Саймон Скэрроу - Орел нападает
— Тебе не хватало только протрубить в рог, чтобы привлечь к себе еще больше внимания, — со смехом произнесла Боадика. — Я уж было подумала, что нарвалась на одного из отбившихся слонов Клавдия.
Пару очень долгих мгновений Катон таращился на икенку, потом с нервным хихиканьем опустил клинок и перевел дух.
— Вот ведь хрень! Ты меня напугала.
— И поделом тебе. Где мой кузен?
— С ним все в порядке. Он ведет наблюдение. Если опять не охотится на домашних свиней. А также на свинопасов.
— Что ты несешь? Ладно, неважно. Об этом потом. Прежде соберись с духом и приготовься послушать меня. Времени у нас мало. Думаю, кое-что из того, о чем я собираюсь сказать, и впрямь тебя напугает.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
К тому времени, когда Катон с Боадикой достигли укрытия, где их ожидал Празутаг, край небосклона уже омыло бледное свечение приближающегося рассвета. Лошадь девушки они оставили привязанной к дереву в рудничке, с мешком корма на морде, чтобы та не скучала. Икенский воин и его соплеменница тепло обнялись, явно радуясь встрече. Правда, как подумал Катон, радоваться им было особенно нечему. Какая уж тут радость, если вокруг чужой темный лес и лютый враг совсем рядом? Боадика с благодарностью приняла кусок холодной свинины, но перед тем, как вонзить в него зубы, принюхалась.
— Сдается, свининка не больно-то свежая.
— Трехдневной давности. Вполне пригодная для еды.
— Ладно, я так голодна, что сойдет. Спасибо.
Она оторвала зубами полоску серого мяса и принялась торопливо жевать.
— Ну а теперь слушай новости. Надеюсь, ты не обидишься, если я буду одновременно говорить и есть?
— Ладно тебе. Какие обиды?
Катон нетерпеливо мотнул головой.
— Спустя ночь после нашего расставания мне удалось добраться до селения атребатов. Там мне сказали, что в тот же день, но несколько раньше мимо села прошла римская армия. Похоже, это произвело сильное впечатление на селян. Так или иначе, мы поднажали и спустя пару-тройку часов догнали Веспасиана. Второй легион марширует прямиком к Великой Крепости. То есть сюда. Веспасиан решил в первую очередь вывести из игры главную вражескую твердыню и тем самым показать дуротригам, что им даже не стоит и пробовать отсидеться в других крепостях.
— Разумно, — сказал Катон. — Это будет сильный удар. А что с Макроном?
— Его тут же отправили в полевой госпиталь.
— Он жив?
— На тот момент — да, был жив. Правда, главный хирург говорил не слишком-то обнадеживающие вещи, но, похоже, предрекать худшее свойственно всем лекарям.
Увидев выражение лица Катона, она вздохнула и торопливо продолжила:
— Веспасиан очень обрадовался, увидев дочку командующего, но потом показал мне стрелу, пущенную из ночной темноты в римский лагерь.
Боадика умолкла.
— Не тяни, говори.
— К ней был привязан человеческий палец, мизинец. А на полоске ткани было начертано послание жрецов Темной Луны. Один из местных разведчиков перевел его: там сообщалось, что это палец сына командующего, который посылается генералу как предостережение против дальнейших попыток освободить пленных римлян.
Катону сделалось плохо.
— Понимаю, — пробормотал он.
— Нет, ты не понимаешь. Плавт, отбывая в свою ставку, отдал Веспасиану приказ: если кому-нибудь из его близких будет причинен хоть малейший вред, тут же отрубить и отослать дуротригам голову верховного друида. Остальных жрецов следует казнить с двухдневными интервалами, отсылая их головы врагам до тех пор, пока всех членов генеральской семьи не отпустят на волю.
— Но их не отпустят, а убьют в тот же миг, когда получат первую голову, верно?
— Если им повезет.
— Веспасиан выполнил повеление генерала?
— Еще нет. Он отослал к нему Юлию, а заодно и просьбу подтвердить свой приказ.
— Что Плавт и сделает, как только выслушает свою дочку.
— Могу представить, что она ему скажет.
Катон произвел быстрый подсчет.
— Это было два дня назад. Положим два дня на доставку донесения генералу и пару дней на доставку ответа, накинем на то и на се еще день… Получается, в нашем распоряжении два, в лучшем случае три дня, не больше.
— Получается, так.
— О, небо…
Катон опустил взгляд на свои стиснутые руки, потом встрепенулся:
— Если, конечно, Веспасиан не отложит выполнение столь непродуманного и губительного для многих приказа.
— Он, конечно, может и отложить, — промолвила Боадика. — Но только ради другого плана, который, как мне кажется, ему более по душе. Второй легион подступит к Мэй Дун через пару дней. Думаю, ваш легат намерен тут же пойти на штурм этой крепости, чтобы лично освободить женщину с малышом.
Катон был потрясен.
— Но ведь друиды никогда этого не допустят. Они умертвят заложников, как только римляне начнут атаку. Мы найдем лишь тела.
Боадика кивнула.
— А какой у него еще выбор? Так или иначе, пленники все равно что мертвы.
Она испытующе глянула на Катона.
— Да, если только кто-нибудь не проникнет в логово неприятеля и не вызволит их из плена прежде, чем подойдет легион, — сказал юноша, твердо выдержав ее взгляд.
Может, у Веспасиана и не было выбора, но у него он имелся.
— Нам нужно попытаться. Есть же какой-нибудь способ попасть туда. Празутаг должен бы его знать.
Заслышав свое имя, икен поднял голову. Не будучи в состоянии следить за разговором, он просто смотрел на огонь, время от времени поглядывая на Боадику. Та повернулась к нему и заговорила по-кельтски.
Празутаг решительно покачал головой.
— Нет! Внутрь хода нет.
— Должен быть! — возразил в отчаянии Катон. — Какой-нибудь лаз. Дыра. Что-то, ведущее за валы. Я готов все отдать, чтобы там оказаться.
Празутаг воззрился на оптиона, дивясь безмерности его упорства.
— Пойми, Празутаг, я дал слово. Если путь существует, от тебя только и требуется, что показать мне его. Внутрь пойду я один.
После того как Боадика перевела эти слова, Празутаг помедлил, сплюнул в огонь, потом кивнул и разразился пространной тирадой.
— Он говорит, что такой путь, возможно, и существует. Это сток для нечистот, выведенный с задней стороны крепости, противоположной главным воротам. Если хочешь, завтра ночью Празутаг отведет тебя к нему, но остальное — уже твое дело. Мой кузен подождет тебя снаружи, у стока, однако, если внутри поднимется суматоха, уйдет.
— Передай, что я ему искренне благодарен.
Празутаг рассмеялся.
— Он сказал, что не ждет благодарности от человека, которого собирается вести на смерть.
