Юрий Любопытнов - Огненный скит
Сколько времени он пролежал в думах, не засыпая, Антип не помнил, но, показалось, долго. Постепенно мысли стали путаться, то всплывали в мозгу, то вдруг пропадали, куда-то уходили, возникали новые, но были бессвязные, казалось, пустые — предсоннное оцепенение овладевало им. Ему не хотелось шевелить ни рукой, ни ногой, тело не реагировало на внешние раздражители, но мозг не спал.
Чудилось ему, что какая-то посторонняя жизнь, чужая, проходила рядом, касаясь его. Он не стал частью её сущности, она обволакивала его, но не растворяла, он даже не мог воздействовать на неё, был как бы сторонним наблюдателем. Она была странная эта сонная реальность, не мира сего, а существовавшая параллельно ему… Вот серебристая пелена коснулась глаз, казалось, прошумел ветер в вершинах леса, раздалось шелестение, словно стрекозы тёрлись жёсткми крыльями, окоём осветился багрово, как от сполохов молнии, но грома не было слышно, Антип подумал, что зарницы играют — пора колошения хлебов. Потом наступила тишина, пронзительная и чистая. Антипу показалось, что даже воздух куда-то пропал, настолько осязаема была тишина. Возникло ощущение того, что на него бросили мешок сырого песку. Он лежал, пригвождённый неведомой мощью к земле, придавленный невидимым грузом, но всё отчётливо видел и воспринимал.
Отворилась дверь избушки. На крыльцо вышел старец. Его Антип хорошо видел, словно тот стоял, освещённый луной, хотя луны на небе не было. Были лишь звёзды, большие, с кулак. Потом появилась Василиса. Лицо её было бледно в призрачном свете, но не казалось таким измождённым, каким было, когда он её вёз на лодке. Она была в длинном ночном одеянии, касавшимся пола. Старец показал ей рукой прочь от избушки. Василиса повернула голову на его жест, Антип тоже посмотрел туда и увидел ровный лужок вроде поляны с густой невысокой травой. На поляне горел костёр, не горел, скорее, светился. Огонь был каким-то неестественным, словно это было отражение огня, словно Антип предполагал, что это огонь. Видение. Что он горит, это кажется Антипу, горит в его воображении. «Костёр без огня? Знаю, что костёр, но огня нету, а костёр есть. Чудно», — подумалось ему. А вот и котелок висит на роготульке, чёрный, закопчённый. Ему показалось, что он даже слышит бульканье в котелке. Так может булькать кипящая вода или какое-то варево.
Старец шагнул со ступенек и направился к костру, за ним пошла Василиса. Он указал ей на валявшуюся подле огня плаху. Она села. Старец длинной деревянной ложкой мешал в котелке. Что он мешает, Антип видел. Но котелка настоящего не было, хотя он знал, или представлял, что старец мешает в котелке. Он хотел протереть глаза, но рука не поднималась.
Костёр затух, хотя он не горел, но Антипу так подумалось, что затух — дым перестал идти. Зато от котелка поднимался пар, как от вскипевшей пищи или напитка. Антип понял, почему ему кажется, что всё, что он видит, не настоящее: и старец, и Василиса и костёр с котелком как бы выступали из марева, или сами были маревом, как будто рисованные на прозрачной плёнке. Она иногда колебалась, как от дуновения ветра и всё, что он видел, тоже колебалось, то растягиваясь, то сжимаясь.
Из складок одежды старец достал деревянную плошку или чашку, зачерпнул из невидимого котелка взвар или ещё что, налил в плошку и протянул Василисе. Сказал ей что-то, как понял Антап, приказал выпить. Она медленно выпила. Он коснулся рукой её головы, словно погладил, и показал рукой на избушку. Она пошла к избушке, но не дойдя до неё несколько шагов внезапно исчезла. Это Антип отчётливо видел. Он сначала не понял, куда она пропала, словно её волной смыло — так неожиданно это случилось. Всё это было как туман: его видишь на расстоянии, а вокруг тебя его нет.
«Иди сюда», — как показалось, поманил его старец. Антип сначала не понял, но старец повторил свой жест — сгибая ладонь вытянутой по направлению к нему руки в свою сторону. Идти ему не хотелось. Но внешние силы, довлевшие на тело, ослабли, и против своего желания, словно загипнотизированный, Антип поднялся и подошёл к старцу. Когда он взглянул на него, то сразу отшатнулся от охватившего его страха. Ноги неожиданно ослабли, стали, как ватные, но каким-то чудом он остался стоять на земле: это был не старец, а бесплотное привидение, напоминавшее хозяина этой поляны. Вместо лица было свечение. Руки напоминали ветви деревьев, которые засохли, с облупившейся корой, гладко-коричневые и почти прозрачные, внутри которых было множество кровеносных, но пустых жил. Глаза казались водяными окнами в окружении болотных трясин. Но он не представлял опасность, его облик, странный и жуткий, говорил об обратном. Антип быстро пришёл в себя, и перестал испытывать страх. Скорее, это была оторопь от увиденного.
Над костром парило. Парило, а котелка не было, была смутная тень напоминающая котелок. Откуда этот пар?
— Вкушай, — сказал ему старец или привидение. Голоса он не слышал, но понял, что тот ему сказал.
Старец протянул ему ложку. Антип взял грубо сделанную ложку, зачерпнул пустоту и поднёс ложку ко рту. В ней ничего не было, а рот обжёг горячий напиток, напоминающий сладковатую медовую воду. Он почувствовал этот вкус.
Привидение сделало над костром и котелком полукруг рукой и исчезло. Исчезло всё. Антип лежал под телегой и не знал: было на самом деле недавно произошедшее, что он вставал и подходил к костру, или ему привиделсь это.
Над поляной ходил туман. Тонким слоем, полупризрачный зыбучей волной пластался в аршине над землёй. Седой. Косматый. Даже не туман. Это пар, как над котелком. Он существует, он есть. Он виден, и в то же время его нет.
Так находясь в непонятном оцепенении, в неосознанной дрёме, в призрачном наваждении Антип постепенно забылся и им овладело сонное состояние.
Спал он хорошо. Проснулся, когда солнце ослепило глаза. Антип быстро вскочил, больно ударившись головой о телегу, подумав, что давно наступил день. Но солнце только поднималось над лесом, роса ещё не успела просохнуть. «А что я спешу ровно на ярманку, — подумал он. — Мне же не надо куда-то спешить, а я беснуюсь». С этими мыслями он вновь растянулся на соломе. Прохлада уходила, оставляя место солнечному теплу. Антип подвинулся под телегой в уголок, где лучи солнца не доставало его.
Мысли коснулись Василисы. Как она там? Что с ней делает этот старик? Вишь ли места у него для Антипа нет в избушке. Антипа опять повело в сторону только вспомнил о старике. Где-то он этого старца видел. Не такой он уж и старец. Какой-то простой человек, помысливший себя лекарем. Или шарлатан. Мошенник. Однако мошенники обычно и занимаются своим делом, обманывая людей для своей выгоды. А этот старик? Он же не берёт денег. Если только ему дадут, сколько могут… Однако мысль, что он раньше видел этого старика, перебивала все остальные и не давала ему покою.
