Эжен Сю - Парижские тайны
— Да, барин... Ну и забавная же история!
Госпожа д'Арвиль подошла к стоянке, взяла извозчика.
Господин д'Арвиль последовал за ней.
'Вскоре, к великому удивлению маркиза, его возница свернул к церкви Святого Фомы Аквинского и остановился возле нее.
— В чем дело? Почему ты стоишь?
— Барин, дама только что вошла в церковь... Черт подери!.. Ну и хорошенькая у нее ножка... До чего забавно!
Множество мыслей пронеслось в голове г-на д'Арвиля; сперва он решил, что его жена, заметив, что за ней следят, пожелала сбить с толку преследователя. Потом он подумал, что, быть может, полученная записка была недостойной клеветой... Если Клеманс виновна, к чему такое показное благочестие? Не было ли это глумлением над верой?
Но его успокоительная иллюзия быстро рассеялась.
Кучер обернулся к нему со словами:
— Барин, дамочка опять села на извозчика.
— Следуй за ней.
— Да, барин! Забавно, до чего забавно!
Извозчик выехал на набережную, миновал ратушу, проехал по улице Сент-Авуа и добрался наконец до улицы Тампль.
— Барин, — сказал кучер, оборачиваясь к г-ну д'Арвилю, — первый извозчик остановился у семнадцатого номера, а мы находимся у тринадцатого. Прикажете тоже остановиться?
— Да!..
— Барин, дамочка только что вошла в дом номер семнадцать.
— Открой дверцу.
— Да, барин.
Минуту спустя г-н д'Арвиль вошел в проход дома вслед за своей женой.
Глава XX.
АНГЕЛ
Привлеченные любопытством, у порога дома № 17 стояли г-жа Пипле, Альфред и торговка устрицами.
На лестнице было так темно, что вошедшему с улицы трудно было что-нибудь разглядеть. Маркизе пришлось обратиться к г-же Пипле.
— Как пройти к господину Шарлю, сударыня? — спросила она тихим, прерывающимся голосом.
— К кому? — переспросила старуха, притворившись, будто не расслышала имени, чтобы муж и торговка устрицами могли разглядеть сквозь вуаль черты несчастной женщины.
— Я спрашиваю... господина Шарля... сударыня, — повторила Клеманс дрожащим голосом и потупилась, чтобы скрыть свое лицо от взглядов, рассматривавших ее с нахальным любопытством.
— А, к господину Шарлю, вот оно что... Вы говорите так тихо, что я ничего не могла понять... Так вот, дамочка, если вы идете к господину Шарлю — красивый молодой человек, ничего не скажешь, — поднимитесь прямо по лестнице и увидите перед собой его дверь.
Маркиза в полном замешательстве поднялась на первую ступеньку.
— Хе! Хе! Хе! — проговорила старуха с ухмылкой. — Видно, сегодня все будет без обмана. Да здравствует гулянка! Ух ты!
— Что ни говори, а у офицера губа не дура: его любезная премиленькая, — заметила торговка устрицами.
Если бы г-же д'Арвиль, сникшей от стыда и страха, не пришлось бы снова пройти мимо привратницкой, она тут же вернулась бы обратно. Но, взяв себя в руки, она дошла до лестничной площадки.
Каково же было ее изумление!.. Она столкнулась лицом к лицу с Родольфом, который, вложив ей в руку кошелек, поспешно сказал:
— Вашему мужу все известно, он следует за вами по пятам...
В эту минуту раздался резкий голос привратницы:
— Вам куда, сударь?
— Это он! — прошептал Родольф.
И, подтолкнув, так сказать, г-жу д'Арвиль к лестнице на третий этаж, он молвил скороговоркой:
— Поднимитесь на шестой этаж; вы пришли, чтобы оказать помощь одной несчастной семье; их фамилия Морель.
— Сударь! — воскликнула г-жа Пипле, преграждая дорогу г-ну д'Арвилю. — Если вы не скажете, к кому идете, вам придется переступить через мое тело.
— Я пришел с дамой... которая только что вошла, — ответил маркиз, задержавшийся у входа, пока его жена разговаривала с привратницей.
— Другое дело, проходите.
Услышав необычный шум в привратницкой, г-н Шарль Робер приоткрыл дверь: Родольф вбежал к офицеру и запер изнутри его дверь как раз в ту минуту, когда г-н д'Арвиль подходил к лестничной площадке. Родольф боялся, как бы друг не узнал его, несмотря на темноту, и воспользовался представившимся случаем, чтобы избежать с ним встречи.
Господин Шарль Робер в своем великолепном халате с разводами и в бархатном греческом колпаке, расшитом золотом, был поражен появлением Родольфа, которого он не заметил накануне в посольстве ***, а если бы и заметил, то вряд ли узнал в этом скромно одетом человеке.
— Что это значит, сударь?
— Т-с-с! — прошептал Родольф с таким выражением тревоги, что г-н Шарль Робер замолчал.
На лестнице раздался грохот, словно кто-то упал и покатился вниз.
— Несчастный, он убил ее! — воскликнул Родольф.
— Убил!.. Кто? Кого? Что здесь происходит? — тихо спросил г-н Шарль Робер и побледнел.
Не отвечая ему, Родольф приоткрыл дверь.
Он увидел Хромулю, который, спеша и припадая на одну ногу, сбегал с лестницы, держа в руке красный шелковый кошелек, только что врученный Родольфом г-же д'Арвиль.
Хромуля скрылся.
Слышался лишь легкий шаг г-жи д'Арвиль и более тяжелая поступь маркиза, следовавшего до пятам за женой.
У Родольфа немного отлегло от сердца, хотя появление Хромули с кошельком в руке напомнило ему много тяжких переживаний..
— Не выходите отсюда, вы чуть не наделали беды, — сказал он Шарлю Роберу.
— Да объясните же наконец, что все это значит? — спросил нетерпеливым, раздраженным тоном офицер. — Кто вы такой и по какому праву?..
— Это значит, сударь, что господину д'Арвилю все известно, что он дошел вслед за своей женой до вашей двери и идет за ней вверх по лестнице.
— Боже мой, боже мой! — воскликнул Шарль Робер, в ужасе всплеснув руками. — Но что же она будет делать там, наверху?
— Не все ли вам равно? Оставайтесь у себя и не выходите до тех пор, пока привратница не предупредит вас.
И, покинув г-на Робера, столь же напуганного, сколь и изумленного, Родольф спустился в привратницкую.
— Что вы на это скажете? — воскликнула сияющая г-жа Пипле. — Погодите, скоро небу станет жарко! Господин преследует дамочку. Это, верно, ее муж! Я мигом все смекнула и пропустила его. Он схватится с офицером, это наделает шума в квартале. Люди будут толпами ходить, чтобы взглянуть на наш дом, как они ходили к дому тридцать шесть, где было совершено убийство.
— Дорогая госпожа Пипле, хотите оказать мне большую услугу? — И Родольф вложил пять луидоров в руку привратницы. — Когда эта дама спустится... спросите ее, как поживают несчастные Морели; скажите ей, что она делает доброе дело, помогая им, как обещала, когда расспрашивала вас об этих бедолагах.
Госпожа Пипле с недоумением смотрела на деньги и на Родольфа.
