Кристофер Харт - Аттила
И все серьезно заключили:
— Аминь, — и маленькая группка распалась.
Люций и Гамалиэль взяли свои кожаные мешки, а Гамалиэль еще и тисовый посох.
Эйлса подбежала к Люцию и обняла его за ноги.
— Ты побыл дома совсем недолго, — сказала она. — Я тебя даже не запомнила хорошенько.
Люций ответил недрогнувшим голосом:
— Я уйду еще только один раз и вернусь с твоим братом.
Девочка засияла от восторга.
Сейриан подняла ее на руки и, стоя у скрипучей деревянной калитки, они смотрели, как двое мужчин — высокий, сероглазый, широкоплечий молодой и сухопарый, стройный, старый, как эти холмы — шли рядом вверх по склону, к вершине и на восток.
16
Морские волки
На побережье, в маленьком порту Сейтонис, они уговорили местного торговца и его корабельную команду перевезти их через Кельтское море в Бельгику.
Они покинули побережье Думнонии на Gwyddo Ariana — «Серебряном Гусе» под ярким солнечным светом. Ветер дул сзади и лишь немного с траверза, и они могли сделать добрых сто миль в день, К ночи они должны были попасть в Бельгику.
После обеда ветер переменился и задул с юга так внезапно, словно кто-то закрыл дверь от сквозняка, и с марсовой площадки, которая на самом деле представляла собой просто старую бочку, наскоро привязанную к грот-мачте, предупредили о тумане впереди. Они дрейфовали вперед до тех пор, пока не увидели с палубы границы тумана: плотные облака, неподвижно лежавшие на плоском и безветренном море, зловещие и печальные.
Они потихоньку продвигались вперед, ловя ветер, и удары боковой волны казались жуткими в окружающей тишине, и они все приближались к туману, лежавшему на воде, закрывая собой белые утесы галльского берега. Море, до сих пор бывшее самым обыкновенным, с небольшими волнами и зыбью, сделалось спокойным, как деревенский пруд, и маленькое суденышко слегка покачивалось с левого на правый борт, а парус трепыхался тщетно.
Капитан, седеющий ветеран с двумя золотыми кольцами в левом ухе и левым глазом, поврежденным балкой, хмурился, вглядываясь в туман, и не отдавал никаких приказов.
— Почему мы не ставим весла? — рассердился Люций.
Капитан долго не отвечал, а потом проворчал:
— Не нравится мне это.
— Это просто туман. Сколько еще осталось до берега?
— Миль двадцать, наверное.
— Ну, разве нельзя начать грести? Ветер там иди не ветер, а через несколько часов мы будем на месте. Капитан все еще не смотрел на Люция. Он сплюнул за борт и сказал:
— Саксы. Они страх как любят туман.
Немного поколебавшись, капитан все же приказал ставить весла, и они погребли в туман. Тишина пугала, единственный звук исходил от весел, медленно погружавшихся в воду. Они вошли в участок, где туман был более редким, и Люций разглядел несчастного впередсмотрящего на марсовой площадке, высоко над палубой. Потом туман снова сгустился, и матрос исчез из вида, как птица и облаках.
Но наконец туман сделался реже, а потом растаял совсем, и тогда пошел дождь. Гамалиэль и Люций спрятались в каюте, над которой была туго натянута парусина, и капли дождя бешено барабанили по ней. Опять поднялся ветер, на этот раз с запада. Капитан приказал распустить паруса, и они понеслись вперед сквозь хлещущий дождь. Сквозь пелену воды не было видно никаких других судов, враждебных или дружеских.
Ближе к вечеру дождь стал затихать, прекратился совсем, и выглянуло солнце. Впередсмотрящий на марсовой площадке снял с себя одежду и развесил ее по краям бочки для просушки. Он вглядывался в горизонт.
Ничего. Хотя на востоке тучи все еще висят низко на горизонте и…
Он уже натягивал на себя одежду, когда заметил на восточном горизонте цветное пятнышко. Он напряг зрение. Миль десять, а то и больше. Нет, меньше. Он заметил его поздновато — глаза устали. Яркий парус, темный корпус, и идут прямо на них. Боясь гнева капитана, он все же свесился из бочки и крикнул:
— Парус слева на четверть румба.
Капитан всмотрелся.
— Далеко?
— Шесть миль. И приближается.
— Если ты спишь на вахте, матрос, — загрохотал капитан, с впечатляющей скоростью впадая в гнев, — плетка прогуляется по твоей спине быстрее, чем ты успеешь сплюнуть!
— Я не спал, капитан, нет!
Люций и Гамалиэль снова вышли на палубу. Люций посмотрел в море. С палубы казалось, что далекий корабль все еще на горизонте.
— В чем дело? — спросил он.
Капитан сплюнул.
— Неприятности. Вечно паршивые неприятности.
Парус надувался ветром. Капитан приказал лечь на левый борт, и парус привели к ветру.
— Клянусь яйцами Юпитера! — зарычал капитан.
— Пурпурный парус! — крикнул впередсмотрящий.
— Было время, — сердито пожаловался капитан своим пассажирам, — когда пурпурный парус означал римское судно. А сейчас он может означать любую чертовщину. Богатые дамы носят парики, как шлюхи, корабли ходят под пурпурными парусами, а римский император, насколько мне известно, носит паршивые желтые трусы.
Люций хотел сделать замечание старому грубияну, но передумал. Какое отношение к его нынешним заботам имеет достоинство императора? Кроме того, любой капитан — император на борту своего корабля, и это известно даже сухопутным крысам.
— Рулевые! — заорал капитан. — Три румба влево и держи ровно. Выбирай шкоты с правого борта!
Оба громадных рулевых с выпирающими на руках, мышцами (от напряжения, потому что приходилось разворачивать судно под полными парусами), навалились на рулевое управление. Широкие кожаные ремни скрипели от их усилий.
Несколько матросов выбирали шкоты с правого борта и громоздкое торговое судно медленно, мучительно поворачивало налево. Капитан рявкал, отдавая приказы, и наконец Gwyddo Ariana оказался почти под прямым углом к ветру. Сильнее он повернуть не мог.
Впередсмотрящий видел, как пурпурный парус тоже поворачивает на правый борт, и делал он это намного быстрее. Темный корпус — теперь он это хорошо видел — был низким и узким. Оба корабля плыли параллельно, на север. Матрос потрогал свой кинжал с костяной рукояткой.
Люций спросил:
— Что, пурпурные паруса нынче в моде?
— Не так заметны, как белые, — отрезал капитан. — Пурпур помогает пиратам подойти очень близко.
— Вы же не знаете наверняка, пираты ли это.
— Ну да, и я не знаю наверняка, трахал ли мой папочка мамочку. Но готов побиться об заклад, что так оно и было. — Он отошел в сторону. — Палубные, готовь весла по правому борту. И быстро, черт вас возьми!
Оставшиеся шесть членов команды повиновались, вставили весла в шесть грубых отверстий в балке, возвышавшейся над палубой всего на несколько дюймов. Вместо специальных гребных скамеек, какие бывают на военных судах или галерах, на этой старой лоханке были только вбитые в палубу планки для упора. Тощие на вид матросы привязали босые ноги к планкам и замахали веслами.
