, но Эдди держался на нем, как ковбой, оседлавший быка. Паулюсу удалось приподнять голову над поверхностью, кашляя огромными серебристыми шарами ртути, но Эдди тут же затопил его снова. Прошла добрая минута, прежде чем могучий южноафриканец перестал трепыхаться. Когда Эдди слез с его трупа, тот всплыл на самую поверхность. Рот и ноздри Паулюса представляли собой мерцающие лужицы ртути, а глазницы выглядели так, будто кто-то уже положил монеты ему на веки.
— Такой способ умереть явно не входит для меня в десятку самых популярных, — сказал подошедший Хуан, положив ладонь Эдди на плечо.
— На какое-то время, — хватая воздух ртом, пропыхтел Эдди, — мне подумалось, что придется перебить всех этих бандитов самостоятельно.
Хуан помог ему подняться.
— Что, и ни капельки не поделиться славой с нами? Антон Савич? — кивнул он на труп.
— Нет, южноафриканец, нанятый надзирать за этим кошмаром, по фамилии Паулюс, Ян Паулюс.
— А где Савич, не знаете?
Эдди покачал головой.
— Насколько я знаю, он был в большом круизном лайнере на пляже. Паулюс держал пилота Савича в заложниках, так что, наверное, он уже мертв.
— Черт!
— Почему? Нам меньше забот.
Минутку помолчав, Кабрильо сказал:
— Из-за барахольщика.
— Какого барахольщика?
— Ну, типа скупщика краденого, — пояснил Хуан. — Пока золото не подвергнуто анализу государственной пробирной палатой и не получит официального клейма, оно ничего не стоит. Никто из живущих по закону к нему даже не прикоснется. Савич не мог не знать об этом перед тем, как решиться на эту затею, а значит, кто-то готов выкупить это золото. Кто-то такой, кто может засвидетельствовать подлинность и запустить золото в систему. Чтобы провернуть подобное, нужен кто-то влиятельный, какой-нибудь крупный банкир с солидными связями.
— Извините, босс, я и понятия не имею, кто это.
— Не волнуйтесь, — улыбнулся Хуан, — мы найдем этого жадного ублюдка.
Тут Хуана по радио вызвал Линк:
— Берег чист, председатель. Русские увидели надпись на стене и сдались в обмен на доставку.
— Самое время сматываться отсюда. — Кабрильо огляделся. Сотни китайских работников будто выросли из-под земли. Они прятались за валунами и теперь, когда бой закончился и буксир удалился на милю от берега, просто ошарашенно бродили по берегу. — Всем нам.
Как только Хуан раздал приказы, потребовалось всего минут пять, чтобы среди рабочих распространилось весть, что надо забираться на корабль, прибывший последним, но подъем такой массы народа по единственной приставной лестнице, достаточно высокой, чтобы достать до палубы судна, ушло не меньше часа.
Хуан ждал на пристани, которой пользовались траулеры, когда на десантном катере подлетела Тори:
— Нам не по пути, морячок?
Спрыгнув в катер, он импульсивно поцеловал ее в губы, но поцелуй был прерван очередным оглушительным взрывом вулкана, погнавшим по воде волны высотой в фут.
— Ну и ну, от вас прямо земля трясется, — хрипловато рассмеялась Тори.
Но настроение у Хуана уже переменилось. Пошла гонка на время, когда каждая секунда на счету. Правильно интерпретировав выражение его лица, Тори нажала на газ.
По приказу Кабрильо Макс развернул «Орегон» к сидящему на мели круизному лайнеру кормой. Матросы вытащили собственные буксирные тросы корабля из люков, скрытых под кормовым подзором. С помощью пары гидроциклов толстые веревки, привязанные к тросам, доставили на берег, где сотня самых крепких телом китайских мигрантов принялась подтягивать толстые перлини к круизному судну.
— Макс, ты меня слышишь? — окликнул Хуан по радио.
— Я здесь.
— Как обстановка?
— Канаты вот-вот подтянут к круизному кораблю. Кстати, называется он «Селандрия». Линда и Линк распоряжаются на месте. Она говорит, кнехты там просто грибы из ржавчины, так что мы собираемся пропустить их вокруг его якорных кабестанов. Они должны выдержать нагрузку.
— Ладно. Я почти вернулся. Как только тросы закрепят, пусть все наши люди возвращаются на «Орегон».
— Мне придется усесться на дока Хаксли верхом. Она рвется переправиться туда с санитарной командой прямо сейчас, чтобы оказать помощь наиболее пострадавшим китайцам.
— Тогда садись на нее верхом, — бросил Хуан. — Горькая правда заключается в том, что, если дело не выгорит, нам придется бросить этих людей и молиться о том, чтобы удалось привести сюда подмогу, пока у вулкана не снесло крышу.
— По этому поводу, как только бой закончился, я связался с российской береговой охраной, но гора вносит слишком сильные радиопомехи. Вся наша связь отрубилась, не считая тактической малого радиуса.
— То есть полагаться приходится лишь на себя.
— Боюсь, что так.
— Я хочу, чтобы ты остался в оперативном центре. Я буду наверху, на ходовом мостике. Пусть кто-нибудь встретит меня там с чистыми вещами. — Он бросил вопросительный взгляд на Тори, и та с энтузиазмом закивала. — И для Тори тоже.
Хуан стащил свою грязную боевую куртку, шагая по кораблю и чувствуя угрызения совести перед обслуживающим персоналом, которому придется попотеть, оттирая следы грязных ботинок с плюшевых дорожек в коридорах. Он подошел к ходовому мостику как раз к тому моменту, когда двери лифта, ведущего в оперативный центр, распахнулись, и оттуда появился Морис, толкая перед собой серебристый сервировочный столик. Остановившись, он вручил одну стопку вещей Хуану, а вторую — Тори. Чтобы переодеться, Тори зашла в радиорубку, а Хуан разделся там же, где и стоял.
— Так-то лучше, — довольно вздохнул Хуан.
Морис приподнял сверкающий колпак на столике, и от растекшихся ароматов пищи рот Кабрильо тотчас наполнился слюной.
— Буррито с рубленым вяленым мясом и кофе.
Откусив от пряного мексиканского блюда длиной в добрый фут изрядный кусок, Хуан с набитым ртом проговорил:
— Морис, вы только что удвоили свое жалование.
Тут пожилой официант опрокинул в чашку кофе Хуана бутылочку:
— Из моего запаса бренди. Чтобы снять стресс.
— Утроили.
Шторм, бушевавший над Охотским морем, наконец их настиг. По стеклу забарабанил дождь, над головой сверкнула молния. Из нижнего отделения столика Морис извлек пару одинаковых штормовых костюмов и бейсбольных кепок, а заодно резиновые сапоги Хуана.
— У меня было предчувствие, сэр.
Хуан как раз натягивал дождевик, когда из радиорубки вышла Тори. Она отхватила половину буррито всего за пару укусов.
