Александр Старшинов - Центурион Траяна
Римляне мгновенно вооружились.
– Наверх! – закричал Монтан.
* * *Перебежчик пришел в лагерь Траяна вечером. Худой жилистый человек неопределенного возраста с черными, торчащими в разные стороны всклокоченными волосами, одетый как дак, заросший как дак. Но на латыни он говорил чисто.
Ликорма, выслушав краткий рассказ странного гостя, привел его в шатер Траяна.
– Меня зовут Монтан. Нас было трое римлян, мы убили даков в сторожевой башне. Я знаю дороги, знаю крепости, знаю, где находится Сармизегетуза. Знаю, как пройти к Красной скале…
– Ты говоришь, вас было трое, – перебил перебежчика Траян. – Где же остальные?
– Адонис погиб… Третий из нас, Авл, ушел ночью. Один. Думаю, его либо даки убили, либо сожрали дикие звери. Где-то в горах он зарыл золото, вот и отправился за ним, – добавил Монтан и опустил глаза. – Но я, – заговорил он торопливо, – я знаю вот что: армия Децебала укрылась в горах. Возле Красной скалы есть настоящая природная крепость. Хребты защищают ее со всех сторон, а там, где нет хребтов, в узких проходах построены наблюдательные башни и стена.
Траян нахмурился:
– Я ничего об этом не знаю.
– Об этой армии никто из римлян не знает. С трех сторон долину окружают хребты, стерегут, как три стены. Внутри удобная равнина – на ней могут уместиться три таких армии, как твоя, император. Именно там стоит армия Децебала.
– Сколько их?
– Точно сказать не могу. Даже приблизительно их не сосчитать. Но там точно несколько тысяч отборной гвардии Децебала. Остальные в основном ополчение.
Траян задумался. Он давно знал, что никому, кто приходит со стороны Децебала, нельзя верить: римские перебежчики, возвращаясь к своим, лгут не меньше даков. Разве что языги – люди этого племени ненавидели даков поголовно. Но языгов Децебал не пускал в сердце Дакии.
Глава IV
Штурм цитадели Костеши
На третью ночь осады Костешти из соседней южной крепости подошли под покровом темноты отряды даков. Зная на склонах каждый камень, они попытались в темноте ударить римлянам в тыл. Но Лаберий Максим чего-то такого опасался и выставил дозоры и караулы далеко вперед, у самой реки. Как ни тихо двигались даки, их услышали собаки в охране. Насторожились опасные звери, насторожились и часовые. Проснулись легионеры. К тому же ночь была темная, и на сторожевых башнях римляне зажгли факелы. Так что даки, сняв первые посты, все же не смогли продвинуться вверх по холму.
Они ушли назад в свое каменное гнездо на скале, а римляне продолжили строить насыпи и настилы, устанавливать новые машины. Обливаясь потом и проклиная все на свете, а главное – горы, легионеры подтаскивали камни для баллист и копья для стрелометов. Филон сидел в сторонке, нахохлившись, глядел на стену и что-то рисовал стилем на восковой табличке.
Легионеры в очередной раз перенесли свои укрытия и стали выравнивать склон и делать настил, чтобы подтащить таран к стене.
– Если этот парень не придумает, как взять проклятую крепость, мы тут просто надорвемся, таская камни, и сдохнем, – предрек Тиресий.
– Это тебе во снах открылось? – огрызнулся Кука.
– Наяву…
– Филон! – Декстр подошел к механику, заглянул через плечо. – Неужели ты ничего не можешь придумать?
– Я строю крепости, а не разрушаю, – вздохнул грек.
Он вскочил, собрал свои таблички и свитки в сумку и потрусил с холма.
– Оклаций! – окликнул Декстр своего юного «быка». – Ну-ка бегом за этим типом, погляди, что он будет делать.
Оклаций вернулся через два часа с видом самым обескураженным. Декстр, только что попытавшийся подобраться по крутому склону к крепости поближе и словивший стрелу из катапульты в лорику, сидел полураздетый на камне, а капсарий накладывал примочку на здоровенный синяк на его груди.
– Филон проектирует баллисту.
– Отлично! – отозвался Декстр.
– Баллисту, которая сможет стрелять от основания холма наверх и швырять камни в крепость.
– Что?! – Декстр сгреб травяную кашицу с груди и швырнул в капсария. – От основания холма?
– Ну да…
– Каких же размеров будет эта баллиста?
– Филон делает расчеты.
– Будем надеяться, что он ограничится только расчетами, – усмехнулся Декстр.
* * *Все же римлянам удалось настроить одну баллисту так, что она не просто отгоняла защитников от стены, но и разрушала частокол, который примыкал к каменной стене, а другая машина обстреливала верхушки дозорных башен, убивая защитников и не давая тем возможности вести ответный огонь по римлянам.
Наконец удалось повалить часть частокола. И хотя даки принялись восстанавливать стену, стало ясно, что здесь прорваться внутрь будет уже возможно. Решено, что один из отрядов альпийцев все же попробует забраться по западному склону. К тому же настил для тарана удалось подвести под самую стену. Верхняя ее часть была построена из кирпичей, скрепленных глиной, а не дакийской кладкой, как основание.
Западный склон был покрыт буковыми деревьями, и первопроходцы карабкались наверх без оружия, с одними лишь связками веревок, их привязывали к деревьям и спускали вниз – для тех ауксиллариев, что поднимались следом в лориках и со щитами. Держась за эти веревочные перила, ауксилларии сумели подобраться к верхней части холма, где голые склоны поднимались почти отвесно. Но сверху из сторожевой башни в них тут же полетели стрелы и камни, и альпийцам, после безуспешной попытки двинуться дальше, пришлось отступить.
В этот момент ударил таран, боднув верхнюю часть каменной стены. От первого удара тарана стена закачалась. Защитники пытались кидать сверху камни, спускать на веревках мешки с соломой, чтобы смягчить удары. Напрасно! После пятого или шестого удара кирпичная стена рассыпалась. Осталась кладка не выше человеческого роста – там, где стену изнутри подпирала природная скала.
– Черепаха! – заорал центурион. – Черепаха!
Таран откатили от стены, и на его месте легионеры построились черепахой: плотно закрывшись щитами сверху и по бокам, они двинулись в пролом. Сверху отчаявшиеся защитники еще метали камни, но то ли камни были малы, то ли защитники цитадели слишком торопились, и камни летели вкось, не причиняя вреда, но только легионеры сумели пробиться внутрь. Следом за первым отрядом построился второй – укрытые щитами, как общей броней, они двинулись в пролом – туда, где уже кипела битва.
Перешагнув стену, черепаха тут же раскрылась.
– Рази, – раздался приказ.
– Цезарь! – вопили легионеры, и эхо гремело в горах, повторяя: – Арь… арь… арь…
