Рафаэль Сабатини - Каролинец
Миртль ужаснула враждебность человека, к которому она относилась почти с дочерней нежностью и который никогда не выказывал по отношению к Гарри и к ней самой ничего, кроме любви.
Ратледж оторвался от письма, на котором только что начал что-то торопливо строчить.
– Каким образом муж посвятил вас в эту информацию? – спросил он, вспомнив поднятый Лэтимером вопрос о времени.
– Каким образом? – озабоченно сдвинула брови Миртль. – Просто сказал.
– Сказал? Устно?
Она кивнула, озадаченная тем, как Ратледж подчеркнул свой вопрос.
– А в котором часу это было?
– Вчера утром, перед отъездом.
– Нет-нет, мадам, вы ошибаетесь. Вспомните как следует.
– Я не ошибаюсь. Насколько я помню, это произошло вчера около десяти часов утра.
У всех на лицах отразилось презрительное изумление. Лэтимер сидел, напряженно подавшись вперед; в глазах его смешались тревога и нетерпение.
– Мадам, – строго сказал Молтри, – это неправда. Утром он не мог сделать этого, потому что сам еще ничего не знал. О планах его светлости он услышал от него не раньше двенадцати.
Миртль недоуменно взглянула на губернатора, но тот встретил ее взгляд надменным молчанием сфинкса.
– Тем не менее, разговор произошел именно утром, – твердила она.
– Зачем настаивать на явной нелепице, мадам? – возмутился Гедсден. – Ведь это было просто невозможно.
– Это представляется невозможным, – задумчиво произнес Ратледж, – и все-таки… Следует учитывать, что Кэри был арестован за час до возвращения майора Лэтимера… Кроме того, не подлежит сомнению, что майор Лэтимер не имел возможности отправить какое-нибудь послание из лагеря. Во всяком случае, для нас с генералом Молтри это очевидно. Ибо с того момента, как я рассказал ему о секретном плане, и до самого его отъезда с полковником Смитом на встречу с британскими парламентерами он ни на секунду не отлучался из нашего поля зрения.
– Черт возьми! Действительно! – взволновался Молтри.
– Однако факт остается фактом. Есть здесь что-то сбивающее с толку. – Ратледж устремил взгляд на арестованного. – Майор Лэтимер, я теперь припоминаю, что вы исключительно неохотно приняли мое поручение. Секретное сообщение подействовало на вас весьма странно, и вы пытались всячески отговориться. Сначала вы сослались на свое переутомление, затем выдвинули нелепое возражение, связанное с вашим чином… Может быть, вы, наконец, будете с нами искренни?
Это было единственное, что ему оставалось, ибо упорствовать дальше означало подписать себе приговор. Поэтому Лэтимер, как и его жена, выбрал путь полной откровенности. Он начал с того, как открыл для себя, что жена его обманывала.
Тут Молтри перебил:
– Вы хотите сказать, что установили личность этого Нилда?
– Да. Я выяснил это во время допроса.
– И вы держали все при себе?
– По тем же самым причинам, о которых вам сказала моя жена. Мендвилл привел те же аргументы, которые использовал для запугивания Миртль. Они с Кэри якобы так запутали и скомпроментировали ее, что мне не удастся его разоблачить, не подвергая Миртль смертельной опасности. Поэтому я ограничился его арестом, чтобы, по крайней мере, обезвредить его как шпиона.
После тягостной паузы он возобновил рассказ о своих подозрениях и мучительных раздумьях о степени бесчестности жены, а затем о своем решении подвергнуть ее проверке – решении, которое завело его в этот ужасный тупик.
– В недобрый час, сэр, я вспомнил кое-что, впервые сказанное вами несколько лет назад в связи с изменой Фезерстона, – сказал он Ратледжу. – А недавно вы повторили: когда некто подозревается в шпионаже, можно одновременно установить его вину и ввести в заблуждение врага посредством ложной информации.
– Но ваша проверка, сэр… характер проверки! – пораженно воскликнул Молтри. – Вы намекаете на возможность такого исключительного, невероятного совпадения?
– Едва ли здесь уместно слово «совпадение». Если генерал Молтри помнит слова, сказанные мне незадолго до того – приблизительно те же, что и в разговоре с его светлостью на Совете насколькими часами позже…
– Проклятье! Вспомнил! – стукнул Молтри кулаком по столу.
– Вы выразили недовольство, сэр, вмешательством гражданских властей в военные дела и сказали, что если бы не это, то армия Линкольна находилась бы там, где она нужна, а не бездельничала бы в Джорджии. Тем самым вы навели меня на удачную, как мне казалось, мысль, и я ею воспользовался. Теперь, господа, вы знаете все, и, надеюсь, поверили в невиновность моей жены так же твердо, как я.
– Вы упускаете, сэр, – нахмурился Ратледж, – что если мы поверим вам – а я, принимая во внимание все известные факты, не вижу другого подходящего объяснения – то положение миссис Лэтимер становится гораздо более серьезным, чем было. Ваша из ряда вон выходящая проверка сделала возможным то, что раньше казалось невозможным: до того, как сэра Эндрю арестовали, миссис Лэтимер успевала передать ему эту ложную информацию, оказавшуюся правдивой.
Зрачки Лэтимера расширились, его прошиб холодный пот. Только теперь он понял, что натворил своей сверхоткровенностью.
– О, Господи, – простонал он и рухнул на стул.
– Но это оправдывает Гарри! – встрепенулась Миртль. – Вы не имеете права сомневаться в его словах! Вы сами сказали, что это единственное объяснение.
– Значит, вы признаете, мадам, – пристально глядя, спросил Ратледж, – что передали эти сведения вашему отцу?
Она начала как-то растерянно озираться, и Лэтимер интуитивно понял причину ее колебаний. В страхе, что она из самопожертвования или от отчаяния оговорит себя, он властно крикнул:
– Правду, Миртль! Правду, что бы потом ни случилось!
Она мгновенно успокоилась.
– Нет, – ответила Миртль твердо. – Клянусь, я этого не делала.
Ратледж удовлетворенно кивнул.
– Если к свидетельнице больше нет вопросов… – Помолчав, он протянул руку к колокольчику и, видя, что никто из присутствующих не шелохнулся, позвонил.
На пороге возник Шабрик.
– Человек, называющий себя Нилдом, уже здесь?
– Да, сэр.
– Введите его, – приказал Ратледж и, воспользовавшись небольшой передышкой, склонился над своими записями.
Глава XVII. Кара Господня
Майор Мендвилл в сопровождении двух солдат твердым шагом вошел в комнату. Он держался прямо и уверенно.
После окончания допроса Том Айзард отвел Миртль в сторону и усадил на другой стул. Повинуясь знаку Ратледжа, Шабрик и охранники отошли немного назад, оставив узника перед губернатором.
Темные проницательные глаза англичанина оценили ситуацию с первого взгляда. Хотя многое в ней ему пока оставалось неясным, по тому вниманию, с которым его разглядывали, он почуял грозящую опасность и сразу заподозрил, что его подлинное имя уже не секрет для присутствующих. Ему не оставили времени на сомнения.
