Елизавета Дворецкая - Венец Прямиславы
Но еще раньше Юрия к шатрам явился совсем другой гость.
– Эй, княже, давешние угорцы едут! – воскликнул боярин Радослав, разглядев у реки отряд из трех-четырех десятков всадников. – Вернулись, стало быть.
– Вы их встречали? – Прямислава обернулась к нему.
– Встречали. Они же в Туров едут. Встречали, князь их принимал, беседовали, подарки дарили… О наших делах толковали…
– В Туров? – изумилась Прямислава. – Зачем?
– А ты не знаешь? – Боярин Радослав сам удивился. – Ты что же, князя Михаила не признала?
– Какого князя Михаила?
– Ну, воеводу ихнего…
Боярин Радослав замолчал, потому что от отряда отделились несколько всадников и поскакали им навстречу. Владимирко остался на месте, гридни окружили его. Всадников возглавлял тот угорский воевода, которого величали князем Михаилом… Но он же не назвал себя, так откуда ей его знать?
Приблизившись шагов на десять, угорцы осадили коней и дальше тронулись шагом.
– Будь здоров, князь Михаил! – первым приветствовал их Владимирко. – Что это ты вернулся? Или дорогу потерял? Или забыл что?
– Не потерял, а нашел! Встретил я людей, от них и узнал… – Князь поклонился, не сходя с коня, и смотрел при этом почему-то на Прямиславу. – Вот она, моя красавица! Нашел, значит, ты ее, Владимирко?
Прямислава ничего не понимала.
– Ой, госпожа моя! – раздался вдруг знакомый голос, и в рядах подтянувшегося угорского отряда показалась Забела: она сидела на крупе коня позади Звоняты.
Прямислава ахнула: она только сейчас вспомнила о своей верной подруге, которую так внезапно бросила, убегая от этих самых угорцев. Ростислав присвистнул: Звонята, сидя на чьем-то чужом коне, махал ему рукой, еще через миг он увидел и лицо Доброшки.
– Здравствуй, красавица, лебедь белая! – Князь Михаил тем временем подъехал к Прямиславе и поклонился. – Ты – Прямислава Вячеславна?
– Я, – неуверенно ответила Прямислава.
Сомневалась она, конечно, не в том, как ее зовут, а в том, кто и почему ее об этом спрашивает.
– Дочь Вячеслава Владимировича туровского?
– Да.
– Не узнала меня?
– Да как же мне тебя узнать, если мы никогда не встречались?
– Вот что значит десять лет на Руси не жил! – Князь Михаил улыбнулся. – Встречались, только ты совсем еще девочкой была. Тебе сейчас сколько лет?
– Семнадцать.
– Тогда, стало быть, было семь. Смоленск помнишь?
– Помню.
– Матушку, Верхуславу… и еще брата твоего… Михаила… Меня то есть.
Прямислава ахнула и прижала ладони к щекам. Ее потрясли эти слова, а еще больше то, что могла такое забыть. И правда, у нее имелся родной брат, единственный сын Вячеслава и Градиславы. Он был на десять лет старше ее, и потому в детстве они не дружили. В ее глазах Михаил мало выделялся из толпы отцовых бояр, разве что иногда заходил к матери в горницы. Когда он уехал в Угорщину, Прямислава почти не осознала разлуки. К тому же вскоре ее саму выдали замуж, она покинула родной дом, потеряла из виду родных и вообще не помнила о существовании брата, который все эти годы никак не напоминал о себе. Даже отец, конечно, не забывший своего сына, ни разу не заговаривал о нем за все то время, что Прямислава провела в Турове после своего первого замужества.
– Вспомнила? – Михаил Вячеславич усмехнулся. – Вот так-то, родная! Ты меня забыла, а я тут по полям и лесам гоняю, тебя ищу, чтобы не обидели… Я ведь, когда весть пришла, что Юрий берестейский в Турове уселся, отцу обещал войско собрать и вслед за ним идти. Свадьба у меня была, понимаешь, не мог я все сразу бросить, тесть бы обиделся! Вот и пришел! А тут уже все по-другому. В Галиче встретил торговых людей, рассказали, что-де Вячеславна от Юрия ушла и к отцу в Туров вернулась, потом ее за Ростислава перемышльского просватали. А потом она исчезла неведомо куда, и Юрий ее ищет, из-под земли хочет достать!
– А зачем же ты… – Прямислава вспомнила, как он хотел ее купить, и чуть не рассмеялась.
– Так я ведь тоже тебя не узнал! – Михаил расхохотался. – Княгиня меня надоумила: купи, говорит, Юрию красивую девушку или двух, подари, он утешится и про жену забудет. Отступится, даст ей жить спокойно. Вот я и хотел. Сам тоже хорош – сестру не узнал! Но ведь десять лет не видел тебя! Была девчонка, а стала вон какая!
– А зачем ты вчера погнался за нами?
– Вчера я уже знал, что ты сбежала с Ростиславом. И понял, что вас-то я и видел! Мне бы сразу вам сказать, что я – сын Вячеслава туровского!
– А ты бы поверил мне, коли я бы сказала, что я твоя сестра? – Прямислава вспомнила, как выглядела тогда. Не слишком-то она походила на княжну.
– Поверил бы! – улыбнулся Михаил. – Уж больно ты на батюшку лицом походишь. Я и не признал-то только оттого, что никак не думал…
– И не пришлось бы нам ночью по лесам бегать! – добавил Ростислав, внимательно их слушавший.
Прямислава оглянулась на него. Оба подумали об одном: хоть они и зря тогда убежали ночью в лес, в конце концов, все получилось неплохо.
Оглушенная новостями Прямислава видела, как к ним приближается бывший ее муж, но теперь уже не знала, что и думать. Все менялось слишком быстро и резко: только что Ростислав считался убийцей брата, потом подозрение с него сняли; только что она была беззащитной женой преступника, и вот возле нее родной брат с трехтысячным войском, которое позволит Ростиславу, если он того захочет, перебить безнаказанно всех оставшихся родичей… И появился Юрий…
Подъехав, он остановил коня в нескольких шагах, переводя напряженный взгляд с одного лица на другое и пытаясь разобраться, что происходит. А Прямислава знала одно: ее бывший муж безнадежно опоздал…
– Здравствуй еще раз, Юрий Ярославич! – надменно произнес Михаил. – Хорошо, что подоспел. Мы с тобой уже не родня, как оказалось. Сестра моя обвенчана с Ростиславом Володаревичем.
– Ступай, Юрко, в монастырь! – добавил Ростислав, зло сузив глаза. – Моей жены тебе не видать, как своих ушей, а третьей тебе не будет! Ступай грехи замаливать! Только сперва скажи: это ты меня назвал убийцей?
– Здравствуй, Владимирко! – произнес Юрий. Несмотря на делано-непринужденный тон, лицо его было напряженным. – Что это ты рядом с убийцей твоего брата стоишь, как будто и не случилось ничего?
Он старался сохранять спокойствие, но женский повой на голове Прямиславы уже бросился ему в глаза, и он понимал, что она потеряна для него навсегда. Даже если каким-то образом она теперь овдовела бы, в третий раз ей будет так же нельзя выйти замуж, как ему нельзя жениться.
– Ты – вор и убийца, Ростислав! – отрывисто, с ненавистью продолжил он. – Ты мою жену украл!
– Это ты пытался ее украсть! Где ее приданое? Ты на него лапу наложил! Ты в ее сундуках рылся! И нашел кое-что!
