Эдуард Кондратов - Птица войны
Некоторое время они сидели, молча поглядывая друг на друга. Наконец Тауранги нерешительно пробормотал:
— Великий вождь добрый. Завтра, когда явятся тени утра, он поможет Те Иети.
Девушка вздохнула.
— Он даст ему много кумары, — набравшись духу, продолжал юноша, — и еще сушеной рыбы, и корней арухе, и… калебасы с птицей.
Произнеся «калебасы», Тауранги запнулся. Вряд ли Те Нгаро расщедрится даже на одну-единственную. Залитые жиром птичьи тушки, хранимые в плетеных сосудах, вождь слишком любил, чтобы угощать ими нищего старика. Но Тауранги хотелось сказать девушке что-нибудь настолько приятное, чтобы она утешилась сразу.
Все понапрасну: Парирау не отзывалась.
— Я решил подарить твоему отцу, — монотонно бубнил Тауранги, — одну палицу вака-ика, и одну палицу котиате, и целую горсть крючков из рыбьей кости, и много железных гвоздей — больше, чем пальцев на руках и ногах…
И умолк: Парирау озорно морщила вздернутый нос, с трудом сдерживая смех.
Тауранги опешил. А она легко спрыгнула с пня, с размаху толкнула его ладонями в грудь и, опрокинув, помчалась по опаленному солнцем лугу. Она бежала не оглядываясь, время от времени нагибаясь, чтобы на бегу сорвать головку цветка, и тогда ее длинные смоляные волосы задевали верхушки желтеющих трав.
Оцепенение прошло скоро. Вскочив на ноги, Тауранги кинулся в погоню. Никто в деревне не мог равняться с ним в беге, и на праздничных состязаниях сыну Те Нгаро вот уже три года подряд достаются нефритовые амулеты. Парирау не удалось добежать до пальмовой рощи, хотя до нее не было и трехсот больших шагов. Тауранги догнал ее и крепко схватил за покатые, подрагивающие от смеха плечи.
Он повернул ее к себе. Парирау запрокинула голову и прикрыла ресницами глаза. Ее маленькая грудь часто-часто вздымалась, накидка, стянутая шнурком у шеи, плащом отлетела за спину.
— Тауранги… — с трудом переводя дыхание, прошептала девушка.
Он отпустил плечо Парирау и осторожно провел ладонью по смуглому девичьему лицу.
Девушка открыла глаза, и он увидел в них знакомый насмешливый огонек. И снова раздался звонкий, обидный смех.
Тауранги нахмурился. Ее непонятная веселость задела его.
— Твой отец Те Иети в горе оплакивает утраченную ману, а ты… — начал он, но Парирау не дала договорить, зажав ему маленькой ладошкой рот. Содрогаясь от смеха, она уткнулась носом в грудь Тауранги. Сердито засопев, он резким движением оттолкнул от себя девушку и прикрикнул: — Не смейся!
Парирау огорченно расширила глаза.
— Я долго плакала сегодня, — сказала она кротко. — Неужели тебе нужны мои слезы?
— Ты смеялась надо мной!
Девушка со вздохом покачала головой:
— Ты был добрый, когда успокаивал меня. Ты готов был для меня, как великий Мауи, поймать в петлю солнце и выудить из океана остров. Целый день мне было плохо, а с тобой стало хорошо. И я засмеялась от радости и побежала, чтобы ты меня догнал.
— Как Мауи догонял кальмара Хеке-а-Муту-ранги? — не выдержав, улыбнулся Тауранги.
— Как догоняет юноша девушку… если он выбрал ее, а не другую, — дрогнув голосом, ответила Парирау и отвернулась.
Тауранги смущенно молчал. Она поправила сбившуюся накидку и, не взглянув на сына Те Нгаро, прямиком через болото направилась к полоске воды, тускло посвечивающей за частоколом пальм.
«Женщины непонятный народ, — огорченно думал Тауранги, следом за Парирау перескакивая с кочки на кочку и по щиколотку увязая в чмокающей гуще. — Опять Парирау права, а я кругом виноват. Она дразнила меня и смеялась надо мной. Потом сама же обиделась, и я должен шагать за ней неизвестно куда и зачем и ждать удобный момент, чтобы извиниться непонятно за что. У женщины мысли кривые, как палица мере… Никогда не угадаешь, чего она хочет…»
Они пересекли болотистую низину в полном молчании, но стоило тени от желто-зеленых пальмовых опахал упасть им на плечи, как Парирау обернулась.
— Я хочу купаться, — сказала она как ни в чем не бывало. — Попробуй поймать меня в воде. Даже тебе не удастся.
Подбоченясь, она важно двинулась дальше. Потом вдруг наклонилась, сорвала крупный розовый цветок и небрежно воткнула в волосы. Еще несколько шагов девушка шла спокойно. Но когда река оказалась рядом, не стерпела, бросилась вперед и с разбегу села на обрывистый берег, свесив ноги и ухватившись за пучок льна, буйно разросшегося близ воды.
«Ты просто глупый, сын мудрого Те Нгаро, — мысленно ругал себя Тауранги. — Нельзя обижаться на Парирау. Ей уже сделали на губах татуировку, но она еще совсем как ребенок».
Он остановился за спиной девушки, внимательно оглядывая кромку воды. Он знал: в этом месте река не слишком удобна для купания. Много камней и затонувших стволов.
Парирау, легкомысленно поболтав ногами, взглянула на Тауранги. Догадавшись, о чем тот раздумывает, с вызовом сказала:
— Я никуда не пойду. Буду купаться здесь!
Она решительно дернула за шнурок и движением плеч сбросила накидку на траву. Встав, небрежно освободилась от плетеного передника и стягивающей волосы ленты и сделала шаг вперед.
— Не смей, Парирау! — строго крикнул Тауранги.
В воздухе сверкнуло гибкое смуглое тело, раздался плеск. Через несколько мгновений голова девушки появилась из воды далеко от берега. Раздумывать было нечего. Тауранги нырнул, не снимая набедренной повязки. У сына вождя нет необходимости беречь одежду.
Они плавали, брызгались и играли довольно долго, и, когда выбрались на берег, у Парирау не попадал зуб на зуб: даже в жару вода в новозеландских горных речках остается холодной. Девушка, кутаясь в накидку, снова было затеяла состязание в беге, но из-за обилия усеянных колючками кустов беготню пришлось оставить. Наступала пора, когда солнце склоняется, и в деревне, вероятно, вовсю шли приготовления к вечернему пиру, который, помимо своей воли, задаст сегодня племени обездоленный отец Парирау.
По дороге домой они оживленно болтали. Тауранги смешил девушку, изображая в лицах, как охотится на попугаев кривоглазый Тенаха и как будет мучиться от обжорства старый Хеуратиаре. Настроение у Парирау было чудесным. Но когда вдалеке показались частоколы деревни, она нахмурилась и умолкла.
У ворот, украшенных резными фигурками богов, двое рабов возились с тяжеленным бревном, тщетно пытаясь взвалить его на плечи. Заметив приближающихся Тауранги и Парирау, они отошли, почтительно освобождая проход.
— Смотри, Тауранги! — с тревогой воскликнула девушка. — Что-то происходит!
Тауранги и без того уже видел, что площадь заполнена народом. Похоже, вся деревня высыпала на марае.
