Александр Косарев - Глаз Лобенгулы
Когда всё было обговорено, мы выступили. Возможно, одновременно со всеми другими хищниками африканских джунглей, вышедшими в тот час на ночную охоту. Мы шли на запад, путь наш освещал абсолютно нереальный закат. Природа будто специально решила показать нам, неразумным, каких красот мы можем лишиться из-за погони за призрачными камушками. Размашистые ярко-красные мазки, перекрещенные фиолетово-серебристыми полосами, создавали впечатление своеобразной декорации к готовящемуся вот-вот разыграться кровавому действу.
Впереди вышагивал сосредоточенный Мунги, за ним семенили Омоло и Андузи с носилками, я шел последним. Вот наконец и первые жилища: загоны, огородики, соломенные крыши… Интуитивно выбрав хижину, стоящую под большим старым деревом, я направился к ней. Стук в дверь. Настороженно сверкающие глаза выглянувшего из-за занавески подростка. Мятая купюра в пятьдесят метикалей и — короткий кивок в знак согласия.
— Вернусь утром, — пожал я слегка подрагивающую от волнения руку дяди, — спите спокойно.
— Ты, Саня, поосторожней там, под пули зазря не подставляйся. Береги себя!…
— Не переживайте! Мы ведь, слава богу, не против целого полка фрицев выступаем, а всего лишь против одного-единственного, — успокоил я его.
* * *Едва мы вышли из хижины, как душный ночной мрак окутал нас, словно пуховое одеяло. Стало тяжело дышать, руки покрылись тонкой пленкой испарины. Я пристроился за спиной кафра, всецело доверившись его таланту ориентироваться на незнакомой местности. Огибая Пафури, двигались поначалу вдоль длинной кукурузной плантации. Потом местность пошла под уклон, и вскоре наши ботинки зашлепали уже по вязкой почве речной поймы. Небольшой ручеек вывел нас к редкому подлеску. Миновав его, мы увидели, что до отстраиваемого поселка, в котором остановились Вилли и Найтли, осталось не более трехсот метров. Свет от разведенного кем-то костра скупо освещал небольшую круглую площадку вокруг него и стены нескольких недостроенных домов.
— Жди паф-ф, — тронул меня за рукав Омоло и указал пальцем в небо, явно не зная, как произносится по-английски слово «ракета». Бедному кафру было невдомек, что слово это на всех языках мира звучит одинаково.
Омоло меж тем пригнулся, вскинул лук наизготовку и начал по-кошачьи удаляться куда-то влево. Постояв некоторое время неподвижно, но так и не заметив у костра ни одной человеческой тени, я не выдержал и тоже начал продвигаться вперед. Вначале шел, полупригнувшись, однако последнюю стометровку, решив не рисковать, всё же прополз. Глаза мои вполне уже адаптировались к темноте, так что всё происходящее я видел почти как в стереоскопе. Когда трава закончилась, пришлось укрыться за грудой толстых жердей, приготовленных для строительства. До ярко горевшего костра оставалось не более пятидесяти метров, а до ближайшего дома — не более тридцати. Ледяной холодок пробежал по спине, когда из-за плетеного забора показался вдруг пожилой человек с белой повязкой на голове. Старик волоком тащил за собой мешок, наполненный чем-то не слишком тяжелым, но объемным. Неподалеку заржала лошадь.
«В мешке явно сено, значит, я почти у цели. Осталось выяснить, где находится загон, — я покрутил головой, но не увидел поблизости ни Мунги, ни Омоло. — Ну что же они медлят? Такой подходящий момент! Рядом никого!…»
Словно нарочно, на площадь тут же вышли несколько мужчин в праздничных убранствах. Они важно расселись на сваленном у костра бревне и принялись передавать по кругу сосуд с каким-то напитком.
Воспользовавшись тем, что всё их внимание было сосредоточено сейчас друг на друге, я ужом проскользнул к стене ближайшей хижины и на всякий случай выхватил из-под куртки револьвер. Где-то поблизости раздались приглушенные голоса, зазвучал женский смех, прошелестели чьи-то шаги. Вновь протяжно заржала лошадь, и я, наугад определив направление, двинулся на звук. Вот низенький крааль, вот длинная кормушка, вот еле заметные в темноте очертания белесого лошадиного крупа… На мгновение мелькнул огонек керосиновой лампы, осветив знакомый женский силуэт. Сердце застучало, словно пулемет.
— Пойдем, посидим у костра, — услышал я голос Вилли. — Глупо сидеть под крышей в такую теплую ночь. Предлагаю полюбоваться напоследок этим экзотическим местом, ведь завтра мы уже будем у ворот Лауфилда.
— Хорошо, — прозвучал в ответ нежный голосок Найтли, — только накину шаль.
В глазах у меня потемнело. Чтобы справиться с чувствами, я крепко зажмурился и изо всех сил вцепился в подвернувшуюся под руку жердь. Когда сосчитал до десяти и открыл глаза, ни Вилли, ни Найтли поблизости уже не было. Чертыхнувшись, я обогнул мешавший мне забор и увидел их фигуры, удаляющиеся в сторону костра. Внезапно мне почудилось, что за спиной кто-то стоит, и я испуганно вскинул револьвер.
— Не стреляй, Алекс, это я, Мунги!
— Они остановились здесь, — шепотом доложил я. — Только что пошли к костру.
— Пойду проверю, не оставили ли они алмазы в доме, в своем багаже, — объявил он, — а ты постереги здесь.
Командир стремительной тенью скользнул сквозь узкий проход между хижинами и уже через мгновение просочился внутрь жилища. Чувства мои обострились до предела. Я слышал, как где-то у реки ползет в траве змея, как кричит в далеком буше гиена, слышал даже, как шуршит чем-то за стеной Мунги…
Спустя несколько минут, показавшихся мне вечностью, сообщник вернулся, подобрал с земли оставленную им винтовку и чуть слышно отчитался:
— Ничего! Такое ощущение, что и оружие, и алмазы твои друзья забрали с собой.
— Предлагаешь пойти к костру и заставить их вернуться? — спросил я.
— Да. Зайдешь со спины. Как только я выпущу ракету, начнешь действовать.
— А где, кстати, Омоло?
— Он уже там, неподалеку от костра.
Я без колебаний пополз вперед. Обогнув новостройку, оказался в том же месте, откуда получасом ранее начал свою вылазку. Высунувшись из травы, начал внимательно изучать обстановку. Точку для наблюдения выбрал, к сожалению, не 'очень удачно, однако и без того было ясно, что незаметно подобраться к Зомфельду со спины мне не удастся: прямо за ним вздымалась копна прессованной соломы, огороженная частоколом бревен.
Народу на площадке собралось немного: несколько стариков, по-прежнему предающихся дегустации, да пара подростков, время от времени подносящих к костру охапки сучьев. Трепещущие языки пламени едва освещали сидящих чуть поодаль Найтли и Вилли, и я никак не мог разглядеть выражения их лиц.
Негромкий хлопок — и над коническими крышами хижин взлетела сигнальная ракета. Меня будто кто-то толкнул в спину. Я вскочил и легкой, беззаботной походкой двинулся к тем, кого до недавнего времени искренне считал лучшими друзьями. Найтли и Вилли в этот момент с интересом отслеживали полет малиновой звездочки-ракеты, и моего приближения не заметили. Когда же до парочки осталось не более пяти метров, я остановился, собрался с духом и воскликнул:
