Бернард Корнуэлл - 1356 (ЛП) (др.перевод)
- Мы удержим брод, - ответил Томас.
- И я попрошу отца Ричарда прийти сюда до зари, - сказал сир Реджинальд, направляясь обратно к лошади.
- Отца Ричарда?
Заскрипела кожа, когда сир Реджинальд забирался в седло.
- Это один из капелланов графа Уорика. Ты ведь хочешь прослушать мессу?
- Если будет битва, то да, - ответил Томас, а потом помог сиру Реджинальду со стременами. - А по-твоему, что произойдет утром?
Лошадь сира Реджинальда топталась на дороге. Седок находился в глубокой тени на фоне черного неба.
- По-моему, мы капитулируем, - сухо ответил сир Реджинальд. - Да поможет мне Бог, но именно так я считаю, - он развернул коня и направился к холму.
- Ты можешь разглядеть дорогу, сир Реджинальд? - спросил Томас.
- Лошадь может. Хоть у одного из нас должна быть толика здравого смысла, - он цокнул языком, и лошадь ускорила шаг.
Казалось, что ночь никогда не кончится. Стояла полная темнота, а с ней пришло чувство уныния, которое обычно возникает в такие ночи. У неглубокого брода шумела река.
- Тебе нужно попытаться поспать, - сказала Женевьева, удивив Томаса. Она перешла через брод, чтобы присоединиться к нему на северном берегу.
- Тебе тоже.
Я принесла тебе это.
Томас взял из ее рук лук и ощутил его знакомую тяжесть. Тисовый лук высотой с человеческий рост, прямой как стрела и утолщающийся к середине. Он ощутил, какая гладкая у него поверхность.
- Ты натерла его? - спросил Томас.
- Сэм дал мне остатки своего ланолина.
Томас провел рукой по луку. В центре, где покоилась стрела до того, как тетива посылала ее в смертоносный полет, он ощутил маленькую серебряную пластину. На ней было выгравировано странное животное, держащее кубок - эмблема обесчещенной семьи Вексий, его семьи. Накажет ли его Господь за то, что бросил Грааль в холодные морские воды?
- Должно быть, ты замерзла, - произнес он.
- Я подняла юбку, - ответила она, - а брод неглубок, - она села рядом и положила голову ему на плечо. Некоторое время оба молчали, просто устремив взор в темноту. - Так что же произойдет завтра? - спросила она.
- Уже сегодня, - уныло произнес Томас. - И это зависит от французов. Либо они примут предложение церкви, либо решат, что им лучше победить нас в битве. А если они примут предложение, мы поскачем на юг.
Он не сказал ей, что его имя в списке тех, кого заберут в качестве заложников.
- Убедись, что лошади оседланы. Кин тебе поможет. Они должны быть готовы до рассвета. И если услышишь семь звуков горна, значит, мы отправляемся. Поедем быстро.
Он почувствовал, что она кивнула.
- А если горн не протрубит? - спросила она.
- Тогда французы придут убивать нас.
- Сколько их?
Томас пожал плечами.
- Сир Реджинальд считает, что у них около десяти тысяч человек. Точно никто не знает. Может, больше, может, меньше. Много.
- А у нас?
- Две тысячи лучников и четыре тысячи латников.
Женевьева замолчала, и он предположил, что она размышляет о неравной численности армий.
- Бертийя молится, - произнесла она.
- Полагаю, многие сейчас молятся.
- Она стоит на коленях у креста, - сказала Женевьева.
- У креста?
- Позади дома, у перекрестка, есть распятие. Она говорит, что останется там на всю ночь и будет молиться, чтобы ее муж умер. Как думаешь, Господь прислушивается к молитвам вроде этой?
- А ты как думаешь?
- Я думаю, что Бог от нас устал.
- Лабруйяд не будет драться в первых рядах, - сказал Томас. - Он сделает так, чтобы впереди были другие. А если дела пойдут плохо, то просто сдастся.
Он слишком богат, чтобы быть убитым, - он погладил ее лицо, ощутив кожаную повязку, закрывающую поврежденный глаз. Она ослепла на этот глаз, ставший молочно-белым. Томас сказал, что это ее не портит, и действительно в это верил, но она не верила. Он прижал ее к себе.
- Хотела бы я, чтобы ты был слишком богат, чтобы быть убитым, - произнесла она.
- Так и есть, - улыбнулся Томас. - Они могли бы назначить за меня целое состояние в качестве выкупа, но не станут.
- Кардинал?
- Он не прощает и не забывает. Хочет сжечь меня живьем.
Женевьева хотела сказать ему, чтобы был осторожен, но это была лишь пустая трата слов, как и молитвы Бертийи перед крестом у дороги.
- Что, по-твоему, произойдет? - спросила она вместо этого.
- Думаю, мы услышим, как горн протрубит семь раз, - ответил Томас.
А потом он поскачет на юг, как будто за ним гонятся все демоны ада.
Король Иоанн и два его сына встали на колени, чтобы получить гостию и приобщиться к телу Христову.
- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, - нараспев произнес епископ Шалонский.
- И пусть Сен-Дени хранит тебя, оберегает и принесет победу, которую желает Господь.
- Аминь, - буркнул король.
Дофин принц Карл встал, подошел к окну и распахнул ставни.
- Еще темно, - произнес он.
- Это ненадолго, - сказал граф Дуглас. - Я слышу первых птиц.
- Позвольте мне вернуться к принцу, - заговорил кардинал Талейран из дальнего конца комнаты.
- С какой целью? - спросил король Иоанн, раздраженный тем, что кардинал не назвал его "сир" или " ваше величество".
- Чтобы предложить им перемирие, когда условия прояснились.
- Условия ясны, - ответил король, - и я не склонен их принимать.
- Вы предложили эти условия, сир, - с почтением указал Талейран.
- И они слишком легко их приняли. Что означает, что они напуганы. Что у них есть причины испугаться.
- Со всем уважением, сир, - вмешался маршал Арнуль д'Одрам. В свои пятьдесят он был умудрен в боях и опасался лучников вражеской армии.
- Каждый день, что они задерживаются на том холме, ослабляет их. Каждый день увеличивает их страх.
- Сейчас они испуганы и слабы, - сказал Жан де Клермон, второй маршал французской армии. - Они овцы на заклание, - он презрительно ухмыльнулся другому маршалу. - Ты просто их боишься.
- Если мы будем драться, - заявил д'Одрам, ты будешь смотреть в зад моей лошади.
- Хватит! - огрызнулся король Иоанн. Люди боялись его взрывного характера и замолчали. Король нахмурился, поглядев на слугу, несущего в руках кипу жиппонов. - Сколько?
- Семнадцать, сир.
- Отдай их воинам из ордена Звезды, - он повернулся и посмотрел в окно, на востоке пробивались первые бледные лучи света. Король уже надел голубой жиппон, декорированный золотыми лилиями, а те семнадцать, что нес слуга, были в точности такими же.
Если битва состоится, то пусть враг запутается в поисках короля, а воины ордена Звезды были в числе величайших воинов Франции.
