Ольга Крючкова - Меровинги. Король Австразии
Годегизил потерял терпение:
– В темницу его!
К Сигириху тотчас приблизились два стражника, но он дерзко оттолкнул их и обнажил меч.
– Я убью каждого, кто посмеет приблизиться ко мне!
– А если это сделаю я? – грозно вопросил король, – Ты и со мной готов сразиться?
– Да! – выкрикнул в запальчивости Сигирих. – И пусть Господь рассудит нас!
– Что ж, тогда я тоже… готов, – молвил Годегизил, решительно возложив руку на навершие меча.
Отец и сын сошлись в центре зала, приготовившись к поединку. И в этот самый момент в зал вбежал доверенный слуга короля, потрясая перед всеми присутствующими зажатым в руке небольшим мешочком.
– В покоях принца найден яд! – громко объявил он с ходу.
Годегизил, набычившись, пошел в атаку на отпрыска, а тот, напротив, окончательно пришел в замешательство. Пав от столь несправедливых обвинений духом, он если и начал оказывать отцу сопротивление, то уже крайне вяло и неохотно.
– Защищайся, как положено воину! – рявкнул король. – Иначе и умрешь, как трусливый предатель!
На мгновение в глазах принца вспыхнула ярость, и он отчаянно набросился на отца. Тот, однако, умело парировал все его удары и после нескольких удачных выпадов ранил сына в плечо. Из раны хлынула кровь, юноша побледнел и рухнул на пол.
– Даю тебе последний шанс! Признайся и покайся! – грозно склонился над ним отец.
– Нет! – выкрикнул Сигирих и, с трудом поднявшись, снова бросился на отца.
Увы, его тотчас встретил королевский меч, и поединок на этом закончился. Король остался без наследника.
* * *Годомар ликовал. После случившейся во дворце трагедии двор Шалон-сюр-Сона раскололся на две партии: одна одобряла поступок короля, другая же, узрев в его поступке опасность для Бургундии, примкнула к приверженцам Годомара. Гундобальд, узнав о гибели племянника от рук собственного отца, незамедлительно отправил Теодориху письмо, в коем сообщал:
«…Короля Бургундии обуяла жажда власти. Он убил своего невинного сына, даже не разобравшись, что несчастного могли оклеветать. Боюсь, в королевстве настанут теперь тяжелые времена. При дворе Шалон-сюр-Сона уже неспокойно, знатные вельможи опасаются высказывать свое мнение вслух: вдруг тоже падут жертвами королевского меча?
Самое время пришло, любезный мой зять, вам и вашим братьям вторгнуться в Бургундию, дабы свергнуть Годегизила (неизвестно ведь, что еще придет ему в голову: вдруг пожелает напасть на Реймс?) и передать правление королевством мне, вашему родственнику и преданному слуге. Я же, в свою очередь, обещаю вести разумную политику и регулярно выплачивать франкскому долевому королевству контрибуцию, размер которой вы определите сами. Возможен и другой вариант: вы с братьями поделите Бургундию между собой, а мне же уступите лишь ее южную часть – включая Дижон, Безансон и Мюлуз…»
* * *Теодорих, ознакомившись с письмом Гундобальда, тотчас отправил гонцов к братьям – с предложением встретиться в Лютеции. Те согласились.
В середине лета августейшие особы собрались в столице Хильдеберта, где от недавнего нападения «Красных драконов» не осталось уже и следа: пострадавшие при штурме городские стены были полностью отремонтированы и восстановлены, жизнь вернулась в мирное русло.
Зачитав письмо Гундобальда братьям, Теодорих выдержал паузу, во время которой те, ошеломленные жестокостью Годегизила, обдумывали услышанное. Наконец Хлодомир вынес вердикт:
– Что ж, Бургундия – весьма лакомый кусочек: земли плодородны, леса полны дичи… Гундобальд, конечно, хитер: хочет прибрать к рукам южную часть королевства, которая, как известно, вплотную примыкает к горам Юра, славящимся залежами серебра и обилием диких серн. В то же время считаю его второе предложение наиболее выгодным для нас, ведь если признать Гундобальда королем всей Бургундии сегодня, неизвестно, как он поведет себя завтра.
Братья согласились с доводами Хлодомира и решили выступить против Годегизила объединенными силами.
* * *Долевые короли договорились начать совместную военную кампанию в конце лета и постараться закончить ее до зимних холодов. Местом сбора объединенных сил избрали Суассон.
Простившись с сыном, женой и маленькой Теодехильдой, Теодорих направился к месту военного сбора во главе войска из тысячи воинов. Поскольку в одном из своих посланий Гундобальд сообщал, что на случай внезапного нападения неприятеля Годегизил располагает примерно двумя тысячами воинов и еще примерно столько же расквартировано у него в пограничных гарнизонах, франкские короли-братья собрали армию общей численностью в четыре с половиной тысячи человек. Гундобальд потирал руки в предвкушении скорого обретения собственного королевства со столицей в родном Иер-сюр-Амби.
Как и было условлено, в начале лета франкская армия вторглась в Бургундию со стороны Монтаржи и, практически мгновенно смяв местный военный гарнизон, менее чем за двое суток достигли Труа. Город был застигнут врасплох. Франки, не получив ровно никакого сопротивления, быстро разграбили его, даровав мирному местному населению жизнь: глупо уничтожать подданных собственных будущих земель. Дефенсор города Труа принес клятву верности всем четырем франкским королям в обмен на сохранение жизни ему и его семье.
Годегизил же, узнав, что франки захватили Труа и что глава города поклялся верно служить новым господам, пришел в неподдельное бешенство. Он тотчас собрал дружину примерно из двух тысяч человек, расквартированных вокруг столицы. Вассалы Годегизила, несмотря на уже царившее в королевстве недовольство его правлением, выступили вместе с ним, ибо не желали отдавать свои владения на разграбление врагам.
Две армии встретились в местечке Шатийон, раскинувшемся между Труа и Лангром. Франки прибыли первыми, поэтому успели занять наиболее выгодные позиции: лучников рассредоточили по холмам, спрятав за ними до поры до времени пехоту-скару, а конные турмы разместили за возвышенностями. Скара состояла из четырех отрядов, во главе каждого из которых стоял командир от определенного долевого королевства. Общие же действия объединенных боевых сил координировал, по согласию братьев, Теодорих, как самый старший из них.
Меж тем бургундские лазутчики уже доложили Годегизилу, что неприятель, числом примерно в четыре тысячи воинов, занял долину близ Шатийона и что его позиции весьма выгодны: проход в долину со стороны Лангра окружен холмами, а это уже само по себе давало завоевателям существенные преимущества. Король Бургундии оказался перед выбором: либо принять бой, либо бежать. Впрочем, и то и другое было для него равносильно смерти.
