Патрик О'Брайан - Помощник хирурга
— Я полагаю, что она не собиралась отправляться с нами в поход?
— Нет, сэр, вовсе нет.
Джеку было совершенно очевидно, что для обсуждения подобного вопроса место выбрали более чем странное: двое «сухопутных», балансирующих в неудобных позах между землёй и небом, и лишённый завтрака капитан.
— Мистер Фентон, пришлите мне пару марсовых с одношкивным блоком и линём, — прокричал он вниз.
Пока их ждали, Стивен вполголоса сказал: — Ну вот. Почти кончилось. И всё же в нашем прозаичном мире эта картина просто изумительна.
Из поднимавшегося и исчезающего с первыми лучами солнца тумана вынырнули 783 судна, — «купцы», за исключением одного фрегата, старушки «Юноны», трёх шлюпов и куттера.
— Никогда не видел столь громадной иллюстрации масштаба морской торговли и взаимозависимости наций, — добавил он.
— Охус в той стороне, — кивнул Джек по направлению к теперь уже ясно видимому на берегу городу. — Леди сможет позавтракать на берегу. Мистер Фентон, спустить гичку.
Появились марсовые, один из их принёс башмак Стивена. Джек обвязал петлю вокруг талии доктора, закрепил узел, велел «майнить помалу», и Стивен начал свой малопочётный спуск, который он обычно и совершал.
Ягелло отправился следом, затем спустился Джек. Квартердек был заполнен зубоскалящими в ожидании зрелища людьми.— Что ж, мистер Ягелло, — сказал Джек. — Вы должны известить леди, что через две минуты ей следует сойти с корабля. Нельзя терять ни минуты.
— Простите, сэр, — ответил Ягелло, — но я не могу. Это так невежливо. И так тяжело, ну вы же понимаете — все эти слёзы и упреки. Может быть мистер Пелворм будет столь любезен? Он знает даму, да и по-шведски говорит. Мистер Пелворм женат.
— Так вы знакомы с той леди, мистер Пелворм?
— Издалека, сэр, издалека. Я просто видел её раньше. Кто же, бывая в Карлскруне, не посещал театр? Возможно, говорил с ней раз или два, просто чтобы скоротать денёк, вот как и сейчас, когда она поднялась на борт, но только в присутствии офицеров. Эта особа известна всем и каждому как «Наслаждение Джентльмена». Кроме того, мне сказали, что она теперь пассия губернатора... поющая шлюшка, которая весьма прилично стоит, как бы сказал поэт. Но если вы ходите, чтобы я сбагрил её на берег, сэр, я тут же с ней поговорю — поговорю с ней словно строгий голландский дядюшка.
— Именно, мистер Пелворм, — кивнул Джек. — На военном корабле женщинам не место.
Пелворм кивнул и тяжёлым шагом отправился вниз, напустив на лицо суровое, твёрдое и отчасти жестокое выражение.
Возможно и поющая шлюшка, но когда самые невозмутимые и испытанные матросы средних лет на шлюпке везли её к берегу, по отношению к «Ариэлю» она выражалась жёстко и отнюдь не музыкальным голосом.
— Что она там говорит? — спросил Стивен.
— Чресла развратные, а сердце что камень, — ответил Пелворм. — Это из стиха.
— Но ведь это ложь. Она о моих чреслах ничего не знает и никогда их не видела, — со своего наблюдательного пункта позади бизань-мачты воскликнул Ягелло. — Я её не приглашал и молил меня покинуть.
— Если бы все проблемы решались так просто, — пробурчал Джек, наблюдая как Наслаждение всё сильнее уменьшается в размерах. — Мистер Фентон, мы можем пристать к «Юноне» и забрать гичку по пути.
— Трусы, — пробормотал Стивен, глядя на Джека и Ягелло. — Ничтожества. — Осмотрев палубу, он заметил, что кроме нескольких ухмыляющихся увальней, большинство выглядело пристыженными и встревоженными.
— Вот ведь что любопытно, — сказал Джек Стивену за завтраком. — Я знал, что Ягелло отправился на берег пока мы были на борту флагмана, и он вернулся не ранее чем за полчаса до того, как три юных дамы прибыли на шлюп. Две из них – дочери шведского адмирала — на удивление милые, со слов Хайда, — а третья эта самая сражающее наповал Наслаждение. Но хоть ты режь, не пойму, что они все в нём находят? Он прекрасный малый, конечно же, но ведь ещё так юн. Сомневаюсь, что даже бреется чаще раза в неделю. А кроме всего прочего, весьма походит на девушку.
— Кажется, об Орфее говорили так же. Но это не помешало женщинам растерзать его на куски.
Увы, его голова, безбородая голова, плыла по Гебру вместе со сломанной лирой.— О боже, вот и полковник, — схватив свою чашку и тост, Джек бросился на палубу.
Там он и провёл большую часть дня. Морось окончательно рассеяла туман и заставила полковника отсиживаться внизу. И хотя конвой не намеревался отправляться в путь до самого вечера, «Юнона» попросила Джека занять позицию в середине колонны, а продвижение «Ариэля» вместе с транспортами через всё это скопление судов с лёгким и переменчивым ветром заняло очень много времени, в основном из-за того, что «купцы» лежали в столь случайном и причудливом порядке, будто их капитаны не могли отличить сено от соломы, а правый борт от левого. Как бы то ни было, капитан Обри встретился с полковником за обедом, когда кают-компания пригласила обоих на это благородное действо, и Джеку пришлось около часа терпеть пытку французским, в основном, насколько он понял, относительно женщин д’Ульястрета, целых батальонов женщин, со слов последнего, как холостых, так и замужних, включая некоторых весьма милых особ.
Из Риги пришли последние участники конвоя, а с ними и свежий норд-остовый бриз. «Юнона»
тревожно вела подсчеты, едва делая паузу в поднимаемых сигналах и получая бессмысленные или противоречивые ответы, особо акцентируя внимание на пушках. Во все стороны сновали шлюпки, чтобы передать пожелания своего капитана, прорычав их прямо в ухо. Наконец организация столь огромного конвоя подошла к концу, и «Юнона» дала команду сниматься с якоря. Появились тысячи и тысячи парусов, серое небо бухты стало казаться светлее, и суда двинулись тремя бесформенными частями, мягко скользя в ночи со скоростью самой медленной, неуклюжей, неукомплектованной, перегруженной пинки из Корка.
Несмотря на то, что все суда несли огни на топах, эти аморфные группы к рассвету ужасно расползлись, однако задувший норд-ост согнал их в какое-то подобие порядка и к закату доставил к труднопроходимому каналу Фемарн. Затем ветер внезапно зашёл в зюйду и стал попутным для ещё более сложного пролива Лангеланн. Ночью они пробрались через длинный канал, едва притрагиваясь к парусам или брасам. С берега открывался удивительный вид, будто на небе высыпало бессчётное количество ярких звёзд, которые к тому же отражались в море. Они шли с ветром, который удерживал вражеские канонерки в порту и единственным несчастным происшествием стала дьявольская попытка одного «датчанина» проникнуть в колонну в надежде захватить отбившееся судно и быстро увезти его в Сподсбьерг. Однако, его обнаружили. Сигнал о присутствии чужака заставил шлюп в конце конвоя ринуться вперёд, и хотя «датчанин» и впрямь рванул в Сподсбьерг, но рванул туда в одиночку, с изорванными парусами и пятью зияющими брешами в корпусе выше ватерлинии, а весь причинённый им урон состоял в том, что трое «купцов» в панике навалились друг на друга бортами и их пришлось взять на буксир.
