Юлия Галанина - Волчий замок
Получилось, что простое детское правило — на добро отвечать добром — спасло им жизнь.
В тот вечер в лавке ювелира была и колдунья Мефрэ. Им вместе пришлось на обратном пути отбивать нападение, а потом убегать от грабителей.
Не желая этого, боясь колдуньи, но повинуясь неосознанному, древнему инстинкту, что нельзя бросать человека в беде, Жаккетта вместе с Большим Пьером довела Мефрэ до дома. Не раскрыв ее тайны и не бросив на полпути на верную гибель.
И колдунья отплатила ей тем же. Не специально. Не напоказ. Просто когда изломанная пыткой, она вышептывала разбитыми губами имена людей, покупавших у нее снадобья и зелья, она не назвала имени Жанны, хотя назвала всех остальных.
И подарила жизнь…
Жаккетте было очень стыдно. Потому что суеверный страх перед колдуньей остался. И презрительный взгляд Мефрэ сейчас бы не смягчился.
* * *Постояв в прохладной воде, Жанна постепенно пришла в себя и осознала, что теперь она свободна и независима.
И огонек мстительной радости загорелся в ее глазах.
Глава IV
Вернувшись на квартиру, Жанна приказала Жаккетте высушить платье и привести его в порядок, а сама в одной рубашке, с распущенными волосами, заняла наблюдательный пункт у окна.
Ближе к вечеру внизу сверкнула плешь протонотария.
Громкоголосые грузчики, нанятые на одном из рынков, под его руководством устанавливали во дворике среди зелени очередной беломраморный обломок, купленный протонотарием у добывателей древностей.
Протонотарий заметил сидящую у окна прелестную в своем русалочьем облике Жанну и приветствовал ее поклоном.
Она склонила голову в ответ и, загадочно улыбаясь, отправилась одеваться.
— Возьми пяльцы с вышивкой! — приказала Жанна Жаккетте. — Подожди, когда я с этой плешивой плесенью поднимусь к нему, тогда тоже поднимайся, только тихо, и жди за дверью.
Жаккетта кивнула.
Одетая, словно на прием, Жанна выпорхнула во дворик с выражением озабоченности на лице.
— Ах, святой отец, у меня к вам громадная просьба, — с мольбой глядя на протонотария, сказала она.
Протонотарий встрепенулся.
— Минуточку, госпожа Жанна! — сказал он. — Разрешите, я разберусь с людьми, и тогда мы обсудим вашу проблему.
Жанна вздохнула и покорно кивнула.
Моментально выпроводив рабочих, протонотарий сказал:
— Позвольте пригласить вас в мою келью. Там разговаривать, я думаю, будет куда удобнее.
— Конечно… — печально улыбнулась Жанна.
* * *Келья оказалась хорошо обставленным покоем. Ничего монашеского в ней и с фонарем отыскать было нельзя.
Протонотарий прикрыл ставни, чтобы солнце, как объяснил он, не мешало, и налил два бокала вина.
— Я слушаю вас, госпожа Жанна! — удовлетворенно сказал он.
Присев на краешек кресла так, чтобы поясница слегка выгнулась и грудь приподнялась, Жанна держала в обеих ладонях бокал и, глядя в его гранатовые глубины, медленно говорила, изредка поднимая просящий взгляд на собеседника.
— Вы знаете, святой отец, я в Риме уже столько времени, а мои дела в канцелярии совсем не двигаются…
— Терпение, дитя мое, терпение. Господь воздает терпеливым, — ободряюще улыбнулся протонотарий. — Ибо сказано не нами: «Всему свой час, и время всякому делу под небесами…»
— Я терплю-терплю… — надула губы Жанна. — А аудиенции все нет и нет!
Она отпила из бокала.
— Не расстраивайтесь, прекрасная Жанна! — прожурчал, словно ручеек, протонотарий. — Давайте ваш бокал, я налью еще. Кьянти чудо как хорош. Мне прислали его из Сиены.
Жанна протянула протонотарию бокал в ладонях, тот осторожно его принял. Руки у святого отца были холодными и мокрыми.
— Кьянти это местность? — подняла брови Жанна.
— Да, — кивнул протонотарий. — Это цепь холмов между Флоренцией и Сиеной.
Жанна приняла полный бокал и пригубила. Потом потупилась и вздохнула.
— Еще раз говорю, не расстраивайтесь. Вы правильно сделали, что пришли за помощью… — голос у протонотария стал бархатным-бархатным. — Еще в Екклесиасте начертано: «Вдвоем быть лучше, чем одному, ведь двоим есть плата добрая за труды их…»
Протонотарий не один в этом мире читал Екклесиаст.
Жанна тоже туда заглядывала и прекрасно помнила, что за этими мудрыми строчками далее следуют и такие: «Да и если двое лежат — тепло им; одному же — как согреться?»
Намек более чем прозрачный…
Она услышала скрип за дверью. Не иначе как Жаккетта переминалась с ноги на ногу.
— Но я, право, не знаю… — уронила Жанна и вздохнула еще печальнее. Всей грудью.
Лучик солнца, пробившийся сквозь щели ставень, попал на сапфировое ожерелье.
Протонотарий мягко встал и неслышно переместился поближе.
Встав напротив Жанны, он, проникновенно глядя ей в глаза, сказал:
— Не стесняйтесь, выскажите вашу просьбу, и вам станет легче. Груз забот сразу уменьшится, если вы разделите его с другом…
— А-а вы часто видите Его Святейшество? — чуть с нажимом в голосе произнесла Жанна и чуть-чуть отодвинулась.
— О да! — утвердительно склонил голову и улыбнулся протонотарий. — Почти каждый день sanctissimus pater вызывает меня для подготовки тех или иных важнейших документов. Я смогу вам помочь, говорите.
И он сел рядом с девушкой.
— О, вы так добры… — на секунду опустила веки Жанна, а потом широко раскрыла глаза и, глядя в лицо протонотарию, затараторила:
— Я в Риме довольно долго, но добиться аудиенции никак не получается, я все понимаю, у Его Святейшества ведь масса дел, весь христианский мир держится его молитвами, а что я по сравнению с его заботами? Песчинка. Поэтому я решила не дожидаться аудиенции, дела зовут меня домой, и к вам у меня громадная просьба: передайте, пожалуйста, Его Святейшеству этот дар от меня. Жаккетта, заноси!!!
Распахнутая крепким ударом ноги дверь растворилась, и вошла Жаккетта с перекошенным от старательности лицом, неся вышивку на вытянутых руках, как икону во время крестного хода.
Не давая протонотарию опомниться, Жанна продолжала частить:
— Этот лик я вышивала в плену, в гареме арабского шейха, и моей заветной мечтой было поднести его Папе Римскому в благодарность Святой Деве за чудесное спасение. Передайте, пожалуйста, эту вышивку Его Святейшеству как скромный дар от графини Монпезá, которая заочно припадает к его стопам.
Вручив свое рукоделие опешившему протонотарию, Жанна гордо вышла.
Глава V
