Жак-Ив Кусто - Чтобы не было в море тайн
Филипп Кусто продолжает:
Восход солнца. Вечно новый рисунок прибоя. Снегопад. Звездное небо. Все это повседневные картины, и однако я никогда не устаю ими любоваться. Созерцание и самая целеустремленная деятельность одинаково настраивают меня на размышление, и я постигаю волшебный хаос Вселенной, управляемой случаем и преходящими, изменчивыми законами. Мысли уходят в чудесные странствия, и суетное желание доискаться сути вещей пропадает, остается только спонтанный восторг и радость. И ни одно зрелище не располагает меня так сильно к беспечным думам, как вид дельфинов, играющих в воде перед носом судна.
Если стая большая, кажется, что они мгновенно слетелись со всех сторон. Пришедшие с кормы напрягают все силы, чтобы не отстать от волн, расходящихся от форштевня. Они прыгают с гребня почти вертикально и возвращаются в воду там, где кривизна бегущей волны наиболее благоприятна для них. Дельфины, приближающиеся с носа, идут медленнее, выписывают изящные пируэты и ждут минуты, чтобы занять то место в нескольких дюймах от форштевня, где создаваемые судном волны сжатия будут лучше всего толкать их вперед. И начинается игра.
Они плывут легко, непринужденно, будто струятся в толще воды, время от времени поднимаясь к поверхности за воздухом. Подобно искусному пловцу-спортсмену, они предельно сокращают дыхательный цикл и выдох делают под водой, так что из дыхала в верхней части головы вырывается серебристая цепочка воздушных пузырьков. Подводные выдохи служат также признаком оживленной беседы играющих дельфинов, ведь прогоняемый через более или менее плотно сжатое дыхало воздух рождает модулированные вибрации, которыми животные сообщаются меж
ду собой. Лучшее место для игр – ложбина под волной у форштевня, но там тесновато, поэтому участники занимают его поочередно.
Из подводной обсерватории в носовой части «Калипсо» вам открывается какая-то фантастическая картина. Вода рассекается судном, а дельфины кажутся недвижимыми, будто их увлекает вперед некая магическая сила. Какие только акробатические трюки не входят в их репертуар: вращения и сальто, высокие прыжки над водой и вертикальное погружение. Иногда они предоставляют судну толкать себя, прижимая хвост к носовому обводу. Сам дельфин при этом не делает никаких усилий, он как бы сливается с осью движения судна, и его влекут вперед тысячи лошадиных сил, заключенных в наших дизелях.
Самым молодым разрешается только недолго играть в эту игру, и рядом непременно идет мамаша. Может быть, это простая предосторожность, а может быть, у малышей еще не хватает сил, чтобы долго сохранять трудное и утомительное положение. Я никогда не видел, чтобы дельфиненок один включался в эту игру: это явно запрещено.
Дельфины глядят на нас сквозь воду и стекло смеющимися глазами, как будто ждут ободряющих возгласов или аплодисментов. Меня больше всего привлекает тепло и буйная радость, выраженные в их взгляде.
Однажды мне пришлось наблюдать, как наш судовой врач производил вскрытие самки дельфина, которую мы подобрали, умирающую, у берегов острова Стромболи в Средиземном море. Спасти ее не удалось, тогда доктор решил найти причину недуга и обнаружил прободение язвы. Во время этой операции он не произнес ни слова, но суровое лицо отражало его чувства. Анатомия дельфина оказалась настолько похожей на нашу, что ему даже стало не по себе.
Дельфины – млекопитающие, как и мы; и у них тоже теплая кровь. Размеры и вес мозга, а также число извилин близки к нашим; то же можно сказать о других органах. Из-за особенностей внутреннего строения дельфины куда более уязвимы, чем костные рыбы или селахий. Однако они не хуже рыб приспособлены к морской среде. Подобно акулам, они достигли почти идеальной обтекаемости. Те и другие развивают на короткие расстояния одинаково высокую скорость, те и другие широко распространены во всех морях земного шара. Питаются они одинаково, в основном рыбой. Но есть одна разница: дельфин не ест мяса, акула иногда ест. Отсюда их вражда. Два соперничающих сюзерена не могут ужиться в одном владении, кто-то из них должен подчиниться другому. Под водой коренное различие заключается в том, что акула, поскольку она питается мясом, представляет естественную угрозу дельфину, а тому мясо селахий не нужно, и он им никак не угрожает. Когда-то, за много миллионов лет до появления человека, голодная акула впервые атаковала дельфина. Можно представить себе, что акула вышла победителем из этого первого поединка и стала воплощением зла в подводном царстве. Сходные случаи известны в библейской истории, но аналогия на этом кончается, ведь акула, хотя она для большинства людей остается морским Каином, не преуспела в своих владениях так, как преуспели на суше потомки Авелева брата.
Как ни парадоксально, изменения, которые произошли в организме дельфина, когда он постепенно приспосабливался к водному образу жизни, его не ослабили. Напротив, унаследованный от наземных животных позвоночник позволяет ему лучше плавать в вертикальном направлении, что особенно важно для животного, поднимающегося к поверхности за воздухом. Гладкая кожа с жировой прослойкой способствует лучшей обтекаемости, даже управляет ею (ламинарное течение), сводя до минимума сопротивление среды движению дельфина. Наконец, как теплокровное животное, дельфин способен на гораздо более длительные мышечные усилия, чем любые рыбы, включая акул. У млекопитающих кровь обращается быстрее и под большим давлением, чем у холоднокровных рыб. Следовательно, больше приток обогащенной кислородом крови к мышцам теплокровного животного и выше эффективность мышечной ткани. И хотя дельфин и акула развивают одинаковую скорость на небольшом отрезке, у дельфина скоростная выносливость намного выше. Отмечу кстати, что наибольшая зарегистрированная скорость дельфина приближается к тридцати узлам, но, возможно, он при опасности плывет еще быстрее. К тому же максимальная скорость может быть различной для разных видов дельфинов, а их больше шестидесяти.
Другое фундаментальное различие – уже в пользу акулы – в устройстве рта. У нее огромная пасть, а челюсти оснащены грозным оружием – острейшими зубами, которые рассекают и мясо, и кости. Маленькие наклоненные назад клыки дельфина годятся для того, чтобы поймать и удержать рыбу, но не для того, чтобы рассекать и рвать мясо. Тем не менее рыло дельфина – его главное наступательное и оборонительное оружие в борьбе с акулой. Несколько дальше мы остановимся на этом подробнее.
Наконец, главное преимущество дельфина – более развитый мозг и умение общаться со своими товарищами. Акула – одинокий зверь, вроде аляскинского волка. Ее контакт с другими представителями рода носит характер случайный и непреднамеренный. Акулы собираются вместе преимущественно для раздела добычи. А дельфины живут в высокоорганизованных коллективах, способных разработать и применить единую для всей группы линию поведения. И однако я много раз замечал, что в открытом океане за стаей дельфинов непременно – через несколько часов – следуют крупные акулы. Видимо, селахий находят искомое. Спрашивается: как? Вряд ли кто-нибудь знает точный ответ, но я могу представить себе такую картину.
