Саймон Скэрроу - Орел нападает
— Мы должны попытаться, — заявила решительно Боадика, успокаивающе поглаживая детишек. — Не бойтесь, никто здесь не останется. Как там твоя цепь, Макрон? Подается?
— Как бы не так! Головка слишком мала, ее запросто не подцепишь, — ответил центурион, соскакивая с повозки. — Погоди чуток, госпожа. Я только отыщу камешек и…
Он осекся и бросил взгляд за реку. Там в угасающем свете дня к узкому деревянному мосту неторопливо спускались четыре темные фигуры.
— Но сперва придется кое с кем разобраться, а потом вновь возьмемся за дело. Если понадобится, я просто перешибу эту цепь, но на это надобно время. А сейчас живо все в лес!
Центурион велел девушке отвести детей подальше от фургона. Они боязливо обошли распростертое тело молодого друида и затаились возле привязанных Празутагом к сосне лошадей.
— Мечи наголо! — тихо приказал Макрон мужчинам. — За мной!
Он повел Катона и Празутага в заросли, где локтях в тридцати от повозки приказал им залечь и лег сам. Пони в упряжке вели себя смирно, под стать вознице на козлах. Трое бойцов лежали, не шевелясь, напрягая и слух, и зрение в ожидании появления неприятельского отряда. Наконец по доскам моста застучали копыта.
— Всем ждать и не высовываться, пока я не встану! — прошептал Макрон.
Скользнув взглядом по непонимающему лицу Празутага, он повторил приказ в другой форме.
— Я кинусь первым. Ты — за мной. Понял?
Празутаг кивнул. Макрон повернулся к Катону:
— Дельце должно быть коротким, кровавым. Наша задача — перебить всех. Ни одному нельзя дать улизнуть и поднять тревогу.
Спустя несколько мгновений друиды увидели повозку и окликнули возницу. Ответа не последовало. Они окликнули снова. Молчание вселило в них опасения. Шагах в ста от цели всадники натянули поводья и, придержав коней, стали переговариваться.
— Дерьмо! — прошипел Макрон. — Они на это не купятся!
С этими словами центурион сделал попытку подняться, но тут Катон совершил немыслимое, схватив его за руку.
— Подожди, командир.
Макрон, пораженный дерзостью оптиона, остолбенел — и шоковое состояние позволило ему расслышать вдали тихий смех. Всадники опять тронулись с места. По мере того как они приближались, Катон все сильнее сжимал рукоять меча, готовясь вслед за своими товарищами выскочить из засады. Сквозь густую завесу нижних ветвей было видно, что друиды едут гуськом, растянувшись. Макрон глухо выругался: им троим тоже следовало бы рассредоточиться вдоль тропы, но теперь этого нельзя было сделать, не привлекая внимания.
— Последний мой, — шепнул он.
Первый из друидов проскакал мимо и крикнул что-то вознице. Явно насмешливое, так как Празутаг широко ухмыльнулся, и Макрон сердито толкнул его в бок.
Второй друид тоже миновал мысок зарослей, когда первый закричал снова, на сей раз гораздо громче. Одна из низкорослых косматых лошадок, испуганная этим криком, попятилась. Повозка слегка развернулась, и тело возницы медленно завалилось на сторону, чтобы, к великому изумлению подъезжающих, сползти на дорогу.
— Вперед! — рявкнул Макрон, с боевым кличем выскакивая из засады.
Катон с таким же яростным кличем устремился ко второму друиду. Справа от него Празутаг, взмахнув длинным мечом, с хрустом обрушил его по широкой дуге на голову противника, и тот вывалился из седла. Катон заученно, как на плацу, ткнул коротким клинком врага в бок. Тот охнул. Катон ухватил его за полу плаща и сдернул на землю, а потом, вырвав клинок из тела, рубанул им друида по горлу.
Не обращая внимания на предсмертные хрипы, юноша огляделся, держа меч наготове. Празутаг бежал к вожаку. Никем не атакованный в начале схватки, друид выхватил меч, развернул коня и, горяча его каблуками, поскакал прямо на великана. Тому пришлось отскочить, уворачиваясь от рубящего удара с седла. Промчавшийся мимо друид выругался и снова перевел лошадь в галоп, на сей раз атакуя Катона. Оптион ждал, держа меч наготове. Друид дико взревел, дивясь безрассудству римского пехотинца, пытающегося с коротким солдатским клинком противостоять всаднику, вооруженному длинной полосой закаленной и остро отточенной стали.
Кровь стучала в ушах. Мчащийся, как буря, конь приближался. Всадник уже занес руку с мечом для рокового удара. Катона обдало теплым воздухом из конских ноздрей, но в самый последний момент он вскинул клинок, полоснул животное по глазам и в прыжке откатился в траву.
Лошадь, ослепленная на один глаз, хрипло заржала, вздыбилась и отпрянула. Всадник, не удержавшись, вылетел из седла, а обезумевшее животное умчалось прочь, дико тряся раненой головой и разбрызгивая вокруг себя кровь.
Вскочив на ноги, Катон метнулся к упавшему всаднику, отчаянно пытавшемуся вскинуть свой меч. С резким звоном юноша отбил вражеский клинок в сторону и точным ударом поразил жреца в грудь. Две оставшиеся без седоков лошади испуганно ускакали во мрак.
Катон обернулся посмотреть, что с Макроном. В тридцати шагах от него шел отчаянный поединок. Друид оправился от потрясения, вызванного неожиданным нападением, и теперь сам перешел в атаку, нанося удар за ударом своим длинным мечом, в то время как кряжистый центурион отбивался и контратаковал, не пуская всадника к мосту.
— Он рвется за подмогой! — выкрикнул Макрон, парируя очередной рубящий удар.
Празутаг уже мчался на помощь, и Катон кинулся следом, но, прежде чем они успели что-либо предпринять, центурион споткнулся и упал на колени. Друид не упустил столь счастливой возможности и, для верности свесившись с седла, обрушил на римлянина свой меч. Тяжелый клинок прошел вроде бы по касательной, но с глухим стуком задел череп. Макрон рухнул ничком. Катон замер от ужаса — к действительности его вернул горестный рев Празутага. Оптион в ярости бросился на друида, однако у того хватило ума не пытаться противостоять двум врагам, к тому же он помнил, что должен вызвать подмогу. Черный жрец резко развернул коня и галопом, громко призывая товарищей, помчался верх по тропе в сторону крепости.
Вложив в ножны окровавленный меч, Катон упал на колени возле неподвижного тела.
— Командир!
Схватив своего боевого товарища и наставника за плечо, юноша перевернул его на спину и заморгал, увидев ужасную рану. Меч друида глубоко надрубил черепную кость и отхватил большой кусок скальпа. Безжизненное лицо Макрона было залито кровью. Катон сунул ему ладонь под тунику — сердце воина билось. Подошел Празутаг и тяжело опустился на корточки, горестно покачивая головой.
— Давай! Берем его за ноги. Несем к повозке.
Они еще пятились, неуклюже перехватывая неподвижное тело, когда из зарослей выбралась Боадика с детьми. Увидев Макрона, она замерла. Жавшаяся к ней девочка содрогнулась.
