Густав Эмар - Охотники за пчелами
— Хорошо, — глухо отозвался молодой человек, — я знаю, что не в силах что-либо сделать, но обращайтесь осторожно с этими людьми. Они находятся под моим покровительством, и в случае чего я сумею за них отомстить.
— Да, да, — грустно сказал Тигровая Кошка, — я знаю, что ты, не колеблясь, отомстишь даже мне, если решишь, что имеешь на то основания. Но мне все равно, поскольку здесь всем распоряжаюсь я.
— Я последую за вами в ваше логовище. Не думайте, что я оставлю этих людей в ваших руках.
— Хорошо, я не возражаю и, более того, приветствую твое присутствие.
Незнакомец презрительно улыбнулся, но промолчал.
— Пойдемте, — продолжал Тигровая Кошка, обращаясь к мексиканцу.
Маленький караван тронулся в путь, ведомый Тигровой Кошкой, рядом с которым шагал мрачный незнакомец — проводник мексиканцев.
После нескольких поворотов тропинки, становившейся все круче, так что мексиканцы поднимались на нее с трудом, Тигровая Кошка обернулся к мексиканцу и самым небрежным тоном заметил:
— Прошу извинить, что я веду вас по таким дурным дорогам. К несчастью, другой дороги к моему жилищу нет. Впрочем, мы уже совсем близко.
— Но я не вижу никаких признаков жилья, — ответил дон Педро.
— Это правда, — сказал Тигровая Кошка, улыбаясь. — Однако нам осталось пройти каких-нибудь сто шагов и уверяю вас, мое жилище способно не только вместить всех нас, но и в десять раз больше народу.
— Если только ваше жилище не в подземелье, что предположить весьма трудно, я не могу себе представить, где оно может находиться.
— Вы почти угадали. Я живу не в подземелье в полном смысле этого слова, но все-таки в убежище, находящемся в недрах земли. Однако те немногие лица, которые там побывали, остались здравы и невредимы. Так что опасаться вам нечего.
— Тем хуже, — ответил мексиканец, — тем хуже для них, а особенно для вас.
Тигровая Кошка нахмурился.
— Послушайте, — сказал он, приняв опять небрежный и беззаботный вид, — я перестану говорить загадками, слушайте, это очень интересно. Когда ацтеки вышли из Атцтлана, то есть из Соколиной земли, и отправились на завоевание Анахуака, или страны междуводной, им предстояло предпринять длительную экспедицию. Она длилась несколько столетий. Время от времени они устраивали себе передышку и на месте таких остановок основывали города, в которых прочно оседали на продолжительное время. То ли потому, что они намеревались остаться в этих поселениях навсегда, то ли для того, чтобы запечатлеть свое пребывание в пустынной стране для потомков, они строили пирамиды. Вот почему так много развалин встречается на мексиканской земле, в том числе и теокали note 1, последние следы исчезнувшего мира. Эти теокали, неподвластные времени, вросли в землю и так слились с ней, что порой бывает трудно их узнать. Впрочем, вот, смотрите, холм, на который мы сейчас выбираемся, не что иное, как ацтекский теокали.
— Теокали! — с удивлением воскликнул дон Педро.
— Боже мой! — продолжал Тигровая Кошка. — Сколько он существует! Однако природа взяла свое, она вернула себе права на эти земли и ацтекский теокали превратила в зеленый холм. Вы, без сомнения, знаете, что теокали пусты внутри?
— Да, — ответил мексиканец.
— В недрах этого теокали я основал свое жилище. Но вот мы и пришли. Позвольте мне пройти вперед и указать вам дорогу.
Действительно, наши путешественники дошли до грубого портика древней постройки, который вел в подземелье, где царствовала глубокая темнота, не позволявшая судить о его размерах. Тигровая Кошка свистнул и немедленно вспыхнул яркий свет.
— Пойдемте, — пригласил партизан, идя впереди, указывая дорогу.
Дон Педро, не колеблясь, приготовился следовать за ним, сделав, однако, своим спутникам знак быть начеку. И словно прочитав мысли мексиканца, незнакомец быстро наклонился к нему и чуть слышно прошептал:
— Остерегайтесь, вы входите в логовище тигра. — И быстро отошел, как будто опасаясь, что это не укроется от внимания Тигровой Кошки. Но хорош или дурен был этот совет, последовал он слишком поздно. Колебание было бы непростительным, а побег невозможен.
Со всех сторон, как бы по волшебству, на скалах появились мрачные силуэты множества людей, неслышно, а главное — непонятно откуда появившихся. Итак, мексиканцы с замирающим сердцем вошли в страшное логовище.
Подземелье было довольно обширным, с высокими стенами. В глубине его помещалась ротонда, в центре которой был зажжен огромный костер. От ротонды отходили четыре длинные коридора. Тигровая Кошка, все так же ведя за собой мексиканцев, направился в один из этих коридоров. Остановившись перед дверью, сплетенной из тростника, он сказал:
— Вот здесь вы можете располагаться. В вашем распоряжении две комнаты, не сообщающиеся с другими частями подземелья. Я распоряжусь, чтобы вам принесли еду, дров для костра и факелы для освещения.
— Благодарю вас за внимание, которого я, признаться, не ожидал, — ответил дон Педро.
— Почему же? Неужели вы думаете, что при желании я не сумею оказать гостеприимства, подобающего мексиканскому?
— О!.. — дон Педро торопливо замахал рукой.
— Словом, вы мои гости на эту ночь. Спите спокойно, никто не нарушит ваш сон. Через час я пришлю человека с лекарством. До завтра!
Поклонившись изящно и непринужденно, чего дон Педро никак не ожидал от подобного человека, Тигровая Кошка простился и ушел. Несколько минут его шаги слышались под мрачными сводами коридора, потом затихли. Мексиканцы остались одни. Дон Педро решился тогда войти в отведенные ему комнаты.
IV. Поверхностные сведения
Что бы ни говорили некоторые несведующие авторы, асиенды испанской Америки вовсе не майораты, а всего лишь большие земледельческие фермы, как ясно следует из их названия. Эти поместья, разбросанные на большом расстоянии одно от другого и окруженные обширными землями, по большей части необитаемыми, располагаются обычно на вершине крутого холма в таком месте, которому легко обеспечить защиту.
Так как собственно асиенда, то есть дом владельца, составляет центр колонии и включает в себя конюшни, многочисленные надворные постройки, хранилища, жилье для пеонов и капеллу, она окружена высокой и толстой стеной и рвом с внешней ее стороны, чтобы служить надежной защитой от нападения.
В таких поместьях обычно проживает шестьсот — семьсот человек разного ремесла. Земли, принадлежащие такому поместью, нередко превышают размеры целого департамента во Франции.
В поместьях, как правило, много лошадей и волов, пасущихся на свободе в лугах под присмотром пеонов и вакерос, таких же неукротимых, как и животные.
