Оксана Духова - Белая волчица князя Меншикова
– Я буду беречь ее, – пообещал великий волх, прекрасно зная, что не он, а она, Тринадцатая Богиня, будет той, что станет оберегать его. Но стоит ли говорить об этом уходящему в камень?..
Марта крепко зажмурилась, вдыхая в себя далекие голоса ушедших борейцев. По-своему, они тоже… отпали. Вот и кончается борейская эра. Уходит, уходит величайший народ уже истекшего времени.
Когда ваши века клонятся к великому концу, старайтесь принять с тихой гордостью, достойно рассеяние свое и смело отдайтесь воле ветра, что развеет вас в пыль под конец лета…
Поклонники сумрачного экстаза жаждали битвы. Неведомо, какие силы ада вдохновляли Карис, заражая и меня своим темным воодушевлением, но маги тьмы отыскали действенное решение.
Много вечностей подряд размышлял я о том, что всякое тело космоса подобно человеческому телу, что способно оно разбудить глубинные силы. Ох, недаром я был магом острономейшей науки! Открылось мне, что на поверхности каждой планеты таятся свои активнейшие, яко человек, точки. Это лучики, словно у звезд пятиконечных и шестиконечных. Если в пяти таких лучиках найдется особый, редкостный материал, кан, то есть странник, любой сильный маг сможет по воле своей изменять земли. Один такой «странник» достался Япету – обрамил братец его кольцом магическим. «Странники» сии, явившиеся к нам с Ориона, способны были накапливать и передавать по всей земле энергию души, давали они знания о прошлом, настоящем и будущем.
Я повелел строить в земле Отпавшей огромные каменные башни, способные к передвижению. Иссиня-черные их громады свидетельствовали о том, что я, Мунт, был готов к борьбе до конца…
Марта настроила свое зрение, теперь она видела строительство жутких исполинов в Отпавшей земле.
В тот день было солнечно, но очень холодно. Люди-муравьи упрямо возводили башни. Все бурлило жизнью, слишком отчаянной, слишком активной и слишком истеричной, чтобы быть долгой.
Марта закрыла глаза, размышляя. Из нашего семени родится народ, думала она. Народ, что окажется сильнее времени. Из наших грехов и нашей святости вырастет нация, которая всколыхнет мирозданье. Эти люди никогда не будут говорить на нашем языке и никогда не будут носить наших имен, какое-то время их единственной целью пребудет власть, завоевание и покорение.
Но останется и малая толика рассеянных по земле белых вещунов, белыми волчьими душами рыскающих во тьме. Они не позволят рассеяться великой нации во мраке лабиринтов власти, они заставят некоторых из них научиться Культуре Тайны.
К Марте молча подошел Япет и взял ее за руку. Они понимали друг друга без слов. Они видели одно и то же: сумрачные жуткие башни уничтожения.
– Новые камни, без истории, – прошептал, наконец, Япет.
– Они не успеют накопить в себе энергию истории, – вздохнула Марта. Будущее казалось сном.
Ночным кошмаром. – У них нет глаз, чтобы узреть сердце и душу.
Марта поежилась зябко. Великое Небо, как холодно! Очень холодно.
Стихия земли начала перерождаться в стихию воды – медленно, очень медленно, подобно тому, как под огнем свечи плавится и стекает струйкой гибели воск…
…Темные, тяжелые облака метались по небу, отрыгивая в мир призрачный неживой свет. Ночь трепетала нервными огнями факелов.
Белая Богиня, Волчица, бежала к Храму времени. Узкая каменистая тропинка, весной чуть украшенная робкой травой, сейчас казалась старчески лысой и отстраненной. Скоро волчица будет на месте, половина пути уже проделана.
Вершину горы занавесили тучи, – воровки, укравшие у нее точный ориентир в пути.
Волчица замерла на мгновение. Здесь, в священных горах, непогодь ощущалась сильнее. Марта чувствовала токи энергии, перебегавшие от неба к земле.
Спокойно. Осталось сделать только пару шагов в туманном мареве. Все казалось иным, чужим. Воздух пощипывал, одуряя таинственными запахами.
Тоска по Неизвестному охватила душу, больно сжала сердце. Не по Мужчине, что станет единственным спутником Волчицы, нет! По Неизвестному, что войдет в ее мысли, страхи, чувства, слабость, нежность. Пусть не сейчас, не в этой жизни, не в жизни вообще, но войдет!
Я хочу любить тебя, думала она, я хочу любить тебя. Не как женщина любит мужчину, а как любит она в мужчине самое себя.
Но сеть судьбы уж сплетена, ты запутаешься в ней с ненужной любовью…
Чужой голос вторгся в душу. Марта прижала руку к серебряному медальону с опалом. Пальцы поцеловало нежное тепло, туман нехотя отступил на пару шагов.
Здесь царила тишина, серый свет Храма времени поглотил ее. Мокрая духота налипала на белые одежды и тело.
В этом промежуточном состоянии еще не успевшей преобразиться в Дух, но уже готовой к подобному переходу Материи Марта не чувствовала ни холода, ни напряжения, время замерло, не было больше ни вчера, ни завтра, не было небес и земли.
Она села на камень, плотнее укутавшись в белый плащ.
Душа рванулась из тела, и богиня увидела себя со стороны.
Она была свободна, свободнее самой ЖИЗНИ. Она могла видеть Далекое, ласкать Прошлое и заигрывать с Будущим, слышать Иное. Время наконец-то избавилось от пространства. Оно утихло, наслаждаясь собственной небывалой свободой.
– Что ты хочешь? – У вопроса не было хозяина, не было голоса, просто легкое трепетание времени.
– Ничего, – последовал ее ответ. – Или нет. Возможно, счастья… Нет, не счастья, я хочу обрести Время. Да, Время!
Она видела свою склоненную голову, медленное, такое медленное шевеление губ. Каждый фрагмент ее тела был тайной, и каждая тайна была ключом к Скрижалям Культуры Тайн, а сама она Словом, Творящим Мироздание. И Слову было необходимо время.
Она вступила в последний круг, круг Силы и Власти, вбирая в себя магию символов и звучанье Слова, Жизнь и Смерть, Прошлое и Будущее, Счастье и Нестерпимую Боль, чтобы нести в вечности Дар и Проклятие Тайны вечносущим людям.
О чем она молилась?
Легкая дрожь пробежала по телу Марты, и она почувствовала, как вновь затеплилась в ней жизнь.
Марта глубоко вздохнула и открыла глаза. Туман исчез, растворился в Небытие, и вдали мерцало над Священным Озером лазурно-голубое небо. Огромный, кроваво-алый солнечный мяч упал во врата Запада, и парочка влюбленных орлов зависла над горизонтом.
Все стало иным. Марта мгновенно почувствовала это. Почувствовала силу, мощную, небывалую, не прежнюю. Теперь она будет иначе говорить, иначе молчать, иначе действовать. Гармония, шептавшая свои напевы, баюкала душу. Свободную душу…
…Мы, апологеты исступленного экстаза, достигли всего, к чему страстно стремились. Борейцы, эти белые вещуны, старались захватить, уничтожить мои башни. А мои верные соратники с Отпавшей земли оказывали вещунам стойкое, заранее спланированное сопротивление. Стремительно росло число жертв…
