Зинаида Шишова - Путешествие в страну Офир
Сеньор Гарсиа выжидающе смотрел на него.
– Но, – продолжал Франческо, – как ни жаль мне вашего свертка с рукописями, однако он не сегодня-завтра придет в полную негодность. Вот тут-то «звездная тетрадь» и сослужит вам службу! Только нам необходимо позаботиться о подыскании достаточно искусных переписчиков.
– Боже мой! – воскликнул сеньор Гарсиа. – Да ведь на такую переписку понадобятся большие деньги! А я и так живу всецело на средства сеньориты Ядвиги и отчасти – на средства капитана Стобничи…
– Деньги на переписку мне уже давно были отпущены нашим сеньором капитаном, – тут же, чтобы успокоить его, придумал Франческо. – А вот полюбуйтесь – это ваша «звездная тетрадь».
Вскоре к двоим собеседникам присоединился третий – Хуанито. И разговор в комнате не смолкал долгое время. Бедная хозяйка харчевни в третий раз подогревала обед.
Сеньор Гарсиа тем временем, не выпуская из рук и радуясь, как ребенок, нежно поглаживал «звездную тетрадь», то поворачивая ее в разные стороны, то щелкая ее застежками.
– И чем я заслужил такой подарок?! – спрашивал он. И снова через несколько минут: – Мне просто непонятно, чем же я заслужил такой чудесный подарок!
– Всей своей жизнью, – ответил Франческо серьезно. – Должен сказать, – добавил он, – что сеньор Эрнандо Колон очень просил меня, если будет возможность, представить его вам. Он будет счастлив, если его скромный подарок придется по душе такому человеку, как историк сеньор Гарсиа!
Хозяйка передала Франческо два накрытых крышками небольших блюда.
– Я отнесла бы сама, – сказала она, – но из ваших рук сеньорите Ядвиге принимать еду будет много приятнее… И сегодня, – добавила добрая женщина уверенно, – сеньорита Ядвига съест все без остатка!
…Радостно улыбающийся Франческо появился в комнате Ядвиги с блюдами в обеих руках.
Однако, проглотив только одну-две ложки своей любимой похлебки, девушка со вздохом откинулась на подушки.
Прикоснувшись ладонью ко лбу девушки, Франческо со вздохом облегчения сказал:
– Голова у тебя не горячая! – Больше всего он опасался лихорадки, ходившей по Палосу. – Скоро и ты сможешь спускаться вниз…
– Я просто отучилась есть, – ответила Ядвига виновато. И тут же поправилась: – Отучилась так много есть… Франческо, дорогой, полакомься всеми этими чудесными блюдами… Не надо обижать нашу милую хозяйку. Пускай она думает, что всё это мы съели вдвоем, ты ведь до сих пор еще не обедал!.. Смотри, какой чудесный за окном день, а мне вот и вставать не хочется…
«Значит, не совсем еще поправилась», – подумал Франческо, а вслух сказал:
– Да, непохоже даже, что мы в Палосе! Сегодня настоящий севильский день!
Утомленный бесплодными поисками переписчиков да еще навестив слугу в венте, Франческо только на минуту разрешил себе заглянуть к Ядвиге и пожелать ей спокойной ночи…
Добравшись до постели, Франческо заснул тотчас же. Для него, по распоряжению эскривано, была открыта одна из верхних, ранее заколоченных комнат.
Заснул Франческо спокойно, но не проспал и двух часов.
Что его разбудило? Тревога! Тревога, особенно страшная потому, что была непонятной и неожиданной… Что случилось? Откуда это чувство надвигающейся опасности?
Проснулся Франческо (теперь он уже это ясно припомнил), разбуженный какою-то фразой, произнесенной сеньором Гарсиа над самым его ухом… Значит, эскривано заходил к нему ночью?
Франческо встал. Выбил кремнем огонь, зажег свечу. Тронул дверь. Крюк на месте. Значит, ни сеньор Гарсиа и никто другой ночью в его комнате не побывал… Просто от усталости или от волнений этого дня Франческо привиделся плохой сон… И вдруг в его мозгу вспыхнули слова, произнесенные нынче эскривано: «Могло довести до смерти»…
Да, сеньор Гарсиа хорошо понимал, что происходило с Ядвигой в отсутствие Франческо… Вернее, что происходило с Ядвигой из-за его отсутствия…
А он, Франческо, еще так весело отозвался на слова эскривано: мол, обе стороны сейчас счастливы и здоровы! А он еще так радовался этим голубым жилкам, просвечивающим сквозь тонкую кожу! А он к тому же убеждал Ядвигу, что, мол, вот такая, похудевшая и побледневшая, она ему еще больше нравится!
Нет, сейчас Франческо всерьез займется ее здоровьем!
О пребывании в Палосе лекаря, отца Мануэля, доминиканца, бывшего воспитанника Саламанки, сообщил Хуанито. Он здесь, по соседству, завел знакомство со многими своими сверстниками. У родителей одного из них и остановился проездом отец Мануэль.
Франческо тут же послал Хуанито справиться у лекаря, сможет ли тот навестить больную… Даже сеньор Гарсиа не протестовал против обращения за помощью к монаху, да еще к доминиканцу!
– Сеньорита Стобничи совершенно здорова, – спустившись в столовую, порадовал всех отец Мануэль. – Похудела она так сильно потому, что намеренно отказывалась от еды… Думается, что таким путем она собиралась довести себя до голодной смерти… Но, конечно, я могу ошибаться…
Хозяйка харчевни от ужаса схватилась за голову:
– Ну может ли такое быть!
«Как хорошо, что Руппи еще не спустился к обеду, – решил про себя Хуанито. – И чего болтает этот монах! Ему, видите ли, „думается“. А нам с эскривано не думается, мы просто знаем наверняка!»
– Вы не беспокойтесь, сеньор Руппи, – обратился отец Мануэль к входящему в столовую Франческо. – Сеньорите Ядвиге нужно только силой воли или силой убеждения близких ей людей перебороть это отвращение к еде.
Встретившись с испуганным взглядом Хуанито, лекарь добавил:
– Хорошо, что все закончилось благополучно! Из-за того, что сеньорита очень ослабела, она могла бы схватить какой-нибудь недуг. Ей надо есть, но понемногу и почаще… Надо двигаться, гулять, а когда нет сильного ветра, спускаться к гавани – подышать свежим воздухом… А вот и сама сеньорита!.. Я не слишком придирчивый лекарь, не так ли? – спросил он девушку с улыбкой.
И Ядвига весело кивнула в ответ.
«Сейчас, конечно, все кончится благополучно! – подумал Франческо. – Но ведь монах не знал, что опасаться следовало не недуга, который могла бы „схватить“ Ядвига… Опасаться следовало ее характера!»
– А вам, отец Мануэль, приходилось когда-нибудь видеть людей, умиравших от голода? – спросил Франческо. Голос его слегка дрогнул. Обратил ли лекарь на это внимание? Кажется, хвала святой деве, не обратил! Он думал совсем о другом.
– Я видел слишком много людей, умиравших от голода, – с горечью ответил доминиканец. – Видел там, за океаном. Индейцев. Новых подданных его императорского величества!
Чем-то этот монах напомнил Франческо отца Бартоломе де Лас Касаса. Не черно-белым своим одеянием, даже не тем, что он сказал, а тем, как он сказал.
