Юрий Черняков - На безымянной высоте
Лейтенант присвистнул, качнул головой, выглянул в проем. Увидел с высоты окрестности — там и здесь дым, вдали — движущиеся к ближайшему лесу колонны наших танков и грузовиков.
Он махнул рукой тем, кто был внизу: путь свободен! И они замахали ему в ответ, поднимаясь с земли.
— Везет же тебе, рядовой, необученный, — негромко сказал Иноземцев, издали разглядывая первым вернувшегося Малахова. И подошел к нему вместе со старшиной Безуховым.
Малахов растерянно озирался по сторонам.
Его снова не дождались. Остатки маршевого батальона, в том числе его штрафной роты, уже уехали. Уцелевшие грузовики пылили за километр отсюда, загруженные на треть живыми и ранеными.
— Ну и хрен с вами… — сказал он вслух и мрачно взглянул на подошедших к нему старшину и майора.
— А ну встань как положено! — грозно сказал старшина Безухов. — С тобой товарищ майор разговаривает!
— А как положено? — обиделся Малахов. — Ты, бугор, объяснил бы сперва. А потом орал. Нам ничего такого не говорили. Шмон, что ли, будет?
— Отставить, — негромко сказал Иноземцев старшине. — Что, не видишь, с кем дело имеем… Видел я, как пули тебя, рядового и необученного, облетали. Другого бы с такой выучкой давно свалили. Уж сколько раз, пока ты бежал да под пулемет подставлялся, тебя хоронили… А тебе хоть бы что… Цены таким счастливчикам, как ты, рядовой, нет… Но ты бы все равно поучился у товарища лейтенанта, как он действовал — грамотно, короткими перебежками, мотаясь из стороны в сторону.
— Зачем это мне? — почему-то грустно сказал Малахов. — Даже если очень захочу, все равно в меня пули не попадут. Заговоренный я, товарищ майор.
— Это что, фамилия твоя такая?
— Никак нет. Рядовой Малахов! Сегодня за день второй раз, говорю, отстал от своей роты! Только что догнал, можно сказать, а они опять уехали… — Он кивнул в сторону пылящих вдали грузовиков. — Не судьба, видно, с ними Родине послужить… Так, может, к себе на довольствие поставите, в виду мной проявленной воинской доблести? — добавил он с тихой надеждой. — А то я уже полдня как не жравши.
— Это как такое получилось, почему отстал?
— Сначала дали команду оправиться, — виновато вздохнул Малахов. — Только я из кустов вылез, а они уже тю-тю… — Он кивнул на разбитый грузовик. — А здесь вроде догнал, и вы сами видели, как они тут сидели и ждали, пока мы с лейтенантом уничтожим фашистских пулеметчиков. А меня вот не подождали. Куда мне теперь деваться? Вы-то сейчас уедете, а мне дезертирство припаяют.
— Ладно, беру с собой, на месте разберемся… А вот и наш лейтенант… — Иноземцев сразу забыл про Малахова, увидев подходившего лейтенанта. — А ты молодец, лейтенант…
— Разрешите представиться, товарищ майор, лейтенант Малютин. Только это не я, товарищ майор. Кто-то снял пулеметчика, попал ему прямо в лоб. Кстати, это были не немцы, а власовцы. Потому и дрались так упорно…
Все смотрели на обветренное лицо лейтенанта, юное и одновременно уж слишком мужественное для его возраста. Такое бывает только у человека, которого не сломили выпавшие в его возрасте и на его долю испытания, каких другим хватило бы на всю жизнь. И еще смотрели на его медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды, заметные под его солдатской телогрейкой на ношеной гимнастерке.
— Ну раз власовцы, тогда понятно. Терять им нечего, а бежать некуда, — согласился майор Иноземцев. — Итак, куда следуем, лейтенант, куда путь держим?
Обнадеженный Малахов, переминаясь с ноги на ногу, все высматривал понравившуюся ему попутчицу и наконец увидел ее в том же кузове «ЗИС-5». И пока начальство разбиралось между собой, направился, хотя его никто не отпускал, в ее сторону. Старшина Безухов крякнул, заметив такую разболтанность, но, видя, что майор Иноземцев и бровью не повел, просто сплюнул — и тем ограничился.
— Так что после ранения и пребывания в госпитале, — докладывал меж тем лейтенант Малютин, — направлен в распоряжение штаба двести тридцать седьмой дивизии для дальнейшего прохождения службы.
— Значит, в нашу дивизию, — удовлетворенно кивнул майор. — Я майор Иноземцев, и в настоящее время должен принять на себя обязанности командира Четырнадцатого полка, входящего в состав нашей краснознаменной дивизии. И мне срочно нужен офицер на должность командира разведроты. Пойдете к нам?
— Если прикажут… — пожал плечами Малютин. — И если еще доеду, — добавил он, кивнув на свой «студебекер», продырявленный пулями.
— Садитесь… — майор кивнул на свою «эмку», — подбросим куда скажете.
— Благодарю, товарищ майор… Сам как-нибудь.
— Так я не прощаюсь, — сказал Иноземцев, садясь в «эмку». — Обязательно сегодня же позвоню в штаб дивизии, пока вас кому другому не сосватали.
— А меня? — обиженно спросил Малахов, про которого, казалось, все забыли, а девушка в «ЗИС-5» все еще не удостаивала вниманием.
— Тебя тоже возьмем, — подмигнул Иноземцев, опередив враз посуровевшего Безухова, готового осадить новобранца. — Раз тебя пули облетают, так обязательно… Где такого еще найдешь? Ну я с вами не прощаюсь, — сказал Иноземцев лейтенанту Малютину, крепко пожав руку и глядя в глаза. — У нас, как говорил один полковой повар, за вкус не ручаюсь, но горячо будет.
Малютин кивнул, быстро влез в кузов машины, где было еще несколько солдат, возвращавшихся из госпиталя. Они молча освободили середину пола, и лейтенант лег на спину и, чуть слышно застонав, с наслаждением вытянулся, сжав зубы и закрыв глаза.
Водитель, словно дождавшись, пока он замрет в этом положении, выжал сцепление.
4
Через час «эмка» майора Иноземцева, далеко опередив «ЗИС-5», подкатила к штабу полка, и едва он вылез из машины, как перед ним стали навытяжку и отдали честь встречавшие офицеры. «Уже знают, что буду ими командовать, — решил про себя Иноземцев. — Так бы просто приехал — и ухом бы не повели…»
Тут же появился начштаба майор Самсонов, временно исполняющий обязанности комполка.
— Полк, смирно! Товарищ майор…
— Вольно, — продолжал идти, не останавливаясь, Иноземцев. — Продолжайте.
— Мы уж думали, тебя на повышение забрали в штаб корпуса, — едва поспевал за Иноземцевым Самсонов.
— Индюк тоже думал…
— А потом нам сказали, что тебя в Москву направляют, в Академию Генштаба, оказывается…
— Ладно, Федя, не суетись. Ты майор, и я майор. И оба исполняющие обязанности, ты сдаешь, я принимаю… Лучше скажи, как с батей могло такое случиться?
— У немцев тут объявился снайпер. Таких еще не было. Охотится исключительно на старших офицеров. Морозова спас от гибели его бинокль, отклонивший пулю. А вот глаз, говорят, потерял.
