Робер Гайар - Большая интрига
— Вам легко говорить. Проперций стоил около тысячи двухсот ливров, а я только неделю назад отказался продать его Сенвиллю из Морн-Вера за тысячу!
Ему никто не ответил, поскольку в это время впереди показались квадратные силуэты свайных построек Сен-Филомена, а чуть подальше, ближе к морскому берегу, виднелись несколько камедных деревьев.
С каждой минутой становилось все светлее, на небе появлялись многочисленные звезды, а луна, огромная и яркая, висела совсем низко над землей.
Всадники приблизились к деревне на расстояние пистолетного выстрела и оказались в том месте, где на основную дорогу выходила небольшая тропинка.
— Здесь нас должен ждать Пленвилль, — заметил Белен.
— Меня бы очень удивило, если бы он и вправду оказался на месте, — желчно заметил Виньон.
Однако как раз в это самое время, как бы являя собой полное опровержение этих слов, раздался голос:
— Тогда удивляйтесь, приятель! Я здесь! И жду вас уже довольно давно. Примите один совет, друзья: когда вы ездите по ночам, то старайтесь поменьше разговаривать! Я слышал, о чем вы разговаривали. Ну, рассказывайте, какие новости?
Виньон сразу ответил:
— Мой негр Проперций покончил с собой, задохнувшись в куче земли. Вы знаете этого Проперция, он из Индии и стоил около тысячи двухсот ливров, а я отказался продать его неделю назад…
— Ну, хватит, опять эта чертова история про задохнувшегося негра! От самого Сен-Пьера мы только про это и слышим! Пленвилль, я пообещал Виньону, что ему дадут другого негра взамен умершего: после того, как, мы победим! Так оно и будет, правда?
Пленвилль, который успел повернуть лошадь и теперь ехал между тремя всадниками, весело усмехнулся:
— Не одного, а десять, двадцать! Друзья мои, каждый из вас будет, как я говорил, награжден по заслугам. Сегодня я виделся с майором и разговаривал с ним. Он считает, что всякий труд должен быть оплачен!
Затем, он рассмеялся еще сильнее:
— Но и всякая ошибка и непослушание тоже будут наказываться, — добавил он, отсмеявшись.
— Что вы этим хотите сказать, — спросил Белен.
— Скоро узнаете, мой друг… А пока поторопимся! Уже поздно, а Босолей нас ждет! Я надеюсь, что он угостит нас своим прошлогодним ромом! Черт возьми, я бы много отдал за бочонок такого рома! Я часто спрашиваю себя, что он такое в него добавляет, что получается такой аромат?!
— А я отдал бы весь ром в мире, чтобы вернуть своего негра Проперция! Какие же они сволочи! Какой эти негры отвратительный сброд! Они постоянно жалуются на голод, жажду, усталость и думают только о себе, когда им в голову приходит мысль покончить с собой!
Дом Босолея стоял на склоне холма, скрытый зарослями сахарного тростника, но сама земля была довольно бедной, засыпанной ракушками и вулканическими камнями, на которой росли многочисленные кактусы, похожие на огромные подсвечники, но только они и чувствовали себя здесь в полном довольстве.
Всадники пересекли поле и увидели огоньки, которые светили из открытых окон и щелей стен.
Скоро они спешились и привязали лошадей к вбитым в землю колышкам.
Почти одновременно с этим в дверях показалось лицо Босолея, освещенное свечами канделябра, который он держал в руке.
Босолей обернулся и крикнул в комнату, где уже кто-то находился:
— Это они, я узнал Пленвилля и Виньона!
Пленвилль вышел вперед и поздоровался с колонистом, а тот спросил у него:
— Вы никого не встретили по дороге? Вас никто не видел?
Пленвилль рассмеялся:
— Чертовы конспираторы! — воскликнул он. — Постоянно дрожите! Будьте же смелее, Босолей! Видели ли нас? Ты только посмотри! С каких пор друзья не имеют права собраться вместе и выпить стакан доброго вина?
— Осторожность никогда не помешает, — ответил Босолей и стал здороваться с Виньоном и Сигали, которые уже подошли. — Заходите, поскорее, поскорее!
Без всяких церемоний он прошел вперед гостей и стал громким голосом поторапливать Марион, свою негритянку, которая с испуганными глазами накрывала на стол. Это была здоровая конголезка с толстыми фиолетовыми губами и с зубами такой ширины, как лезвие ножа.
Он скомандовал ей:
— Большой кувшин рома, да из хорошей бочки!
Сигали, Виньон, Белен и Пленвилль по очереди здоровались с прибывшими раньше них гостями. Они увидели Бурле, отвратительного карлика, с тонкими и костистыми ручками, похожими на сгнившие до срока бананы; Бреза, высокого человека, который обосновался в колонии совсем недавно и теперь внимательно слушал, о чем говорили, но сам почти всегда молчал. Дальше они увидели еще одного человека, который сидел совершенно неподвижно, опустив голову, и сквозь густые брови смотрел на вошедших бессмысленными, мертвыми глазами.
— О! — воскликнул Босолей и хлопнул в ладоши, — мне кажется, что вы все не знакомы с нашим новым товарищем.
При этом он показал на незнакомца, хотя и без того все внимательно смотрели в его сторону, не скрывая любопытства, а тот, несмотря на все это, был похож скорее на безжизненный кусок дерева.
— Позвольте представить вам Демареца… Вам известно, кто такой Демарец?
— Да, я знаю, — ответил Пленвилль. — Майор мне о нем рассказывал. Это один из слуг генеральши, не так ли?
Босолей согласно кивнул головой и осмотрел собравшихся.
— Он с нами, — продолжил он, — потому что его об этом попросил майор, и к тому же он может нам многое рассказать. По крайней мере, если не сегодня, так завтра, потому что он всегда в курсе всех дел, которые происходят в доме.
На этот раз Демарец показал, что все сказанное абсолютно справедливо.
В это время вошла Марион с большим кувшином в руках, который она поставила на маленький столик, уже заставленный оловянными стаканами, после чего снова вышла в поисках стульев. Это так говорилось: стулья, но кроме трех, предложенных Пленвиллю в знак особого уважения, Бурле — за его уродство и Виньону — за то, что на его лице из-за смерти негра сохранялось весьма мрачное выражение, а в глазах затаился гнев, — всем остальным достались плохо ошкуренные деревянные чурки, на которые они и вынуждены были сесть.
Босолей налил ром в стаканы, раздал их присутствующим и сказал:
— Здесь мы можем говорить намного спокойнее, чем в Карбе или в Сен-Пьере. По крайней мере, нас никто не подслушает!
Он немного отпил из стакана и повернулся к Пленвиллю:
— Вы виделись с майором, приятель? Что слышно? О чем говорил майор, что он думает? Какие последние новости?
— Что до новостей, — ответил колонист из Карбе, — так их у меня целый вагон!
