Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля (сборник)
Гонец императора, молча присутствовавший при прочтении послания, подал признаки жизни, сказав Лакон-Таю:
– Итак, что должен сказать я повелителю?
– Скажи, – ответил старик, – скажи, что верный слуга его сегодня вечером отправляется в далекий путь и не вернется, пока не отыщет скипетра последнего короля народа Прокаженных! Иди!
И гонец исчез.
В тот же вечер маленький караван из вернейших, испытанных слуг Лакон-Тая, вооруженных с ног до головы, шел по направлению к Верхнему Сиаму, поднимаясь вверх по течению реки Мэ-Нам.
В огромной, довольно тяжелой барке, медленно подвигавшейся под дружными ударами массивных двуручных весел, с которыми управлялись опытные гребцы из старых соратников Лакон-Тая, находился сам старый вождь, его красавица дочь Лэна-Пра и молодой европейский врач.
Старик дремал в небольшой, каютке. Лэна-Пра и Роберто сидели на носу барки и оживленно разговаривали.
– Я не помню даже лица моей покойной матери, – говорила задумчиво девушка, – но мне грезятся далекие страны Запада, тех краев, где родилась она, давшая мне жизнь… Мне грезятся города этих краев, их храмы, где молятся не многим богам, а Единому, и… и меня тянет туда.
– За чем дело стало? – отозвался Роберто. – Вот лишь бы только удалось нам отыскать этот таинственный Город Прокаженных и мистический скипетр. Тогда Лакон-Тай снова обретет милость повелителя. А тогда – это будет уже вашим делом, Лэна, уговорить его, отпроситься поехать в Европу. Предлог можно отыскать всегда, а важно лишь выбраться из пределов досягаемости… И ваш отец, и вы найдете в Европе новую родину или, во всяком случае, отыщете убежище, где вам не будут грозить никакие беды…
Девушка вздрогнула, но ничего не сказала.
Ободренный ее молчанием, Роберто продолжал взволнованным голосом:
– Нет, в самом деле, Лэна! Разве эта жизнь в Сиаме такова, что вам было бы тяжело покинуть родину? Вы не ребенок, хотя и так молоды, и вы должны знать, от какой ужасной опасности вы избавились только в силу того, что у императора Пра-Барда изменилось к лучшему настроение… Но кто поручится, что завтра его настроение не изменится снова к худшему? А тогда едва ли что-либо спасет вашего отца от казни, а вас – от такой жизни, которая хуже смерти…
Слабым, чуть слышным голосом девушка ответила:
– Но удастся ли нам еще вернуться живыми из этого путешествия? Что ждет нас в дебрях и трущобах?
– Будем надеяться на лучшее! – ответил Роберто.
А барка плыла и плыла, удаляясь от Бангкока.
И вдруг позади плывущих все небо озарилось багровым заревом. Там словно вспыхнул колоссальный пожар, сразу охвативший огромную площадь.
– Что это? Бангкок горит! – воскликнул тревожно итальянец, машинально схватывая руку девушки.
– Нет! – тихо засмеялась та. – Разве вы забыли, что сегодня вечером совершается церемония сожжения трупа этого… священного слона?
Странные нотки, зазвучали в голосе девушки. Что-то насмешливое, дерзкое…
Роберто обернулся к ней и заглянул в ее лучистые глаза.
– Слушайте, Лэна! – сказал он. – Мне кажется… Мне кажется, вы не очень-то верите в то, что белый слон – священное животное, в тело которого воплощается дух Соммон-Кодома?
Девушка пожала плечами.
– Моя мать была христианкой! – чуть слышно шептала она. – И я… я ношу на груди… один амулет.
Что-то блеснуло в полумгле.
Роберто Галэно наклонился, и его взор упал на маленький золотой крестик, лежавший в руке дочери старого вождя сиамцев…Глава II Странствия по Мэ-Наму
Первые дни путешествия в «бэлоне» – так зовут сиамцы плавающие по величественному Мэ-Наму большие многовесельные барки с каютами – прошли, как какой-то полный красивых грез сон.
Роберто Галэно, итальянец родом, скиталец и врач по призванию, уже успел-таки побродить по миру и наглядеться на его диковинки, хотя он оставил Европу только семь или восемь лет назад. Он видел берега Нила и плавал по водам Ганга, священной реки Индии, но то, что представилось его взорам тут, на лоне таинственного и совершенно не исследованного в те дни Мэ-Нама, буквально очаровало его.
Вблизи от Бангкока река разливалась на необозримое пространство, образуя колоссальную дельту, но несколько выше она текла могучим глубоким потоком, берега которого были покрыты чуть ли не первобытными лесами. Лесные гиганты, растущие на вечно влажной почве в пропитанной парами атмосфере, достигают в Сиаме поистине сказочных размеров, и растительность отличается пестротою и разнообразием, могущими заставить растеряться любого ботаника. Растительному миру, его фантастическому богатству вполне соответствует и мир животных, населяющих леса на берегах Мэ-Нама.
Едва взойдет солнце, в воздухе яркими разноцветными искорками мелькают бесчисленные насекомые. Огромные пестро окрашенные бабочки пролетают над лениво катящим свои воды потоком, словно несомые ветром лепестки причудливых сказочных цветов.
Крикливые попугаи всех форм и величин шумными стайками перелетают с одного берега на другой. Кажется, они торопливо рассказывают друг другу все лесные новости…
Вот бэлон медленно проплывает под густыми ветвями свесившегося над водой банана. Миг – и в листве мелькают темно-коричневые тельца, слышатся крики, какое-то стрекотанье, словно на банане приютилась целая колония белок. Но это не белки – это целое племя маленьких длиннохвостых обезьянок. Они издалека увидели плывущее судно и избрали банан в качестве наиболее удобного места для наблюдения, а теперь, когда бэлон вошел в тень банана, они струсили и торопятся удрать в глубь леса, неистово крича, кувыркаясь с ловкостью первоклассных акробатов и награждая друг друга пощечинами и пинками…
Стоит заглянуть с борта бэлона вниз, в прозрачные воды, и там взору представляется целый мир.
Вот словно ртуть брызгами разбежалась по речному песчаному дну – это мелкая-мелкая речная рыбешка, ходящая всегда стайками в поисках добычи, наткнулась на киль лодки и бросилась в паническое бегство… А вот, колыхаясь, словно безвольно плывущая по течению реки водоросль, проплывает что-то несуразное, бесформенное, студенистое и костлявое.
Миг – и нить свернулась в клубок. Еще миг, и она снова вытянулась и поплыла куда-то в сторону, и теперь ее движения напоминают движения красивой ядовитой змейки. Да это и есть если не змея, то ее близкая, должно быть, родственница, ядовитая рыба, которой в Сиаме боятся не меньше змеи.
А еще дальше по песчаному дну проползает что-то круглое, темное, как огромное пятно. Но это пятно – живое существо: это гигантская речная черепаха, за которой постоянно охотятся обитатели края с особыми целями: черепаха отличается свирепым нравом, отчаянной драчливостью и устраивает поединки с себе подобными в любых условиях, поэтому подданные «царя царей», Пра-Барда, у которых азарт в крови, платят дорогую цену за особенно молодых и свирепых самцов черепашьего племени и выращивают из них первоклассных бойцов, на состязаниях которых выигрываются и проигрываются целые состояния. Азарт достигает таких размеров, что сплошь и рядом проигравшийся до нитки сиамец ставит на карту сначала детей, потом жену, потом, наконец, самого себя…
