Кристиан Жак - Мистерии Осириса: Древо жизни
— В этих условиях, — решительно сказал генерал Несмонту, — я предлагаю провести массированную атаку.
— И все же праздновать объединение на костях погибших египтян — не самое лучшее решение, — заметил Джехути.
— Боюсь, что другого просто не существует, — настойчиво проводил свою мысль Несмонту. — Фараон не может позволить Хнум-Хотепу пренебрежительного отношения, которое угрожает прочности закладываемых сейчас основ жизни всего Египта.
С тяжелым сердцем все поняли, что следовало готовиться к конфликту, жестокость которого оставит в народе неизгладимые следы.
— Поскольку речь идет о войне не с иностранным государством, — анализировал ситуацию Несмонту, — мы не можем отправить Хнум-Хотепу объявление войны. С моей точки зрения, это всего лишь операция по восстановлению порядка на египетской территории. Значит, логично атаковать неожиданно.
Ни генерал Сепи, ни другие участники обсуждения не высказали каких-либо возражений.
— Что ж, пусть примут надлежащие меры, — приказал царь. — Кстати, во время пира прозвучало имя писца — Икер. Он здесь получил свое образование?
— Он действительно является моим учеником, — сказал Сепи. — Это лучший ученик моего класса, и он пришел к нам издалека.
— Именно поэтому я вскоре и поручил ему ответственные дела, — прибавил Джехути. — Он замечательно организовал перевозку колосса и очень быстро занял бы верхнюю ступень в администрации провинции.
— Почему же он уехал? — спросил Сесострис.
Джехути встал.
— Я недостоин присутствовать на этом совете, Великий Царь, так как я совершил против вас серьезный проступок.
— Объяснись и дай мне рассудить самому.
Правитель провинции, как-то сразу постарев, тяжело опустился на стул.
— Икер много перестрадал и постоянно мучил себя вопросами, потому что никак не мог прийти в себя от пережитого. Он разыскивал моряков по имени Черепаший Глаз и Головорез, которые высадились в Кхемену. Этот эпизод вычеркнут из документов в моих архивах, потому что корабль, на котором они приплыли, объявил себя под царской печатью, которую я отказывался в то время признавать. Для меня, Великий Царь, эти люди могли принадлежать только вашему флоту, и я не скрыл своих мыслей от Икера.
— Из-за вас, — заметил Сехотеп, — этот писец рассматривает теперь Его Величество как своего врага!
— Это определенно.
— Им двигало стремление отомстить?
— Это действительно так. Я пытался убедить его позабыть прошлое и остаться у меня на службе, но его решимость была непоколебимой. Этот юноша умен и смел и может стать опасным противником, потому что он — из-за меня — убежден, что в его несчастьях виноват фараон.
— А что именно с ним произошло?
— Этого я не знаю. Но, без сомнения, его жизнь была в опасности.
— Куда Икер собирался отправиться?
— В Кахун, чтобы там разыскать следы и доказательства, которые позволили бы ему выяснить истину.
— Его также интересует Золотой Круг Абидоса, — добавил генерал Сепи, — и он сам убедился, еще не понимая его природы, в его действенности, когда присутствовал при ритуале, исполненном в отношении Джехути.
— Этот парень, вероятно, является сообщником того преступника, который совершил святотатство относительно акации Осириса, — предположил Собек. — Были ли у него связи с Хнум-Хотепом?
— Он прибыл из его провинции, где работал для него, — вспомнил Джехути.
58
Немногочисленные вещи Икера были аккуратно сложены. После серьезного спора с Херемсафом он готовился к тому, что его с минуты на минуту уволят.
Поэтому он не удивился, когда увидел у своей двери писца с густыми длинными волосами. Этот длинноволосый писец слыл за приносящего дурные вести. За ним, должно быть, идут несколько стражников, чтобы выпроводить Икера за ограду Кахуна с дальнейшим запрещением там появляться.
— Я готов, — сказал Длинноволосый.
— Я тоже. Ты один?
— Сегодня да, потому что в городском управлении слишком много работы. Завтра мне будет помогать еще один коллега.
— Значит, мне дали сроку до завтрашнего дня!
Длинноволосый захлопал глазами.
— Даже вдесятером мы бы не смогли все сделать через неделю! Нельзя же заставить тебя уложиться в еще более короткие сроки! Это, конечно, ошибка. Глядя на объем предстоящей работы, можно предположить, что нам понадобится, по меньшей мере, месяц, но это при условии, что никто не будет отлынивать!
— О какой работе ты говоришь?
— Да, вот... о той, что тебе поручили: перепись предназначенного для хранения движимого имущества и описание каждого предмета.
— Разве ты пришел не для того... чтобы выставить меня за городские стены?
— Выставить? Тебя, Икер? Да откуда ты это взял? А-а, понимаю... Один из помощников управителя с тобой сыграл какую-нибудь злую шутку! Нужно и в самом деле признать, что окружение у начальника немного странное, даже более чем странное. Не очень-то доверяй этой команде, они могут вести себя угрожающе. К счастью, ты пользуешься поддержкой Херемсафа.
Икер совершенно растерялся.
Значит, ни управитель, ни Херемсаф не приняли решения его изгнать. Что за игру они затеяли — они друг за друга или друг против друга?
Теряясь в догадках, Икер сконцентрировал внимание на стоявшей перед ним задаче. Ему помогал Длинноволосый, который с трудом приноравливался к заданному Икером ритму. Несколько раз в день он останавливался попить воды, похрустеть молодым чесноком, утереть пот со лба или отправиться по естественной надобности. И весь день он трещал без умолку.
Одним ухом Икер рассеянно слушал разные его семейные истории, которые были до ужаса банальны. Потом настал черед сплетен по поводу муниципальных чиновников.
Когда солнце стало садиться, Длинноволосый сложил свои вещи.
— Все! День, наконец, кончился! Хочешь добрый совет, Икер? Работай много меньше, иначе ты перевернешь все вверх дном в нашей корпорации. Некоторые, и притом не самого малого чина, будут этим оскорблены или даже унижены. Если будешь работать медленнее, то быстрее поднимешься по служебной лестнице.
Икер вернулся домой. Секари там не было, но, уходя, он все чисто прибрал. Юноша задал корму Северному Ветру, а потом отправился на условленное свидание с Биной. Даже если он и не надеялся ни на что более или менее определенное, то в нынешней ситуации не станет отталкивать своего единственного союзника.
На территории перед портом не было ни души.
Он бесшумно вошел в заброшенный дом.
— Бина, ты здесь?
— В дальней комнате, — ответил сладкий голос юной азиатки.
Икер прошел по обломкам известняковых плит. Он догадался, где она, и в темноте сел рядом.
