Элль Ньюмарк - Книга нечестивых дел
— Награду за книгу? — Я вытер жирные руки о штаны.
— А почему бы и нет?
— Болван, — пихнул я товарища локтем под ребра. — Мы даже не умеем читать.
— Зато умеем держать уши и глаза открытыми лучше, чем кто бы то ни было. — Марко потянулся, скрестил ноги и прислонился к косяку. — Я бы купил Руфине несколько новых платьев. Да что там платьев — целый дом. Скажи, приятно об этом думать?
Мы слышали разговоры о книге на каждом углу. Торговцы болтали о ней с покупателями, слуги шушукались на порогах домов, а по вечерам на темных улицах шептались проститутки. Однажды мы увидели, как из дверей игорного дома вывели голого мужчину. Он прикрывал руками стыд и упрашивал вернуть ему штаны. Тащившим его за руку мотнул головой.
— Скоро мы заберем все твои штаны — и дом в придачу!
— Я достану денег, — хныкал незадачливый игрок.
— Ха! — окинул его презрительным взглядом мучитель. — Ты столько задолжал, что сумеешь расплатиться, если только получишь награду за книгу!
Легенда о книге вновь вынырнула на поверхность, когда в порту объявился турецкий матрос и, едва успев сойти на берег, принялся хвалиться направо и налево. Мы видели, как он собрал у таверны кучку моряков и головорезов. Турок был высокий и смуглый, с густыми усами и копной черных волос. Ходил с обнаженной грудью и носил широкий пояс, поддерживающий его необъятные шаровары.
— Ее привез сюда мой предок, — заявил он. — Тот самый, что тайно переправил в Венецию из Константинополя кости святого Марка. — Он хлопнул себя ладонью по голой груди. — Мой предок! — И продолжал жуликовато: — Кости и книгу спрятали в грузе свинины. Соображаете? Мусульмане никогда бы не стали рыться в таком товаре. Кости и книга прибыли сюда одновременно.
В доказательство он указал на венецианского льва — золотую крылатую статую с раскрытой книгой над входом в базилику Святого Марка, где были погребены священные кости.
— Скажите мне, почему этот лев читает книгу? — Ожидая ответа, турок обводил выпученными глазами собравшихся. Затем широко раскинул руки и прокричал: — Вот в этом и есть разгадка!
Турок ушел в море, а разговоры о книге продолжались и, как и следовало ожидать, перекочевали из матросских таверн в торговые лавки Риальто. Следом за продавцами их подхватили слуги, и таким путем они проникли через задние двери в салоны аристократии. Настал день, когда слухи легли к стопам самого дожа, который немедленно приказал изъять на свет божий кости святого Марка и обыскать могилу.
Никакой книги не нашли, но, учитывая, что ни один другой город не имел с Византией настолько тесных связей, как Венеция, дож и все остальные остались при убеждении — книга спрятана где-то в светлейшей республике. Дож обещал целое состояние тому, кто добудет для него книгу, глашатаи ходили по улицам, звонили в колокольчики и объявляли о щедром вознаграждении. Все только об этом и судачили, и у каждого разгорался аппетит.
Для нас, ничтожнейших из ничтожных, книга являлась предметом пустой болтовни. Мы не умели читать и не отличили бы Священного Писания от записей бакалейщика. Не нам с Марко было заниматься поисками книги, да к тому же у нас и без нее хватало забот: не умереть с голоду и пережить очередной день. Но мы развлекались разговорами о книге и Новом Свете. Как-то вечером, поужинав кожурой апельсина и рыбьими хвостами, мы уселись, свесив босые ноги в тихий канал, и размечтались, как заживем, когда разбогатеем.
— Я получу награду за книгу и куплю дворец в Новом Свете. Руфина будет там почтенной дамой. Слуги станут одевать ее в шелка, а меня — в красные одежды, как сенатора. Я заведу большую конюшню, погреб с изысканными винами, а в кладовой будет столько провизии, что не съесть.
— А я, когда попаду в Новый Свет, — ответил я, — пошлю за нубийкой, чтобы она мне пела. Ты же знаешь, как хорошо они поют. Но я не сделаю ее служанкой — будет завтракать с Франческой и со мной и получит собственную комнату. Когда-нибудь я вернусь в Венецию, принесу сестрам милосердия кошелек золотых и попрошу, чтобы они сказали, кто мои родители.
— Родители? — натянуто переспросил Марко. — Выдумал тоже, дурная твоя башка.
— Я не имел в виду мать.
— Шлюху.
— Но разве ты не хотел бы узнать, кто твой отец?
— Чего ради? — Меня озадачил злой блеск в его глазах. — Мой отец палец о палец для меня не ударил. Как и твой для тебя.
— Ты прав. — Сила, с какой говорил мой товарищ, меня напугала. — Мне все равно, кем он был.
— Нам не нужны родители.
— Согласен.
— Нам никто не нужен.
— Ты мне нужен, Марко, — выпалил я, но тут же прикусил язык: нельзя позволять себе слишком отмякать внутри. Что, если я поторопился со своими словами?
Марко откинулся назад и оценивающе посмотрел на меня своими продолговатыми карими глазами.
— Это правда. Скажу тебе вот что — мы станем побратимами.
Вот это да! О таком я не мог и мечтать!
— Плюнь на ладонь, и мы скрепим наш договор, — предложил Марко.
Мы оба плюнули себе на ладони и обменялись липкими рукопожатиями.
— Я старше тебя, поэтому ты будешь делать то, что я велю. Согласен?
Я поднял глаза на старшего брата.
— Согласен.
— Родители! Фу на них!
— Фу!
Вода в канале зарумянилась от лучей заходящего солнца, затем превратилась в глянцево-черную. Мы откинулись назад и, опершись на локти, выводили ногами на поверхности ленивые рисунки. Сидя рядом со старшим братом, я испытал в тот вечер нечто вроде умиротворения. Но мне не давали покоя вопросы, которые я не решался задать вслух. Баюкала ли меня мать и целовала ли пальчики на моих ногах, как это делают со своими детьми другие женщины? Брал ли меня на руки с неловкой нежностью отец, как поступают другие отцы? Я видел, что так ведут себя родители с детьми. Отняли ли меня у них или родители меня бросили? Не умерла ли моя мать во время родов или жива и разыскивает меня? Красавица она или дурнушка? А мой отец — нежный или грубый? Может, они хотели для меня лучшей жизни, чем та, которую могли мне дать? Или суеверные люди испугались темного родимого пятна на моем лбу?
Предательская слабина внутри углублялась и не собиралась исчезать. Это меня встревожило. Стоит расслабиться, слишком поддаться чувствам, и я буду постоянно испытывать таящуюся во мне боль. Я не такой сильный, как Марко. Мне не безразлично то, о чем я хотел бы спросить. Совсем не безразлично.
Глава V
Книга наследников
Старший повар Ферреро сидел за посыпанным мукой столом, погрузив локти в тесто, а я стоял рядом и умолял его ответить, почему дож убил крестьянина. Дрожащие руки я молитвенно сложил под подбородком.
