Валерий Привалихин - Клад адмирала
– Однако же… – Сергей даже присвистнул от удивления и устремился к биолокаторщику. Зимин и Бражников, как под гипнозом наблюдавшие за верчением рамки, тоже очнулись и тронулись вслед за Сергеем.
Место, где, по утверждению Бражникова, был старый колодец, и место, где ожила, закрутилась рамка, находились на расстоянии метров двух одно от другого. Бражникова память подвела, забыл, где стоял колодец, или же Тютрюмов устроил тайник неподалеку от колодца? Какая разница? Для Зимина было важно, что подтверждались его предположения о стереотипе поведения Тютрюмова: прятал драгоценности в колодцах или около них.
– А вы уверены, Игорь Васильевич, что там золото? – спросил Нетесов. – Может, какая железяка?
– В жизни все может быть, – философски заметил юный народный академик, положив на землю рамку точь‑в‑точь на месте, где она завращалась. Помолчав, растирая озябшие, покрасневшие от холода руки, категоричным тоном прибавил: – Золото! Возможен другой тяжелый металл, но это – золото!
– А можно сказать, сколько его? – поинтересовался Зимин.
– С точностью – нет. Но не меньше килограмма. От одного до десяти килограммов.
– Это значит, может быть и пять, и шесть? – спросил Бражников.
– Да. И три, и восемь. От одного до десяти. В этих пределах.
– Не больше и не меньше? – спросил Зимин. Не получив ответа, задал другой вопрос: – А глубина известна?
– Будет известна. Все сразу хотите, – ответил биолокаторщик. – Сейчас еще раз проверю другим индикатором. – Он отошел к поленнице, к своему «дипломату», лежавшему на чурке.
– Ты случайно не говорил ему, Иван Артемьевич, про колодец? – спросил Нетесов, пока биолокаторщика не было рядом.
– Дурак я, что ли? Такие деньги выложить да еще подсказывать, где искать? – ответил Бражников.
– А кочегар как отнесся, что ты забрал его? – кивнул на биолокаторщика Нетесов.
– Никак. Он с вечера сутки в котельной дежурит.
– Значит, много Игорь Васильевич берет?
– Да уж не бесплатно, – усмехнулся Бражников. – Но бог с ним, лишь бы золото оказалось тут, – ткнул указательным пальцем вниз. Как Зимин, как и Нетесов, он с трудом допускал, не мог до конца поверить оператору биолокации. Одно дело – найденные пулеметные ленты, совершенно другое – золото. – Вот тогда…
– Что тогда?
– Ясно будет, что дед не зря отсюда бежал. Сам спасся и семье жизнь сохранил. Вот что тогда.
…В «дипломате» у биолокаторщика был более солидный, более внушающий доверие, чем рамка из алюминиевого провода, предмет – сверкающий полировкой латунный маятник на длинной цепочке. Маятник на том месте, где закрутилась алюминиевая рамка, тоже сразу пришел в движение, начал выписывать над землей короткие быстрые круги. Биолокаторщик уводил маятник от «заводной» точки, и движение замедлялось, угасало. Что‑то его не удовлетворяло, может, не получалось. Он не объяснял свои действия. Продолжал и продолжал упражнения с маятником. Наконец сам себе определил рубеж:
– Все. На сегодня достаточно. Погода очень плохая.
Оператор биолокации воткнул щепочку, отмечая точку, где «играли» его рамка и маятник, спрятал инструмент в «дипломат». Отклеивая с запястья пластырь вместе с золотой монетой, наблюдал, как Бражников, не удовлетворенный хилой отметкой местонахождения клада, обухом топора вгонял рядом со щепкой глубоко в землю заостренную ошкуренную жердинку.
– Интересовались, на какой глубине золото? – спросил Зимина, возвращая ему червонец. – Если завтра сухая погода будет, скажу.
– В сухую погоду можно поточнее определить, сколько золота? – спросил Бражников.
– Все как есть, исключительно точно, теперь уже только раскопки скажут, – ответил народный академик. – А у нас еще почти половина двора осталась необследованной.
– Завтра продолжим? – спросил Бражников.
– Если погода будет. А сейчас отвезите меня в гостиницу, – сказал биолокаторщик.
– С нами можно уехать, – предложил Нетесов. Он был явно рад, что поиски клада на сегодняшний день закончились и можно возвращаться в Пихтовое.
– Да ну. Я сам привез, сам и отвезу, – возразил Бражников.
– Как угодно, – сказал Нетесов, нетерпеливо взглядывая на часы. – Только, Игорь Васильевич, никому ничего не рассказывайте о своей находке, – предупредил биолокаторщика. – Тому же Сипрягину. Не скрывайте, где были, но о результате ни слова. Нет никакого результата. А мы, – кивнул на Зимина, – завтра во второй половине дня здесь будем. Договорились?
– Договорились. – Биолокаторщик кивнул.
– И ты, Иван Артемьевич, – строго посмотрел Сергей на Бражникова, – язык не развязывай. И с лопатой не балуйся, понял?
– Видел, через болото настил недоделан, всего метров двенадцать осталось? – вопросом на вопрос ответил Бражников.
– И что?
– Руку сильно зашиб, болит. Потому и по сей час не могу закончить. Так что…
– Понял, – не стал дослушивать, оборвал Сергей. – Хорошо, что рука болит. Ну все, до завтра.
Увлекая за собой Зимина, он зашагал в сторону ельника, в сторону железной дороги.
* * *
– Я, конечно, ценю твои способности, Андрей. Даже преклоняюсь перед тобой. Серьезно, – говорил Нетесов, ведя машину по дороге с Пятнадцатого километра в Пихтовое. – Это умудриться надо: по архиву столетней давности, по какому‑то личному дневнику, который другой бы и читать построчно не стал, клад найти.
– Еще не нашли, – возразил Зимин.
– Нашли, – уверенно сказал Нетесов. – Скоро у народного академика Игоря Васильевича четвертая серьга в ухе заблестит. – Ощутив на себе немой вопросительный взгляд Зимина, пояснил: – Мамонтов говорит: серьги эти означают число крупных кладов, которые с его помощью на свет Божий извлечены.
– Серьезно?
– Вполне. Я не могу свыкнуться. Нас и в милицейской школе учили: лозоходство, биоэнергетика – все это, дескать, однозначно шаманство. А я этому парню верю.
– Чем недоволен в таком случае? – спросил Зимин.
– Тем, что ты работки подкинул на мое безделье, – ответил Нетесов. – Хорошо хоть, что завтра академик с Бражниковым будут продолжать во дворе с маятником упражняться. Передышку этим дают.
– В чем передышку? – не понял Зимин.
– Трудно, что ли, уяснить, что здесь тебе не Москва. Люди все примечают. Начальник уголовного розыска трижды подряд едет к какому‑то пенсионеру Бражникову, вместе с ним из столицы ученый. Потом туда же катит народный академик, который сквозь землю клады видит. Что за суета такая, а? У некоторых уже, уверен, в воображении горы золотые выросли.
