Сэм Барон - Возвышение империи
Эсккар все хорошо рассмотрел за то время, что ехал через деревню. Он не спешивался до тех пор, пока его люди и вьючные животные не заполнили площадь. Воинам здесь едва хватало места, но они терпеливо стояли, ожидая приказа.
Слова Треллы сами собой всплыли в памяти Эсккара: «Когда ты завоюешь сердца своих воинов, ты должен завоевать тех, кем хочешь править».
Эсккар повернулся к Сисутросу, своему второму командиру, стоявшему впереди остальных в ожидании приказов.
— Сисутрос, пусть люди отдохнут здесь, пока ты не найдешь для них места, где они смогут переночевать, — Эсккар перевел взгляд на Гронда: — Собери всех жителей деревни и приведи ко мне. Я хочу услышать, что с ними случилось, после того как они вернулись в Дилгарт. Не пугай их. Просто приведи.
Приказ отдыхать, но не расходиться на ночь, означал, что воины могут положить ношу и сесть на землю… Но было в нем и еще кое-что: Эсккар не хотел, чтобы его люди шлялись тут, заглядывая в дома и пугая жителей еще больше, пока он не узнает точно, какое новое бедствие постигло деревню Дилгарт.
Эсккар соскочил с лошади, протянул узду одному из лагерных мальчиков, а Сисутрос начал выкрикивать приказы. Некоторые воины оставили ряды и повели лошадей к грубо сделанному загону, чтобы напоить их и накормить. Большинство же, захватив пожитки и вьючных животных, разместились по краю площади, оставив середину пустой.
Эсккар подошел к колодцу из грубо отесанных камней в центре площади и остановился. Он пытался догадаться, что же здесь могло произойти. Он не принимал поспешных решений нигде, кроме поля боя, где он доверял своим инстинктам. Эсккар научился использовать все отпущенное ему время, чтобы как следует все обдумать и понять, чего он хочет добиться и какие слова надо сказать, чтобы достичь цели. Поэтому он стоял, гадая, что же приключилось с этой деревней, и готовясь перейти к действиям, как только ему расскажут об этом.
К тому времени, как Гронд и несколько воинов обошли хижины и привели на площадь всех их обитателей, Эсккар успел собраться с мыслями. Гронд доставил последних жителей деревни на рынок как раз тогда, когда Эсккар закончил свои подсчеты. Перед ним стояли тридцать шесть человек. Четырнадцать мужчин и мальчиков старшего возраста годились для ручного труда. Многие женщины дрожали от страха, глядя на окружавшую их толпу воинов. Остальные стояли, понурив головы. Эсккар легко распознал признаки долгих избиений и насилия. Но он не видел слез. Дни и недели плача высушили эти глаза. Женщины дошли до такого состояния, что смерть могла показаться им желанной.
— Кто говорит от имени этой деревни? — спокойно спросил Эсккар.
Ответом ему было молчание, и он повторил свой вопрос.
— Все говорившие от имени деревни уже мертвы, благородный.
Это сказала седая старуха, сгорбленная от работ в поле, почти неразличимая в центре толпы. За ее руку испуганно цеплялась девочка лет трех-четырех.
— В таком случае есть ли здесь деревенские старейшины?
— Все они тоже мертвы, благородный, — голос старухи звучал устало, равнодушно, но она без страха встретила взгляд Эсккара.
Эсккар осмотрел толпу: все головы по-прежнему были опущены, никто не собирался заговорить. Эсккар почувствовал, что его терпение истощается, но сдержался и подошел к этим людям. Они съежились, шарахнувшись от него, и он очутился прямо перед старухой.
— Как тебя зовут, почтенная? — Эсккар говорил негромко и мягко.
— Меня зовут Нисаба, благородный. Что до остальных, они боятся говорить с тобой, чтобы разбойники не убили их за это, когда вернутся. Разбойники сказали, что вернутся, как только ты уйдешь.
— Но ты не боишься, Нисаба?
— Они уже убили двух моих сыновей. Моя жизнь кончена, и я слишком стара, чтобы служить им потехой. Самое большее, что они могут сделать, — это убить меня.
— Я обещаю, Нисаба, что никто тебя не убьет. Теперь ты под моей защитой.
Эсккар взял ее за свободную руку и повел к колодцу. Девочка шла за старухой, широко раскрыв глаза и все еще крепко цепляясь за руку старой женщины.
— Сядь, почтенная.
Эсккар сбросил с плеча перевязь и сел рядом с женщиной на землю, положив ножны поперек колен.
— Ты знаешь, кто я такой?
Она ответила не сразу, укутываясь остатками рваного платья.
— Ты благородный Эсккар, и пока ты правишь Ораком.
Эсккар не смог удержаться от улыбки, услышав это «пока». За последние месяцы ему часто приходила в голову та же самая мысль.
— Его больше не называют Ораком, Нисаба. Теперь это город Аккад.
— Орак… Аккад… Это все равно, благородный. Его называли Ораком, когда я была ребенком, и я не вижу нужды что-то переименовывать.
Эсккар потянул себя за жидкую бородку. Трелла предложила переименовать город из Орака в Аккад, чтобы помочь людям освоиться с новым правителем и новыми порядками. Эсккар предупреждал ее, что такое переименование в отдаленных местах может пройти не так гладко, как в самом городе.
— Что ж, почтенная, об этом мы поговорим позже. А сейчас — ты самая старшая в Дилгарте и будешь говорить от имени деревни.
Эсккар посмотрел поверх ее головы, чтобы увидеть, как отреагируют на это крестьяне.
— Есть здесь кто-нибудь, кто думает, что он должен быть деревенским старейшиной?
Никто не оспорил его решения.
— Нисаба, Дилгарт находится под защитой города Аккада, и отныне все здесь будут повиноваться законам Аккада.
Эсккар возвысил голос, обращаясь к жителям деревни:
— Воины Аккада скоро очистят землю от разбойников, и вы и ваши семьи будете в полной безопасности в своих лавках и на своих фермах. Торговля с Аккадом льном и другими товарами возобновится, и так же, как раньше, вам будут честно платить за ваши товары. Если у вас будут жалобы, излагайте их деревенской старейшине, — он кивнул на Нисабу, — а она передаст их воинам, которые останутся здесь, или принесет в Аккад. Если понадобится, я сам вынесу окончательное решение. Покупатели из Аккада будут обращаться с вами как с равными, а Нисаба и воины позаботятся о том, чтобы аккадцы вели себя честно.
Эсккар обрадовался, что с формальностями покончено, хотя сомневался, что все поняли значение его слов. Не то чтобы это было так уж важно. Через несколько месяцев все в Дилгарте сами оценят безопасность, которую предложил им Аккад.
Эсккар снова посмотрел на новую деревенскую старейшину:
— А теперь расскажи мне о грабителях, которые уехали при нашем появлении.
История тянулась медленно, и командиры Эсккара тесно окружили своего начальника: им тоже не терпелось обо всем услышать. Остальные воины напрягали слух, чтобы разобрать тихие слова Нисабы, и долго был слышен только ее голос да время от времени топтанье лошадей, сгрудившихся на другой стороне площади.
