Николай Дмитриев - Венская сказка
— Фройляйн, жандармерию…
Хозяин, видимо, расслышав заказ, насторожился, но матрос прижался губами к микрофону и только что-то тихо шипел туда, не давая возможности понять хоть что-нибудь. Закончив разговор, он спокойно вернулся к стойке, однако сделать заказ не успел. Звонок на двери кабачка резко звякнул, и на пороге возник сам капитан Чолак. Едва заметив своего матроса у стойки, он рявкнул:
— На корабль! Быстро!
Не разговаривая, они почти бегом спустились к пристани, торопливо сели в лодку и поплыли к стоявшему на якоре судну. Когда одолели примерно треть расстояния, Чолак показал матросу зажатую в кулак, скомканную газету.
— Читал?
— Так, капитан…
С минуту Чолак следил за веслами, ритмично опускавшимися в воду, и только после этого спросил:
— Ты хорошо подогнал лодочную пробку?
— Конечно… И подогнал, и цепочку прикрепил, все, как приказано.
— Это хорошо… — еще какое-то время Чолак колебался, но наконец приказал: — Сегодня присоединишь цепочку к борту. Я не хочу, чтобы кто-нибудь удрал без моего разрешения…
Тем временем лодка подплыла к судну, и матрос помог капитану подняться на борт. Потом сунул руку в воду и вытянул из-под днища тонкую металлическую цепь. Защелкнул карабин за неприметное кольцо, вкрученное в борт судна где-то на уровне воды. После этого опустил руку глубоко под днище и, нащупав там пробку, проверил, плотно ли она сидит.
Сделав это, матрос отпустил цепочку, и она, легко булькнув, скрылась под водой. Теперь любой, попытавшийся отплыть на лодке, сам того не зная, обязательно открыл бы заткнутую пробкой дыру в днище. Справившись с делом, матрос удовлетворенно хмыкнул и, взобравшись на судно, отпустил конец привязанный к носу лодки, после чего она чуть отплыла и развернулась, став по течению.
Полюбовавшись на болтавшуюся за кормой лодку, матрос прямиком направился в капитанскую каюту. Перед дверью он на всякий случай огляделся и только потом нажал ручку. Увидев матроса, ввалившегося к нему без вызова, капитан побагровел.
— Я тебя что, звал?
— Нет, капитан, — матрос нахально подтянул себе стул, сел и, понизив голос до шепота, заявил: — Я из контрразведки.
— Что? — Чолак мгновенно выхватил из ящика револьвер и ткнул дулом в матроса. — Руки!… Руки на стол!
— Это можно… — матрос спокойно показал пустые ладони. — Но я советую сначала меня выслушать.
— Выслушаю… Только потом ты все равно навсегда нырнешь в Дунай!
— Предполагал… Однако и ты учти, я у тебя не первый рейс, а это значит, о тебе уже много известно, и если что — разговор с тобой будет короток.
— После этого, — капитан смял лежавшую перед ним газету, — я навсегда исчезну…
— А родня? А судно? А мечта о собственном пароходе?
— Чего тебе надо? — Чолак положил револьвер на стол.
— Договоренности, капитан… К тому же из кабачка я позвонил в жандармерию, а впереди у нас Буда. Так что есть смысл поговорить…
— Согласен… — Чолак нервно забарабанил пальцами по столу.
— Вот и хорошо, — матрос по-приятельски улыбнулся. — А дело маленькое. Я только хочу обыскать твоих пассажиров…
— Ты что, одурел? — Чолак дернулся. — Если я их не довезу до Белграда, из меня сделают лепешку!
— Ну, положим, лепешку из тебя сделают еще в Буде… — спокойно заметил матрос и добавил: — Только кто же сказал, что ты их не довезешь? Вези на здоровье. Мы только посмотрим, что при них есть, и все.
— И все? — Чолак побледнел от злости. — Да это же…
— Не горячись, капитан! Ты хорошо понимаешь, что выхода у тебя нет. А так мы даем тебе шанс.
— Шанс… — Чолак схватился было за револьвер, но потом снова швырнул его на стол, пару раз быстрым шагом прошел каюту из угла в угол и наконец спросил. — И как оно все будет выглядеть?
— А это, мы с тобой, капитан, сейчас обсудим… — и матрос широко, прямо-таки дружески, улыбнулся…
* * *Поручик весьма долго вглядывался в берег, проплывавший на приличном расстоянии от окна каюты и наконец повернулся.
— М-да… Что-то мне все это не нравится… Тут Чолак собирался взять груз, а вместо этого жмет во все лопатки, — Ян внимательно посмотрел на Терезу, которая крутилась перед зеркалом и вдруг поинтересовался: — Скажи, а тебе корсет сзади не жмет?
— Нет, — Тереза удивленно обернулась. — А что такое?
Ничего не объясняя, поручик подошел к ней вплотную и, повернув девушку спиной, начал бесцеремонно расстегивать пуговички платья.
— Янчику, ты что… — Тереза принялась вырываться. — Пусти меня… То ж день белый…
— Стой, не выкручивайся, — поручик вытащил из кармана пакет и, пристроив его под платьем, спокойно застегнул пуговички. — Так не жмет?
— Нет! — Тереза весело рассмеялась. — Ты решил превратить мой корсет в сумку?
— Именно так, — подтвердил поручик. — А там увидим…
— Ну, если тебе так нужно, — Тереза пожала плечами, — пускай…
Она снова повернулась к зеркалу, и почти в ту же минуту дверь громыхнула, и в каюту всунулась матросская рожа.
— Пан Тешевский, вас капитан зовет!
— Вот видишь… — поручик подтолкнул Терезу к боковой койке. — Посиди тут, думаю, я скоро…
В капитанской каюте Чолак был один. Дружески поприветствовав Яна, он кивком предложил ему сесть. С наигранным равнодушием поручик оглядел каюту и подтянул стул ближе к столу.
— Что произошло, Чолак?
— Смотри сам… — капитан ткнул ему смятую газету.
— Ого… — поручик пробежал глазами заголовки. — Так это же…
— То-то и оно… — Чолак поднялся. — Слушай, Ян, обстановка изменилась.
— Ясное дело… — поручик наскоро просматривал сообщения.
— Я не про то, Ян. Мне было приказано отвезти тебя в Белград. Однако в приказе ни слова не говорилось о девушке. Пойми меня правильно…
— Что? — поручик отшвырнул газету. — Проверка?
— Так, Ян. Я хочу знать, кого везу…
Чолак вышел из-за стола и хлопнул в ладоши. Двери мгновенно распахнулись, и в каюту влетели трое дюжих матросов, сразу блокировав вход и окна.
— Что ты собираешься делать, Чолак? — возмутился Ян. — Да за это…
— Знаю! — оборвал его капитан. — Только я свою голову тоже не на помойке нашел! Личный обыск! Понятно?
— Сколько угодно!
Матросы сосредоточенно рылись в одежде, тщательно прощупывая каждый шов, однако ничего найти им не удалось. Тем временем сам Чолак изучил все, что лежало в портмоне Тешевского, и придирчиво осмотрел каждую вещь, обнаруженную в карманах. Наконец убедившись, что надежды найти что-то стоящее напрасны, он вздохнул и перебросил через стол брюки, которые первыми подвернулись ему под руку.
