KnigaRead.com/

Сергей Карпущенко - Беглецы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Карпущенко, "Беглецы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

С улыбкой слабоумной спросил артельщик Кондрат Голушкин. Тихо спросил, таким же полушепотом, каким Беньёвский говорил:

– Батя, а как же мы судами-то обзаведемся?

– А просто очень, – шепнул с улыбкой батя, – мы, детушки, в ночное время с поспешностью внезапной сей фрегат займем да французов арестуем, да высадим их где-нибудь, тех, кто с нами не похочет быть. А сами...

Перебил его Волынкин Гриша. Руки свои трясущиеся ничем иным унять не мог, как только меж колен вложив и крепко сжав их:

– Ты вот что, государь, послушай... Не знаю, с кем ты уж из наших перемолвиться успел, но от меня прими совет: катись-ка ты на масляном блине отсель, покуда я тебе хребет не преломил. В тебе, приятель, толико разных умыслов чудных живет, колико во всей шараге нашей вовек не уродится. И цесаревичево дело ладил, и Филиппины обещал, и прочие сулил нам земли, таперича еще удумал... татей сотворить из нас. Так вот греби отсель, покуда я капитану жалобу не подал да не ссадили тебя на утес какой с краюхой хлеба!

Беньёвский, все видели, ажио перекосился от гнева сильного, но кричать, как делал это в ярости обычно, не стал, а только хрипло прошептал, поднявшись, у дверей уже:

– Так ты... меня, батю своего?.. Да кто поверит вам, ежели донос устроите? Господин де Круассар вас и на порог не пустит, а я же в сем случае поспешу ему открыться, что вы каторжные беглые и меня принудили содействовать вам в найме корабля и что вы сами...

Но договорить он не успел, потому что резко поднялся Суета Игнат, и адмирал за лучшее почел ретироваться. А мужики долго еще сидели и все молчали, все вздыхали.

А Мавра, ножку свою в узорчатом чулочке смело выставив, на мягком стуле восседала. Вокруг нее ватагой шумной, гогочущей, от галантной похоти осатаневшей, французские матросы вились. И фрукты, и прохладительные воды, и конфеты, и картинки гравированные, скоромные в их руках мелькали, которые тянулись к Мавре, охотно бравшей все эти подношения, чтобы никого своим невниманьем не обидеть. Обхожденьем кавалерским была она до крайности довольна, смеялась громко, вид делая, будто пьяна немножко, а потому не в силах справиться со своим весельем. Поодаль стояли офицеры. Смотрели на упражнения галантные матросов с удовольствием и даже немного с завистью, и каждый уповал на случай, когда украдкой сорвет он дерзкий поцелуй с припухших этих губ и, возможно, договорится о свидании. Рядом с ними Магнус Мейдер, помолодевший лет на десять за время морского плаванья, бойкий и смешливый, стоял и с неменьшим интересом следил за куртуазными ужимками матросов. Неподалеку и мужики толпились.

– Все! – в сердцах плюнул на палубу Судейкин Спиридон. – Не могу я боле зрить сего позора вавилонского! Ладно, пускай бы уж одна была – срами себя колико угодно, раз уж уродилась пустельгой бессовестной, но зачем же ты всех нас позором поливаешь, яко помоями!

– Да, – соглашался с Судейкиным Волынкин, – не девка, а бесовица срамотная. И как назло все наши бабы на другом фрегате, а то б усовестили, приструнили, прижали б ей маленько хвост!

Им вторил Григорий Кузнецов:

– А что же Ванька Устюжинов? Он-то где? Чо ж за своим хозяйством не следит? Выдрал бы ее при всех линьком – так перестало бы чесаться!

Дементий Коростелев, оглянувшись по сторонам, шепотом вещал:

– А слышно, с Макао еще отказался Ваня от сей курвятины, поелику, говорили бабы, у Бейноски жила она, паскудница. Сие ничего, что с батей он друзьячил. Вот батя и пособил ему по-дружески маленько...

