Кирилл Кириллов - Земля ягуара
Ромку вздернули на ноги и повели по темным переходам. По дороге он заметил несколько безжизненных тел, наскоро оттащенных в угол. Его затошнило.
В темном закоулке, образованном изгибом стены дворца правителя Мешико и отвесно поднимающейся вверх скалой, метались голоса. Грубый мужской настойчиво убеждал:
— Сделаешь. Вот зелье, хватит и нескольких капель. Он умрет дня через два, поэтому на тебя никто не подумает.
— Куаутемок, я сказала: нет, — резко ответил женский, истерично забираясь в верхние регистры.
— Бери, я сказал, иначе…
Послышалась возня, звонкий шлепок пощечины, глухой звук бьющейся глиняной плошки и тяжкий гул полновесного удара. Наступила тишина.
Мотекусома сидел на золотом троне, перенесенном из его дворца в главный зал дворца Ашаякатля. Несколько касиков и солдат с аркебузами наготове прятались в закутке, отгороженном ширмами в дальнем конце зала. Остальные слуги толпились в прилегающих комнатах, готовые исполнять любой каприз своего повелителя.
Мотекусома перевел в этот дворец весь свой обиход — слуг, жен, крупнейших сановников, советников и военачальников. По-прежнему совершалось его ежедневное купание. По-прежнему к нему приходили посланцы из самых отдаленных земель и привозили дань. Все городские дела теперь тоже вершились здесь, под пристальным оком Кортеса. Посетители проходили теперь не через главные ворота, а через боковой вход и подолгу ждали, перед тем как предстать перед великим правителем.
Сейчас к трону приближались несколько касиков, среди которых были и племянники настоящего Мотекусомы. Все они устремили глаза в землю и трижды поклонились.
— Что привело вас ко мне? — спросил правитель из-за перьевой завесы.
— О великий! — начал один. — Мы явились узнать, не надо ли тебе чего, всего ли у тебя в достатке. Достаточно ли скоро слуги выполняют твои указания?
— Да, любезные мои подданные. Мне очень приятно провести несколько дней в обществе наших друзей, — он сделал ударение на слове «наших».
— Но в городе ходят слухи…
— Не стоит верить слухам, — мягко оборвал касика Мотекусома, памятуя о том, что либо Марина, либо падре Херонимо внимательно слушают их разговор. — Переезд произошел по моему собственному желанию. К тому же вы все слышали слова жрецов, которые передали волю Уицилопочтли, одобряющего это мое решение.
— Как прикажете, повелитель. Но знайте, из Наутлы пришел гарнизон во главе с доблестным…
— Вон отсюда! — вскричал Лже-Мотекусома.
Не поворачиваясь спиной и кланяясь до земли, касики покинули зал. Последним за дверь вышел Куаутемок.
Из небольшой дверцы за троном появился Кортес.
— Зачем вы с ними так грубо? — вполголоса съехидничал он. — Подданные все же, да и любят они вас, кажется, неподдельно.
— Я с трудом удерживаю их от резни, — прошипел в ответ Лже-Мотекусома. — Каждый день они приходят и намекают на одно и то же. Жрецы мутят воду, заявляя, что получили откровение от некоторых богов. Мол, я нахожусь в плену. А если вспыхнет мятеж, то они, пожалуй, могут поставить над собой другого сеньора. Чтобы хоть как-то погасить зачатки заговора, мне пришлось арестовать нескольких видных касиков из ближайших поселений и посадить их на цепь. Уицилопочтли и Тескатлипока вновь заговорили через своих жрецов. Они, дескать, недовольны тем, как пренебрежительно относятся к ним белые люди. Если им придется соседствовать с крестом, то они намерены оставить страну. Если Мешико желает их сохранить, то всех пришельцев надо перебить, ибо они — насильники и святотатцы. Пятерых великих касиков испанцы держат в цепях, а священные предметы перелили в слитки! Перелили?!
— Ладно, не горячитесь, — примирительно промолвил Кортес.
В глубине души он понимал, что если перегнуть палку, то Лже-Мотекусома не пожалеет ни своей жизни, ни жизни сына и спустит на них тысячи мешикских солдат.
— Я хотел сообщить вам, что любезный Гонсало де Сандоваль собрал все железные части, паруса, такелаж, смолу и даже один компас, оставшиеся от армады, и переправил их в Мешико вместе с двумя кузнецами и их инструментом.
— Зачем? Вы что, собираетесь тут флот строить?
— А вы догадливы, — усмехнулся Кортес. — Поскольку дела у нас не заладились, мне стоит укрепить свои позиции. Посему я решил построить две бригантины для плавания по озеру. Пока две, — многозначительно добавил он.
— И вы надеетесь, что два жалких суденышка смогут переломить ход истории?
— Не переломим, так хоть сокровища вывезем. — И Кортес с улыбкой повернулся к двери.
В этот момент в тронный зал вошел один из приближенных Мотекусомы. В руках он держал несколько кусочков материи, на которых были сделаны рисунки и записи. Великий правитель принял листочки из его рук и долго разглядывал их. Настороженный Кортес замер в дверях. Мотекусома подозвал его и показал рисунки, на которых были изображены несколько кораблей под испанскими флагами.
— Слава богу! Помощь пришла вовремя! — выдохнул капитан-генерал. — А написано-то что?
— В гавань, где высадились и вы, прибыл флот из восемнадцати кораблей с большим количеством людей и коней. Командует ими, судя по описанию, небезызвестный вам Панфило де Нарваэс. Часть людей отправилась в Вера-Крус, часть — в рейд по побережью и в Санта-Мария-де-ла-Витториа, но самый большой отряд под предводительством адмирала идет на Семпоалу. Потом они наверняка двинутся на Мешико. Я бы на вашем месте подумал о возвращении на родину.
— Хотите от нас избавиться?! — Кортес подозрительно взглянул на Лже-Мотекусому.
— Не я, а наш общий друг. Армада может прибыть только с Кубы, значит, снарядил ее Веласкес. А вы, дон Эрнан, верите в его доброе к вам расположение? Он жаждет увидеть вас в цепях.
Кортес угрюмо кивнул.
— Послушайте, Эрнан, у меня к вам есть предложение. Отпустите моего сына, тогда я созову совет касиков и принесу вам вассальную присягу.
— Не мне, — поправил Кортес. — А великому королю Испании.
— Но принимать-то ее будете вы. Может, Нарваэс поостережется заковывать в цепи такого героя?
— Я подумаю, — ответил капитан-генерал.
— Думать некогда, они идут форсированным маршем. Туземцы, наученные вами, всячески помогают посланцам богов едой и людьми, поэтому через пару недель они будут здесь. Если хотите что-то спасти, то начинать необходимо сейчас.
— Как только касики соберутся и скажут «за», ваш сын будет свободен. — С этими словами Кортес развернулся и вышел из зала.
В коридоре он позвал самого верного и преданного своего капитана:
