Смерть императору! (ЛП) - Скэрроу Саймон

******

Макрон тряхнул его за плечо, и Аполлоний, моргая, открыл глаза. Света было достаточно, чтобы видеть, и он понял, что собака оставила его, пока он спал, и отошла в сторону спящего Парвия. Аполлоний встал и посмотрел на бруствер. Темные фигуры ветеранов из центурии на страже расхаживали вдоль стены комплекса, пока их товарищи спали внизу. Те, кто не мог уснуть, грелись всю ночь у жаровень. В воздухе стоял едкий запах дыма, который застрял у него в горле, и он увидел несколько столбов дыма, поднимающихся от зданий, окружающих комплекс. Из вражеского лагеря не доносилось ни звука, и единственным шумом из-за стен было слабое потрескивание пламени и утренний хор птиц.

- Пошли, - сказал Макрон. - Давай посмотрим, что там снаружи.

Оставив Парвия и Кассия спать, они спустились по ступеням фронтона и пересекли территорию, чтобы подняться по одной из лестниц на палисад слева от ворот. К ним подошел дежурный центурион, худощавый человек с морщинистой кожей.

- Доброе утро, господин.

- Есть что сообщить, Венуций?

- Враг затих с тех пор, как мои ребята взяли вахту. Видел некоторых из них на улицах, но они оставили нас в покое. Были слишком заняты, помогая себе с нашей собственностью. Он указал на ближайшие постройки за стеной, и Макрон увидел на улицах разбитую глиняную посуду и сломанную и выброшенную мебель. Двери распахнуты в большинстве зданий. Дальше по колонии все еще бушевали пожары, а в других местах из тех зданий, которые теперь были не более чем тлеющими руинами, поднимались тонкие струйки дыма. Он почувствовал, как его сердце упало, когда он понял, что там, где когда-то стоял его собственный дом, теперь был почерневший узор из обугленных бревен и грязных серых клочков дыма, вьющихся в утреннем небе.

На дальнем берегу реки теперь тоже зашевелились враги, когда группировки собрались и направились к броду вверх по реке, чтобы переправиться и присоединиться к своим товарищам, занявшим колонию. Из дальнего конца колонии донеслись звуки пилы и молотка, когда бритты, которые спали снаружи, начали гуськом проходить сквозь разрушенные укрепления и исчезать среди зданий.

- Сегодня нам не будет покоя, - пробормотал Венуций.

- Ну же, - усмехнулся Макрон. - А ты действительно верил в эту чепуху о том, что выйдешь на пенсию и никогда больше не будешь воевать?

- Я надеялся…

- Макрон, - перебил Аполлоний. - Смотри туда, напротив ворот.

Группа крепких мятежников вышла с конца улицы. Их мечи были вложены в ножны, и они несли большие плетеные корзины, покрытые лоскутами ткани. Не было ощущения срочности или угрозы. Они небрежно подошли к воротам.

- Что они задумали? - задумался Венуций. - Приказать лучникам пустить в них несколько стрел, господин?

- Еще нет. Посмотрим, чем это закончится.

Повстанцы поставили свои корзины недалеко от ворот и побежали обратно к безопасности улицы, с которой они вышли. Макрон и остальные с любопытством посмотрели вниз.

- К чему это? - спросил Венуций. - Какой-то трюк?

- Есть только один способ узнать, - сказал Макрон, поворачиваясь к одному из ветеранов поблизости. - Принеси мне лестницу.

- Ты не серьезно? - бросил ему вызов Аполлоний, но ветеран уже вернулся с ближайшей лестницей, и Макрон приказал ему опустить ее через переднюю часть стены.

Он быстро огляделся и увидел, что враг прячется в тени и не делает попыток приблизиться к храмовому комплексу. Перекинув ногу через парапет, он спустился вниз и подошел к корзинам. Он остановился у ближайшей, схватил складку ткани и поднял ее. Внутри было несколько голов. Ему потребовалось мгновение, прежде чем он узнал лицо одного людей конного эскорта, сопровождавшего эвакуированных из колонии. Ужас сковал его сердце, и он почувствовал, как тошнота сжала горло. Он ходил от корзины к корзине, разрывая ткань и торопливо осматривая головы внутри. Все оказались людьми из эскорта, включая Кальдония. Он с отвращением отбросил последний кусок ткани, затем вернулся к лестнице и взобрался обратно на стену, прежде чем двое ветеранов подняли лестницу и опустили ее на территорию комплекса.

Венуций с тревогой повернулся к нему.

- Кто они? Сильваний и его люди?

Макрон покачал головой. - Это Кальдоний и его парни.

- Кальдоний? - Выражение лица Венуция внезапно изменилось на выражение ужаса. - А наши женщины и дети?

- Я никого из них там внизу не видел. - Макрон кивнул в сторону корзин. - Должно быть, он увел их достаточно далеко по дороге, прежде чем повернуть назад, чтобы присоединиться к нам.

- Ты приказал ему отправиться в Лондиниум, если восставшие доберутся до Камулодунума до того, как он сможет прорваться, - заметил Аполлоний.

- Тогда он и его люди, должно быть, попали в засаду на обратном пути, - лаконично ответил Макрон, прежде чем понизить голос, чтобы его могли слышать только двое других офицеров. - Это та история, которую мы будем рассказывать нашим парням. Им нужно верить, что их семьи в безопасности. Я не могу позволить, чтобы их отвлекло горе. Кроме того, есть все шансы, что Кальдоний благополучно увел семьи и попал в засаду только на обратном пути сюда, как я уже сказал. Вот во что я хочу верить. Мне нужно верить, что моя Петронелла жива.

- Так чьими головами мы их назовем, если нас будут расспрашивать? - спросил Венуций.

- Сильваний и его группа. Это то, что вы будете говорить парням, - твердо сказал Макрон.

Аполлоний кивнул, а Венуций отвернулся и прошипел: - Дерьмо.

- Венуций, это приказ, понимаешь?

Центурион на мгновение замер, а затем кивнул.

- Хорошо. Давайте убедимся, что парней накормят, прежде чем они отправятся на стену. Мы знаем, что замышляет враг. - Макрон жестом указал в сторону, откуда раздавались звуки распиливания и стук молотков. - Они выдвинут лестницы и таран, как только будут готовы. Я буду держать Ульпия и его людей в резерве, чтобы затыкать любые бреши или контратаковать любые прорывы, если у них получится, на стене.

Он посмотрел на усталых ветеранов, суетившихся на территории храма, и попытался придумать слова поддержки, чтобы приободрить своих подчиненных. Катон нашел бы, что сказать. Правильные фразы, чтобы поднять настроение другим людям, независимо от того, какие у них были шансы. Макрон по очереди сжал предплечья. - Пусть боги присматривают за нами, а если нет, то пусть они себя трахнут. Мы позаботимся о себе сами.

- Говоришь, как истинный философ. - Аполлоний устало усмехнулся, прежде чем они разошлись, чтобы занять свои позиции вдоль стены.

Повстанцы продолжали собираться на улицах вокруг храма до конца утра. Они начали выкрикивать боевые кличи и взметать вверх оружие, пока их лидеры двигались среди них, пробуждая дух воинов перед началом атаки. Незадолго до полудня крики усилились и слились в оглушительный рев приветствий.

Макрон взобрался на крышу сторожки храмового комплекса, чтобы хорошо рассмотреть широкую улицу, ведущую к обугленным остаткам Лондиниумных ворот. Руины были расчищены, чтобы облегчить доступ через открытую площадку к храму. Толпа бриттов заполнила окрестности, дико ликуя, размахивая оружием и поднимая головы ветеранов, которые они взяли в качестве трофеев. В центре толпы стоял отряд всадников в зеленых плащах, блестящих шлемах и кольчужных доспехах. В центре их гордо стояла на колеснице безошибочно узнаваемая фигура Боудикки. Она тоже носила кольчужный доспех и держала копье, которое она подняла, приветствуя одобрение и поддержку своих последователей. Колесница остановилась, и она раскинула руки, призывая толпу к порядку. Постепенно возгласы стихли, и мятежники молча ожидали ее слов. Она начала говорить, подчеркивая свои слова жестами, направленными на территорию храма.

Макрон повернулся и увидел, что Аполлоний поднимается, чтобы присоединиться к нему. Мгновение спустя они стояли бок о бок, наблюдая, как Боудикка разжигает страсти своих людей.

- Триста шагов, плюс-минус, - сказал Аполлоний. - Я мог бы попробовать выстрелить отсюда. Если я смогу сразить ее, это может сильно ударить по их моральному духу.