Виктор Зайцев - Дранг нах Остен по-Русски. Книга первая
Неделю раскапывали дружинники пепелище на месте крепости, разыскивали сгоревших парней, выносили их трупы и пытались опознать. Добрались до радиорубки, нашли на её месте обломки рации со следами взрыва и обгоревшие останки радиста. Павел Аркадьевич, как это ни звучит цинично, обрадовался этим вестям. Трупы погибших дружинников привезли в Ёбург, похоронили на маленьком кладбище. Восстанавливать Устькуйвинскую крепость Павел Аркадьевич не стал. Он впервые собрался покинуть родной Урал, неожиданно почувствовал, что для русских людей шестнадцатого века магаданцы всегда останутся чужаками. Немцами, которых обмануть, убить или ограбить, дело святое.
В то, что нападение на Устькуйву казаки спланировали сами, Павел Аркадьевич не поверил ни единой секунды. Особенно, принимая во внимание, неожиданный интерес к офицерам связи, о существовании которых казаки в принципе не знали! Все происшествия вокруг интереса, проявленного Русью к средствам связи магаданцев, в Королевце, Москве или Устькуйве, были звеньями одной цепи. Цепи, далёкой от дружеского рукопожатия, о котором мечтали командиры магаданцев шесть лет назад. Сейчас Павел Аркадьевич с ужасом думал, что с ними всеми произошло бы, не решись экстуристы назваться иностранцами. Если бы простодушные россияне ляпнули, что они русские люди? Тогда многие мечтали бы о смерти, находясь на дыбе или в кандалах подземной камеры. Страшно подумать, какие пытки пришлось бы вынести женщинам и детям, обвинённым в колдовстве.
Растерянный географ, спешно собрал оставшихся в Форт-Россе «старых магаданцев» у себя дома, и, поставил перед друзьями всего один вопрос, — что делать?
С болью в сердце географ смотрел на немногих, оставшихся на Урале экстуристов. Нина, его жена, Игорь Глотов, радиотехник, его жена Татьяна, инженер-механик. Ольга, так и не нашедшая себе пару в Форт-Россе. Вот и все, кто оставался на Урале, по провинциальной привычке не высовываться. Что ж, теперь эта привычка не спасёт магаданцев, коли царь взялся за добывание средств связи любыми путями. Обо всём этом рассказал Павел Аркадьевич своим самым близким людям, о шпионе Бутурлине, о попытке захвата рации в Устькуйве, об аресте Влада по обвинению в колдовстве и его пытках на дыбе. О том, что параноидальный русский царь может в один жуткий момент отдать приказ о ликвидации магаданцев на Урале. Увидев вытянувшиеся от испуга лица женщин, географ сменил тему.
Он рассказал, как Елена Александровна с Петром живут в Королевце, об Алевтине, ставшей ректором университета. О том, что в Западном Магадане все магаданцы ведут себя, как привыкли в России, одеваются и разговаривают свободно. О том, что природа там мягче и климат теплее, о том, что армия нового государства составляет более шести тысяч солдат. О том, что подросшим детям надо дать нормальное образование, а держаться магаданцам лучше всего всем вместе. Даже в самом плохом варианте, если враги уничтожат армию, магаданцы смогут уплыть из Королевца на любой континент, хоть в южную Африку, хоть в Австралию. Там их точно никто, не достанет, ни казаки, ни русский царь с неадекватной реакцией.
— Хочу в Кёнигсберг, вернее в Королевец. — Твёрдо заявила Ольга. — Ребёнку нужно хорошее образование. Вырастет, тогда можно и об Австралии подумать. В Африку к неграм не хочу.
— Мы тоже за Королевец, по крайней мере, там сможем детей выучить по-человечески. — Татьяна оглянулась на мужа Игоря, который утвердительно кивнул. — Выучим детей, там видно будет.
— Хорошо, — согласился Павел Аркадьевич. — Так и поступим. Уходить будем после Нового года, по санному пути через Холмогоры. Сейчас начало июля, прошу обдумать всё подробно, что нам понадобится, а что можно оставить здесь. Крепости, полагаю, с некоторыми цехами, оставим здесь, с небольшим гарнизоном и мастерами. Пусть продолжают торговать с аборигенами, закупать пушнину и платину, пока не прижмёт.
Оставшиеся до отъезда месяцы прошли в необъяснимой грусти для всех экстуристов. Хотя были заполнены активнейшей подготовкой к отъезду. Павел Аркадьевич, решил выбрать до дна ещё два известных ему золотых месторождения, куда лично отвёл две группы дружинников и рабочих. Сам с небольшой группой охотников два месяца провёл на Куйве, занимаясь добычей алмазов. А ещё группу промысловиков отправил в район реки Исети, искать изумруды, подробно описав им самые первые находки крупных изумрудов. Работали все добытчики на износ, до холодов, возвращались перед самым ледоставом. Зато, добыча оказалась рекордной, две тонны золота, три тонны платины, четыре килограмма алмазов и два килограмма изумрудов.
С таким приданым, как шутил географ, нас в Королевце на руках носить будут. О своих планах переселения уральцы сообщили Петру, чему подполковник только обрадовался. В качестве сувениров он попросил привезти семян сибирской лиственницы, кедра, облепихи, золотого корня и нескольких других трав. Павел успокоил друга, что о травах давно позаботились женщины, захватив семена всех уральских трав. А о кедре и лиственнице они не забудут. Не забыл географ договориться о продолжении всех поставок в Ёбург, особенно кальвинита, намекнув изрядно разбогатевшим крестьянам с камских берегов, что в Холмогорах кальвинит будет закупаться немного дороже и в больших количествах. Намёк мужики поняли, заверив богатого немца, что вся деревня живёт на этом кальвините, санный тракт в Холмогоры всем известен. Потому доставят нужную немцам соль в Холмогоры непременно.
Пока уральские магаданцы готовились к отъезду, в Королевце приступили к уборке урожая, заполнению погребов запасами на зиму. Денег на приобретение всего, что хочет душа, хватало с избытком. В середине октября вернулась экспедиция из Средиземного моря, традиционно, с богатыми трофеями и шестью крупными судами в качестве призов. Моряки выполнили все задачи командования, рапортовал адмирал эскадры Хессель, чья карьера началась с удачного сражения против английских пиратов. Десять магаданских судов прошли до Константинополя, побывали в портах Барселоны, Марселя, Генуи, Неаполя, Мессины по пути туда, и в африканских портах Тунисе, Беджи, Сеуте на обратном пути. Тогда же, на обратном пути магаданские капитаны раздобыли несколько подробных карт Архипелага и побережья Средиземного моря.
Эти карты взяли очень просто, вместе с двумя турецкими кораблями, доверху загруженными египетским зерном и финиками. Корабли попались очень удачно, после пары выстрелов картечью перестали оказывать любое сопротивление. Остальные четыре приза магаданцы взяли уже за Гибралтаром, одно берберийское судно, гружённое пряностями, скорее всего, тоже трофейными. Поскольку гвоздику, перец, шафран и корицу, возили в основном португальцы из Индии. Пираты, по словам Хесселя, легко привыкшего к магаданскому жаргону, «даже кукарекнуть не успели». Ещё, в общей сложности, моряки захватили восемь кораблей, пять из них потопили, перегрузив небольшие грузы в свои трюмы. А три алжирских торговых каракки, забитых шёлком и коврами под завязку, топить рука не поднялась. Да и корабли оказались новыми, лёгкими на ходу. Все захваченные моряки были доставлены в Королевец, для работы. От берберов магаданцы тоже разжились подробными картами африканского западного побережья.
