Ульрике Швайкерт - Святой и грешница
— Если Лиза оплатит счета, ты не сможешь их удерживать здесь.
— Ах вот оно что? А как же греховное прошлое и бесчестная жизнь? Все это можно просто так перечеркнуть и сделать из них приличных служанок? Так, получается?
— Нет, не так, — ответил палач с явным неудовольствием. — Но если Лиза создаст им хорошую репутацию и поручится за их честность, ты, Эльза Эберлин, пойдешь в ее обвинители и уличишь ее в нечестности? Я этого делать не буду! В этом случае я закрою на все глаза и уши, разве что меня вынудят поступить иначе.
Элизабет улыбнулась палачу.
— Спасибо, мейстер Тюрнер. Это очень великодушно с вашей стороны.
— Это великодушно с твоей стороны, — ответил он. — Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, чем это может обернуться для тебя.
— Я готова рискнуть, — кивнула Элизабет. — Моя собственная тайна также в любую минуту может быть раскрыта. Почему бы не рискнуть ради тех, кто мне дорог?
Палач поднялся.
— Ну, мне пора. Желаю тебе удачи. Пусть Господь благословит тебя.
— Спасибо, мейстер Тюрнер, — ответила Элизабет растроганно.
У двери он столкнулся с мадам, вернувшейся с двумя долговыми списками. Элизабет, прищурившись, изучила цифры.
— Здесь ты просчиталась, и здесь тоже. Ты не могла бы дать мне перо и чернила?
Эльза Эберлин скривилась так, будто съела лимон, но все-таки принесла то, о чем ее просили. Элизабет быстро пересчитала списки и размашисто написала внизу результат. В случае с обеими девушками Эльза неоднократно обсчитывалась в свою пользу. Был ли список составлен верно и получали ли девушки в действительности указанную одежду и прочие мелочи, этого Элизабет сказать не могла, и ей это было безразлично. Общая сумма была значительно меньше, чем количество гульденов в ее кошеле. Элизабет положила на стол пять золотых монет.
— Этого более чем достаточно, чтобы освободить Жанель и Грет. — Она заметила искорку жадности в глазах Эльзы, когда та взяла деньги.
— Ладно. Но все же это не очень хорошо с твоей стороны отбивать моих девочек, — резко сказала мадам.
Жанель подскочила, быстро собрала вещи в узел и стала рядом с Грет. Ее щеки горели от волнения.
— Я готова, — сказала она.
Анна, Мара и Эстер обняли девушек от всей души. Марта напророчила, что в качестве служанок им придется гнуть спину, но протянула им руку на прощание. Элизабет присоединилась к ним.
— Ну что, пойдемте?
— Будь проклят тот день, когда мужчины принесли мне тебя, — прошипела мадам.
— Для меня это тоже был не лучший день, — ответила Элизабет.
Они пристально смотрели друг на друга, и при этом ни одна из них не собиралась отводить взгляд. И вдруг тонкие губы мадам расплылись в улыбке.
— Да, могу себе представить. Но ты получила второй шанс.
— И я думаю, что он есть у каждого, — добавила Элизабет.
— Твои слова да Богу в уши, — пробормотала мадам, но это уже было сказано без злости. Она подошла к Грет и Жанель и положила им руки на плечи.
— Пусть Пресвятая Дева бережет вас, чтобы вам никогда не пришлось раскаиваться в этом поступке.
— Мы тоже себе этого желаем, — согласилась Жанель. — Всего хорошего! — На ее глаза навернулись слезы. — Всего вам хорошего!
Элизабет снова спрятала свое слишком приметное в предместье платье под накидкой и пошла в крепость Мариенберг с Жанель и Грет.
Как и хотела Грет, Элизабет позаботилась о том, чтобы она получила работу на кухне. Повар был строгим мужчиной, но Элизабет была уверена, что Грет справится с ним. На обратном пути в крепость они выдумали истории их жизни на случай, если кто-то спросит. На вопросы по поводу того, где они родились и жили их семьи, они могли отвечать правду. Разумеется, им нужно было честно трудиться и никогда не упоминать о времени, проведенном в борделе.
— А если нас кто-то узнает? — спросила Жанель.
— Тогда настаивайте на своей истории, — посоветовала Элизабет. — Я дам вам хорошую характеристику. Никто в крепости не рискнет возразить.
«По крайней мере, пока мой отец руководит всем», — добавила она про себя.
— Не думаю, что нас кто-то узнает, — сказала Грет, выдергивая нитку, которой была пришита желтая ленточка, выдававшая в ней шлюху. — Насколько я знаю, среди наших посетителей не было людей из крепости.
— Да, какое-то время вам не стоит появляться в городе, — посоветовала Элизабет.
Грет улыбнулась ей.
— У нас будет не так много свободного времени, чтобы прогуливаться по Домштрассе.
Элизабет бросила на них извиняющийся взгляд.
— Да, я тоже так думаю. Работа прислуги тяжелая и длится от рассвета до заката. Надеюсь, вы не пожалеете о своем решении.
Грет положила ей руку на плечо.
— Не выдумывай. Ты сделала нам предложение, и мы его приняли. Это наша жизнь и наша воля. Теперь мы сами в ответе за наш выбор.
— Но все-таки вы всегда можете мне рассказать о трудностях, — настояла Элизабет. — Я посмотрю, что можно сделать.
— Иногда мне кажется, что тебе в жизни придется много страдать, — серьезно сказала Грет. — Ты слишком добрая!
— Нет, с ней все в порядке! — возразила Жанель. — Лиза ангел, которого Бог послал на землю и на обратном пути щедро наградит.
— Не спорю. На земле таких людей редко ожидает справедливое вознаграждение.
Как Элизабет и предполагала, Грет сумела поладить с поваром. В первые дни она нарезала овощи для супа, вымешивала тесто для бесчисленного количества буханок хлеба и чистила кастрюли до поздней ночи. Но, несмотря на это, она производила впечатление довольного человека, когда Элизабет время от времени встречала ее во дворе. Грет рассказывала о служанках на кухне, с которыми у нее иногда возникали скандалы, а в остальном она отлично ладила с окружающими. Грет была тщеславна, и ей хотелось как можно быстрее подняться в сложной иерархии кухни.
— Обещаю, что еще до Рождества приложу руку к моему первому сладкому блюду, — сказала она Элизабет.
— Ты меня обязательно предупреди, чтобы я попробовала! — Она улыбнулась Грет, производившей впечатление довольного жизнью человека.
— Только если оно мне удастся, — ответила Грет и тоже улыбнулась.
Жанель заменила девушку, которая в первые дни помогала Элизабет в ее покоях. Она с усердием принялась убирать комнаты, поддерживать огонь и снабжать Элизабет вкусностями из кухни. Кроме того, она отнесла к своим заданиям поддержание платяных сундуков в порядке. Ни одна другая служанка уже не должна была заниматься вещами Элизабет! Из-за отсутствия опыта обращения с дорогой тканью Жанель испортила при стирке платье из синего бархата с белым кружевом. Девушка плакала и была безутешна, но Элизабет не ругала ее.
