Гарри Тертлдав - Верни мне мои легионы!
— Я не ношу германца с собой, — промолвил грек.
— Да, я тоже.
Вар снова огляделся. Зигимера по-прежнему нигде не было видно. Наместник подозвал проезжавшего мимо младшего кавалерийского командира и приказал:
— Найди отца Арминия. Мне нужно с ним поговорить.
— Есть, командир.
Кавалерист отсалютовал, передал приказ двум или трем рядовым, и те поехали вдоль колонны, выкрикивая имя Зигимера.
— Этак недолго и спугнуть, — пробормотал Аристокл.
Возможно, он имел в виду скрывавшихся в кустах куропаток. Зигимер, прирожденный хищник, больше походил на клыкастого дикого кота, чем на безвредную, невинную, беззлобную птаху.
Вар слышал, как легионеры все громче и настойчивей выкликают имя Зигимера. Крик передавался по цепочке, но наместник не слышал ответного возгласа отца Арминия.
— Куда он подевался? — проворчал Вар.
— Похоже, поблизости его нет, — отозвался Аристокл.
Римский наместник предпочел бы услышать совсем другое. Спустя некоторое время вернулся посланный на поиски кавалерист и безразличным тоном доложил:
— Прошу прощения, командир, но будь я проклят — похоже, этот несчастный поганец смылся, оставив нас с носом.
— Как это могло произойти?!
Квинтилий Вар махнул рукой, указывая на тысячи марширующих легионеров.
— Нас вон сколько, а он один!
Кавалерист флегматично пожал плечами.
— Еще раз прошу прощения, командир, но так уж вышло. Полагаю, он отъехал в лес пару часов назад. Если бы его кто-нибудь спросил, куда он и зачем, он мог ответить, что хочет облегчиться. Но скорее всего, никто не потрудился задавать вопросы. Для простых воинов он пустое место, лишняя обуза, так к чему за ним следить?
— И они следили так плохо, что даже не заметили, вернулся ли он из леса? — раздраженно спросил Вар.
Всадник снова пожал плечами. Что он имеет в виду, Вар не понял, а кавалерист не спешил пояснять. Впрочем, тут и так все было ясно: наместника Зигимер интересовал лишь потому, что являлся отцом Арминия, а у простых римлян вообще не было причин волноваться из-за исчезновения варвара.
— Это не выглядело бы так подозрительно, если бы он сказал тебе, что хочет составить компанию сыну, — подал голос Аристокл.
Еще одно замечание, которого Квинтилий предпочел бы не слышать.
— Не прочесать ли кусты, командир? — спросил кавалерист. — Бьюсь об заклад, люди не станут возражать. Это будет забавней охоты на кабана или тура, хотя, конечно, толку от такой добычи меньше — ведь пойманного варвара не освежуешь и не поджаришь на углях.
Всадник с ухмылкой добавил:
— Вообще-то, конечно, можно и поджарить, да только кто станет его есть?
Вар неохотно — так неохотно, что удивился сам себе, — покачал головой.
— Нет, не стоит. Он мог отлучиться по вполне невинной причине.
Верховой не стал возражать, но хмыкнул с нескрываемым скептицизмом.
— Вполне мог, — стоял на своем Вар. — И вообще, Арминий — наш верный друг. Мы потеряем союзника, затеяв псовую охоту на его отца!
Кавалерист опять пожал плечами, давая понять, что это не его дело.
Такое отношение нисколько не удивило Вара. Зато удивило и вызвало досаду то, что точно так же пожал плечами Аристокл.
Не успел римский наместник проронить и слова, как на тыльную сторону его левой ладони упала капля. Он с удивлением воззрился на мокрую руку — это еще откуда?
«Идиот! — тут же подумал он. — Откуда же еще, как не…»
Вар поднял взгляд к темному, пасмурному небу, и еще одна капля угодила ему в глаз.
— Да уж, Арминий неважно предсказывает погоду, — проворчал Аристокл, вытирая мокрую щеку.
— Он предупреждал, что ничего не обещает наверняка, — уныло отозвался Вар.
Это позвучало неубедительно даже для него самого.
А дождь все усиливался.
— Шевелитесь! — громко призывал Арминий. — Вы можете это сделать! Мы можем это сделать! И мы должны сделать это быстро!
Германские воины сооружали на длинном склоне вал из земли и дерна — вал, который должен бы укрыть их от глаз противника. Арминий, как и все остальные, таскал и укладывал тяжелые, грязные пласты, поэтому с полным правом произнес слово «мы». Он собрал этих людей, он привел их сюда, но не призывал их делать ничего такого, чего не делал бы сам.
Арминий старался, чтобы все видели, как он работает: большинство находившихся здесь воинов не принадлежали не только к его маленькой дружине, но даже к племени херусков. Многие были выходцами из воевавших друг с другом кланов, и, хотя Арминий убедил их объединиться против римлян, он прекрасно знал: никто не забыл застарелой вражды. Ему нужно было не дать людям передраться между собой до подхода легионов. А уж после…
После он станет или величайшим из былых и нынешних героев Германии — или мертвецом. А раз так, в любом случае можно не беспокоиться о том, что будет после битвы.
— Арминий! — окликнул его кто-то.
Арминий уложил еще один пласт дерна и помахал грязной рукой.
— Эй, я здесь!
— Они идут! — крикнул германец. — Они уже недалеко, и…
Не дав ему закончить, Арминий повторил его возглас:
— Они идут!
Его громовой голос услышали все работавшие воины. Некоторые германские вожди, как и большинство римских командиров, обладали таким громким голосом. Римляне знали, как вырабатывать командный глас, и Арминий у них этому научился.
Как возликовали германцы! Неожиданно все задуманное показалось им вполне осуществимым. Они могли это сделать! Во многом им было далеко до римских легионеров, далеко даже до бойцов вспомогательных подразделений — зато рвения было куда больше. Видя перед собой ясную цель, они могли стремиться к ней как одержимые.
«Только надолго ли им хватит пыла?» — подумал Арминий.
И тут же мысленно ответил: «Хватит настолько, насколько потребуется».
Гонец подступил к нему поближе.
— Есть еще кое-что, — промолвил он, понизив голос, чтобы не услышали остальные.
— Что такое? — спросил Арминий тоже негромко.
— Твой отец от них удрал, — оглянувшись, ответил германец.
Дождь мешал видеть далеко, но, снова повернувшись к Арминию, гонец улыбнулся.
— Вообще-то он уже здесь.
— Отец! — воскликнул Арминий и устремился к Зигимеру.
Двое могучих мужчин крепко обнялись. Сквозь завесу дождя Зигимер всмотрелся в растущую земляную насыпь и похлопал Арминия по спине.
— Вот уж не думал, что до этого дойдет. Видят боги, сынок, даже и не надеялся. Но, хвала богам, я ошибся.
— Мы пока не закончили, отец, — предупредил Арминий. — Ты знаешь поговорку: не стоит прицениваться к еще не рожденному жеребенку.