Невыносимы стали мужикам смешки стоящих рядом офицеров. Суета Игнат у Мейдера, лакомой улыбкою светившегося, спросил нетерпеливо:

– Господин хороший, ответь ты нам, чего там фыркают их благородия? Перетолкуй, может, и мы с ними зараз посмеемся. А то стоим себе как пни, ушами хлопаем.

Магнус Мейдер тонкие свои губенки облизал и, давясь смешком, с охотой объяснить решил:

– Причиной веселости господ французских офицеров Венера ваша доморощенная стала, коей прелести их столь очаровали, что утверждают, будто во всей Азии равной ей не сыщется. О, верьте им, христиане! Французы – первейшие в мире любезники и амурную науку знают лучше заповедей Божьих. А еще толкуют, что московская Венус в Париже, куда она плывет, непременно затмит всех гризеток и сразу получит место в самом дорогом борделе. Вот посему и веселы французы!

Говоря это, лекарь руки потирал, вертляво двигал всем тщедушным корпусом своим, языком во рту крутил и облизывал им губы. Речь его мужикам не по душе пришлась. Дементий Коростелев спросил угрюмо:

– Не уразумеем, что ты мелешь. Что за гризетки ? Что за бордель такая? Не слыхали мы об оном!

– А гризетки, христиане, сиречь девки бесстыдные, – улыбался Мейдер. – Бордель же – то место, где блудницы охочим людям за плату ласки раздают. О, поверьте, для русской женщины в том месте убытка никакого не будет. Одни токмо приятности там обретет и обогатиться сможет!

К лекарю решительно шагнул Волынкин Гриша:

– А отчего ж ты, прыщ немецкий, такого мнения о русских женах? Али ты их много видел, али многие из них к тебе, поганке лысой, в ночь приходили?

Мейдера слова Волынкина задели, окрысил мордочку плюгавую, платочком по губам провел.

– Для знания такого совсем не обязательно столь близкие сношения иметь. Довольно видеть одну хотя бы! – и пальцем показал на Мавру.

– Нет, лекаришка, врешь! – захлебываясь злобой, крикнул обыкновенно дружелюбный, покладистый Судейкин. – По одной хромой кобыле обо всем табуне не судят! Али Агафья Бочарова такой была? Али Андриянова Прасковья? Али Ваньки Рюмина жена? Были б они тут сейчас, заткнули бы хайло твое, чтоб не срамил зазря, да и оную дрянь пристыдили бы!

Но Мейдер не унимался:

– О, я понимаю, понимаю! Отчего бы тем женщинам не быть к своим мужьям привязанными, коль они, как говорят у вас, рылом не вышли? Сие ведь только прелестницам выбирать приходится: быть ли им гулящими или свято хранить себя для супружеского ложа! Но я-то знаю, да и вся Европа из пространных описаний путешественников старых знает, что не единой, наверно, не сыскалось бы хозяйки русской, которая бы хоть раз в жизни не положила мужа своего под лавку. О, возможно, сие и не от великой страстности московиток проистекало, но скорее из-за желания извергу-супругу за достоинство попранное отомстить. Ведь вы, русские, жен своих равными себе не считаете, плетью, что «дураком» зовется, баб своих сечете, покуда замертво не падают. Не друг и возлюбленная у вас жена, а презренная наложница, кухарка, ключница, портомойка, поломойка и еще скотина вьючная. А бить существо такое вам даже церковь ваша завещает как нравственное правило. Митрополиты царям московским при венчании нравоучения такие читывали. Вот и выходит, что существо забитое, свободы полностью лишенное, ничего иного для отмщенья вам не придумало, как напропалую ложе брака осквернять, а отсюда и бесстыдство русской женщины, которая еще не замужем, а уж знает, что ждет ее, и поэтому готовится. О, небо! Видел кто-нибудь в Европе, чтобы женщины нагими из бани выбегали и предлагались прохожим встречным?!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*