М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5
— Какое удивительное совпадение, — негромко произнес граф Мордвинов, — стоило появиться этим господам, как количество рекламы «Форд» перешло всякие границы. При том, что они продолжают утверждать, будто не имеют никакого отношения к «Форд Мотор».
— Alexander! — осадила графа Долгорукая.
Повисла тишина.
— Что вы имеете в виду, господин Мордвинов? — весело спросил Саммерс. — Намекаете, что это я пишу заметки?
Отказать в выдержке юной баронессе было нельзя. Не переставая улыбаться, она перевела и это. Княгиня подняла руки и, делая вид, что слегка машет веером, потихоньку изобразила аплодисменты.
— «Модель-Т», — Мордвинов повернулся к двоим джентльменам. — Не «Эрроу», даже не «Рейсер 999», ни даже «Форд-А», а именно «Модель-Т», который вы так восхваляли! Репортер, которого на днях выгнали взашей, именно знает английский. Что вы на это скажете?
Саммерс развел руками, показывая, что сказать на это решительно нечего.
— Помилуйте, граф, — удивился г-н Беляев, — представительство «Форд» дает рекламу «Модели-Т» во всех газетах.
— Александр, как вам не стыдно! — возмутилась Долгорукая. — Зачем это нужно?
— Затем, Софи, что дело здесь не в спорте.
Все молча смотрели на Мордвинова.
— Коммерция чистой воды! — усмехнулся тот. — Неважно, выиграет «Модель-Т» или проиграет — спорт есть спорт. Важно, что вокруг него поднята шумиха. Эти господа — торговые агенты Форда!
— Что же из этого? — невозмутимо сказал Всеволожский. — Бенц торгует своими авто. Лей тоже торгует своими авто, и у него прекрасная, сильная команда.
— «Лорелей» имеет шансы на победу, — граф дернул подбородком, — «Модель-Т» их не имеет. Они не могут этого не понимать.
Вокруг раздавались покашливания.
— Но как же ваше пари? — спросила княгиня. — Вы же заключили пари с… — она сделала многозначительную паузу, — с г-ном Саммерсом.
— К этому, Софи, я и веду. Они заключили пари, не имея никаких шансов. Это авантюра! А эти господа, о которых вы говорите с таким уважением, — жулики!
— Александр! — повысила голос княгиня.
— Ого! — воскликнул журналист Кузьмин.
— Александр, — произнесла фон Мекк, — очнитесь, что вы говорите! За что вы оскорбляете этих молодых людей?
Граф обернулся к ней.
— Затем, милая Галина Николаевна, чтобы предотвратить преступление. Надо еще проверить их так называемое инкогнито!
— Ваши подозрения странны, — сказал на все это Саммерс, — но если вам так хочется — извольте. Нам действительно пришлось скрыть свои имена, чтобы не вызвать недовольства тех компаний, автомобили которых мы упомянули при знакомстве.
— Неужели? — презрительно улыбнулся граф. — Как же вы тогда объясните весьма общее сходство с человеком, чьим именем имели нахальство назваться?
— С кем? — поразился Саммерс. — Кого вы имеете в виду?
Он повернулся к княгине с самым жалобным видом и пожал плечами.
Долгорукая и фон Мекк не могли больше сдерживаться. Они ужасно смеялись. Инженер Кузнецов, поднял свои черные брови.
— Ей-Богу, Александр, вам опять не дает покоя тот случай с немцами, которые якобы нечестно выиграли пробег, — воскликнул он. — Помилуйте, прошло уже два года!
— Это не меняет факта, — отрезал Мордвинов. — Их победа была обычным мошенничеством, подлостью! Не угодно ли, семидесятисильные гоночные автомобили, которые были заявлены как обычные, в двадцать пять!
Кузнецов открыл было рот, но Всеволожский тяжело вздохнул, беляевские усы предостерегающе зашевелились, и инженер смолчал.
— Александр, — княгиня покачала головой, — вы с своей германофобией становитесь комичны! Вам подозрительно, что гонщиков из Америки ввел в общество именно Маркус Сергеевич?
— Кстати, вот и он, — Саммерс с серьезным видом указал на вошедшего представителя «Форд Мотор». — Мистер Фриде! Вы один можете меня спасти! Меня обвиняют в пособничестве Форду! В том, если я правильно понимаю, что я намерен нечестным путем выиграть гонку!
— Вы это заслужили, — сказал представитель «Форд Мотор», пожимая ему руку. — Вашим восторженным интересом к «Модели Т».
— Он потрясающий, — сказал Джейк. — Я его обожаю. Форд не зря делает на него ставку.
— Безусловно, безусловно, — Фриде вздохнул. — За «Моделью-Т» большое будущее.
— Но не в России, — сказал Мордвинов, всем своим видом демонстрируя, что обращается только и исключительно к Фриде. — Я вам говорил это и повторяю.
— Ничего, — Саммерс ободряюще улыбнулся представителю компании, — посмотрим. Время покажет.
— Авантюрист! — Мордвинов дернул шеей, дьявольски элегантный воротничок впился ему в кожу. — Не воображайте, что вы со своим американским нахальством сможете кого-нибудь обмануть! Здесь нет ни одного человека, кто верил бы в ваши фантастические истории!
— Не беда, — беспечно ответил Саммерс. — Главное, что в них верю я.
Четыре черных машины
На следующий вечер Д.Э. получил телеграмму. Телеграмма содержала всего два слова:
«Они голубые».
Саммерс заметался по комнате. Голубые таксомоторы не входили в планы двоих джентльменов.
* * *— Я должен спросить руководство, — в замешательстве произнес Фриде, когда к нему ворвался взволнованный коммерсант.
— Нет времени, это долго.
— Но мне нужен документ, а его нет!
— У вас есть устное распоряжение Форда нам содействовать.
— «По возможности содействовать», — Фриде поднял палец. — Согласитесь, есть разница.
— Ну, так найдите эту возможность. Почему ее вдруг нет, если еще вчера она была?
— Потому что я вложил все деньги в вашу безумную идею!
— Не прибедняйтесь. Нам нужны авто. Два и еще два. Без них ничего не получится.
— Послушайте, мне есть, на что в случае чего списать четыре таксомотора, пострадавших от несчастного случая, но не на что — четыре новых машины! Ведь это еще две тысячи рублей! Десять тысяч долларов!
— Вот видите, — посочувствовал Д.Э. Саммерс, — как плохо дело. Каждая машина на счету. Неудивительно, что Форд в вас сомневается.
Фриде достал носовой платок и промокнул плешь.
— Вижу, иначе и на порог бы вас не пустил.
— Вы все равно уже потратились, — негромко сказал Д.Э. после непродолжительного молчания. — Глупо останавливаться на середине.
— Я старый дурак. Я рассчитывал, что мои расходы оправдаются.
— Ну, так они и оправдаются! Если вы поможете нам только еще немного.
Фриде вызвал прислугу и потребовал чаю.
Саммерс с сожалением смотрел, как растворяются в красной жидкости три куска сахара. Вчера два таких же составили его обед.
