Жаклин Монсиньи - Кровавая Роза
Было решено, что Плюш вместе с оруженосцем останутся в гроте и будут ждать возвращения Фульвио, Зефирины и их спутников.
– Если мы не вернемся через три дня, уходите отсюда, Пикколо. Постарайтесь выжить, постарайтесь добраться до Тюмбеса, а оттуда до Золотой Кастилии, – распорядился Фульвио.
Подъем был труден. Ступени, высеченные в скале, были высоки.
– Девятьсот девяносто восемь… девятьсот девяносто девять… тысяча.
Фульвио вполголоса считал ступени. Досчитав до двух тысяч, он предложил своим спутникам немного отдохнуть, укрывшись под нависшим плоским камнем.
– Sardariapale! Sentinelle![165] – предупредил Гро Леон, круживший над головами своих хозяев.
До сих пор маленький отряд нельзя было увидеть со стороны города. Теперь же, когда они покинут свое укрытие, их можно будет заметить с городских стен.
Все было отрепетировано еще в гроте. Из ветвей смастерили носилки. Роль покойника, как самой легкой, была отведена Зефирине. Чтобы никто ничего не распознал, ее плотно укутали в шкуры.
Фульвио, Пандо-Пандо, Буа-де-Шен и Паоло, подняв носилки, продолжили восхождение.
– Две тысячи пятьсот! Мы уже недалеко от террасных полей… две тысячи шестьсот, все в порядке, вот и источник! Индейцы-землепащцы увидели нас. И, похоже, не обратили никакого внимания. Они кончают работу… Две тысячи восемьсот! Мы добрались до кладбища.
Пряча лицо под шкурой пумы, Фульвио шел рядом с носилками и вполголоса рассказывал Зефирине о том, что они видели вокруг.
Солнце садилось за горизонт.
– Yumac… ibtipata… nusta yalalla?
Стражник обратился с вопросом к людям-пумам.
Фульвио скромно кивнул в сторону Пандо-Пандо.
– Winay… pata marca ururamba… puracassitama… putu-rutu… sampona… Pincullus.
Ответ индейца, гласивший, что один из их племени был убит на охоте возле реки и что теперь они хотели бы положить его на ночь на камень Луны, был весьма правдоподобен.
Страж поверил ему и пропустил людей-пум. За высеченным в скале идолом Фульвио разрешил Зефирине встать с носилок. На Мачу Пикчу опускалась ночь. Буа-де-Шен и Паоло привязали к камню Луны скатанную шкуру гуанако, которую в темноте вполне можно было принять за тело человека.
По знаку Фульвио маленький отряд направился к низкой двери. Они подошли как раз вовремя, ибо в эту минуту второй страж уже закрывал вход в город.
Пандо-Пандо повторил свою историю. Издалека страж видел «тело», лежащее на камне Луны. Он махнул рукой, приглашая новоприбывших войти, и следом за ними закрыл вход, привалив к нему огромную квадратную плиту, подтолкнув ее с помощью толстого бруса. Затем накрепко закрепил плиту кожаными ремнями. Фульвио и Зефирина переглянулись. Они находились в Затерянном Городе.
В городе инки завершали свои дневные труды. Женщины несли горячую воду из источников. Улочки были освещены факелами.
В сопровождении друзей Фульвио и Зефирина продолжили подъем. Они прошли мимо низеньких хижин, где жили простые индейцы. По дороге им нередко встречались люди-пумы, поэтому пятеро путников не привлекли к себе никакого внимания.
По мере того как маленький отряд поднимался к центру города, его архитектура заметно менялась. Красивые двухэтажные дома, разделенные узкими проходами, были сложены из светлого гранита, при каждом доме был внутренний дворик. Дома украшали террасы, окна и ниши смотрели на восток. Все дома знатных инков охранялись. Когда маленький отряд вступил в часть города, где проживали благородные инки, люди-пумы стали встречаться все реже и реже. Теперь крайне необходимо было раздобыть другие костюмы.
Буа-де-Шен и Паоло поманили в темный проход двух стражей в богато украшенных перьями нарядах. Пара умелых ударов, и инки уснули вечным сном.
Фульвио нацепил на себя один из костюмов. К счастью, в него входил длинный красно-белый плащ, закрывавший ноги, слишком светлые для индейца. Головной убор, украшенный бусами и перьями, скрывал лицо. Пандо-Пандо упорно не желал переодеваться. Зефирине пришлось нежно, но настойчиво просить его.
– Черт побери, дорогая, этот парень беззаветно предан вам! – шепнул Фульвио.
– Вы правы, я могу приворожить любого мужчину, кроме собственного мужа! – мстительно бросила Зефирина.
Паоло закашлялся, призывая господ к порядку. Сейчас было не до семейных сцен.
– Salope! Salon! Seigntur! SinCa![166]
Гро Леон вернулся, чтобы сообщить эти важные сведения.
Маленький отряд снова двинулся по улицам, на этот раз совершенно пустынным. Однако чтобы достичь главной площади, надо было подняться еще выше.
– Мы достигли наивысшей точки, – произнес Фульвио. – Поднялись ровно на три тысячи четыреста пятьдесят одну ступеньку!
Зефирина подошла к мужу.
– Что вы сказали, Фульвио?
– Мы достигли наивысшей точки.
– Да, а потом? – настаивала Зефирина.
– Мы поднялись на три тысячи четыреста пятьдесят одну ступеньку и…
Зефирина сжала руку Фульвио.
– Вспомните: возле мудрого брата, огонь и солнце – это послание трех тысяч пятидесяти одного, два раза по десять… крест три и три креста!
Сраженные внезапным воспоминанием о послании Саладина, Фульвио и Зефирина принялись внимательно оглядываться по сторонам. Они стояли возле храма Луны, немного поодаль возвышалась башня Солнца. В конце площади высился дворец Инки, чьи остроконечные башни образовывали три пирамиды.
Поднялся ветер. В воздухе запахло грозой. Сгрудившись вокруг Мачу Пикчу, Гуайана Пикчу и Пата Марка спрятали свои сумрачные вершины в черных тучах.
Дворец Инки был закрыт. Гро Леон указывал дорогу. Следуя за галкой, князь направился вдоль стены с нишами, где стояли маленькие статуи. Он легко взобрался на стену, затем протянул руку Зефирине; остальные без труда последовали его примеру. Надо было идти, сохраняя равновесие, ибо шпалерные сады резко уходили вниз. Фульвио нащупал плечо какого-то идола. Он обхватил его и соскользнул вниз.
Зефирина колебалась последовать за ним. Она всегда боялась темноты и пустоты:
– Давай же…
Фульвио схватил ее за Щиколотку. Закрыв глаза, Зефирина заскользила вниз, поддерживаемая Фульвио. На мгновение она очутилась у него в объятиях, дыхание их слилось.
– Отлично, ты очень храбрая! – прошептал Фульвио и поцеловал ее в висок.
Может быть, так он просил извинения за свою грубость?
Пандо-Пандо, Паоло и Буа-де-Шен последовали тем же путем. В сопровождении порхавшего у них над головами Гро Леона они осторожно двинулись по аллеям сада, удачно проскользнув мимо нескольких охранников. Передвигаясь короткими перебежками, прячась за статуями и бордюрами, они подобрались к стенам дворца. Обогнув его, вышли к западному фасаду; теперь охрана не могла их увидеть.
